У нашего дома очень заботливая управляющая компания. Каждый год она нам красит стены в подъезде. Хотя никакой нужды в этом нет — жильцы все сознательные и стены не пачкают. Тем не менее ремонт неизбежен. Занимаются им обычно люди из Средней Азии — пугливые и настороженные. В этот раз тоже были они.
В понедельник мы присматривались друг к другу. Я ходила мимо них на свой пятый этаж без лифта, а они скреблись по стенам.
Во вторник пугливые люди приступили непосредственно к покраске. Минут через пять я поняла, что их надо срочно останавливать.
Отвратительный, ядовитый запах немедленно проник в квартиру. Он стоял в горле, собака чихала, я кашляла, болела голова, и никаким сквозняком избавиться от него было невозможно.
Я вышла на площадку узнать, что это за химическое оружие. На площадке невозможно было находиться без противогаза, но у пугливых людей не было даже респираторов. «Это сурик, — сказали они, вытирая слезы. — Нам дали. Очень пахнет, да».
Сурик — краска на свинцовой основе. Очень вредная, очень старая. Используется для внешних работ по металлическим поверхностям, предохраняет от ржавчины днища кораблей, автомобилей, железные крыши.
Зачем ею красить кирпичные стены? Да еще в помещении — в подъезде жилого дома?
В офисе нашей управляющей компании на Карамышевской набережной отвечать на эти вопросы не стали. Жизнерадостный дежурный предложил писать заявление. Я написала. «Через три дня позвоните по этому телефону, вам скажут входящий номер», — сказал он.
Ночь была жуткой. Открытые окна не помогали. Мерзкий запах залеплял нос и горло. Голова раскалывалась, глаза слезились.
В среду день сурика продолжился. Рабочие красили им подступенки, стены и наводили красоту вокруг квартирных дверей.
К обеду мне удалось найти телефон техника-смотрителя Татьяны Николаевны, ответственной за наш подъезд. «Потерпите, пожалуйста, — попросила она. — Мы сегодня закончим, уйдем, и больше пахнуть не будет».
Я спросила, зачем в жилом помещении используется сурик, предназначенный для внешних работ по металлу. «Чтоб сделать санитарный сапожок», — доступно объяснила Татьяна Николаевна.
Оказывается, уборщицы моют лестницу, размашисто орудуя шваброй. Брызги летят на стены, стены грязнятся. Но если заранее закрасить их вдоль лестницы суриком, тогда эта грязь становится незаметной. Это и есть санитарный сапожок.
После обеда рабочие действительно ушли. Мы немножко проветрились и повеселели. А вечером пришли уборщицы отмывать подъезд после ремонта и стали визжать, что все заляпано, пусть кто красил сами и отмывают.
И — ничего не поделаешь — в четверг они снова вернулись. Те, кто красил. Пугливые люди из Средней Азии. Но вместо того чтоб отмывать заляпанные краской полы, они решили, что их проще по новой закрасить. Суриком, конечно, чем же еще.
Это было как в страшном сне, когда один и тот же кошмар повторяется и повторяется. Снова в квартиры пополз чудовищный запах, и запершило в горле, и заслезились глаза, и воздух наполнился ядовитыми испарениями. А-а-а-а-а!
Нас опять траванули. За что? За то, чтоб у нас был чистый подъезд, мы им гордились и нам было приятно. Вот за что.
Короче, страна чудес в полный рост.
Огромный вред здоровью наносится ради санитарного сапожка. Это так логично. Так разумно. Так по-нашему.
Нет, если вам не нравится — жалуйтесь. Ради бога. Входящий номер получите через три дня. И считайте, вам повезло, если он не станет для вас исходящим.
Главное, что при всем этом нам запрещают ругаться матом.
Всеобъемлющая такая забота о людях, да.
