О «грустном сюжете — консервативном повороте отечественного образования», по словам научного руководителя Института развития образования Исаака Фрумина, свидетельствуют многое: «Это и идея ввести единственный учебник, и цензура художественной литературы для детей, и установление контроля за «традиционными ценностями», и закрытие газеты «1 сентября». Налицо реакционный поворот, направленный на снижение уровня свободы в образовании для учителя и школы».
«Трагический переход, — уточнила прежний редактор «1 сентября» Елена Бирюкова, — произошел в два шага. Вначале школа прогнулась перед экономикой, а потом экономика прогнулась перед политикой и уже трещит по всем швам. Начали с идеи, чтобы школа не была затратной, и действовали по-большевистски — и в плане быстроты и простоты лозунгов, и механизма модернизации. Идет процесс расчеловечивания».
В известной мере, по мнению члена Общественной палаты, директора Центра образования «Царицыно» Ефима Рачевского, это следствие «мифологизации советской школы», по которой «главным образом ностальгируют те, кто выступает за единый учебник «про все». Эта ностальгия сегодня становится ведущим трендом». Однако не все так просто. По словам педагога и правозащитника, «существует определенная закономерность: чем хуже регион сдает ЕГЭ, тем активнее он вводит школьную форму — ведь надо же губернатору как-то отчитаться!» За счет имитации и профанации, выходит, мы и держимся.
Впрочем, есть и реальные достижения. Главное из них то, что в стране наконец началась модернизация педобразования. Причем в ее основе, по словам ректора Московского педагогического госуниверситета Алексея Семенова, «лежит здравый смысл и обращение к истории отечественного педобразования». Активным действиям предшествовал эксперимент с изучением его итогов, а профессиональный стандарт писали не чиновники, а специалисты. Короче, все сделано на удивление по уму. Единственное, чего сейчас опасаются специалисты, — вдруг «Минобрнауки потребует быстрого успеха проекта, а его не будет». Кроме того, «для многих может оказаться неожиданностью, что помимо отчетных бумаг на этот раз потребуется и дело». А это для нас непривычно.
Гордится образовательное сообщество и разработкой принципиально новой концепции дополнительного образования. В условиях унификации обязательных занятий, именно допобразование, по мнению разработчиков, «останется последним островком свободы в нашем образовании, сохранит максимальную вариативность и станет средством защиты от имитации и от единообразия». Среди главных новшеств — финансирование не учреждений, а программ, выбранных потребителем; равноправие государственных и частных кружков при распределении бюджетного финансирования; отказ от госстандарта дополнительного образования и ставка на независимую систему оценки качества.
Не обошлось и без прогнозов на будущее, причем уже сейчас ясно, что безоблачным оно не будет. В скором времени, пообещал директор департамента стратегии и прогноза Минобрнауки Григорий Андрущак, нас ждет «оптимизация расходов на образование». Беби-бум последнего десятилетия привел к тому, что к 2020 году в российских школах потребуется не менее 3,5–4 млн новых мест. Это, подчеркнул чиновник, «очень крупные расходы, которые лягут на образование». И как это скажется на зарплатах учителей, неясно.
Не исключено, что «оптимизация расходов» обернется для них сокращениями и увеличением нагрузок оставшихся. Между тем уже сейчас, констатировала директор Института развития образования Ирина Абанкина, «идет много жалоб на то, что педнагрузка очень возросла, причем до 23% времени учителя съедает отчетность. Это — реальная угроза качеству обучения детей: у педагога попросту не остается времени для личностного развития и освоения новых образовательных стандартов». Другой источник озабоченности учителей — сильный разброс базовой части их зарплат по стране: от 2,3 тыс. рублей до 18 тыс. Но в этом отношении изменений не предвидится.
