Проведя последние несколько месяцев в Москве и наконец как следует оглядевшись, я стала все чаще задаваться вопросом: почему наши соотечественники так плохо одеваются? Плохо — это не значит дешево или не по моде, а скорее не всегда к месту, не всегда по погоде, порой вызывающе или просто безвкусно. Возможно, не доведись прожить несколько лет на родине моды и стиля, в Италии, я бы продолжала и дальше не замечать этого жгучего контраста. Русскому человеку, оказавшемуся в Милане или Париже впервые, европейский стиль с непривычки кажется каким-то блеклым, невзрачным, в то время как по результатам опроса, проведенного в прошлом году среди 12 тысяч иностранцев, именно русским достались лавры самых безвкусно одевающихся туристов.
Наши путешественники судорожно бегают по местным бутикам в поисках кричащих цветов, всевозможных страз и камней, внушительных вырезов и кружев.
«А у вас есть такое же, но с перламутровыми пуговицами?»
А такого уже нет и не будет, потому что в Европе абсолютно иная манера одеваться. Например, носить шпильки средь бела дня считается пошлым, платья с глубоким декольте и шлейфами надевают только по вечерам в театр или на какой-нибудь прием, а не на деловой обед, а столь любимые нашими девушками сапоги на платформе вообще продаются только в секс-шопах (по крайней мере, так мне сказали в одном из обувных магазинов, где я тщетно искала «что-нибудь на выход»).
После такого ответа волей-неволей задумаешься: что же со мной не так?
И я начала присматриваться к местным, сидя в каком-нибудь уличном кафе в центре города. На фоне окружающего антуража — древнеримских колонн и фонтанов, мостов и скульптур — они выглядели сошедшими со страниц модных журналов. При этом на них не было ничего нарочито привлекающего внимание. Я удивлялась их манере сочетать, казалось, несочетаемое и гармонично вписываться в ландшафт.
В Италии я поняла, как мода и архитектура зависят друг от друга и первое берет за основу второе. Это совершенно точно описал Бродский в своем эссе о Венеции: «Все, что в этом городе видишь на каждом шагу, повороте, в перспективе и тупике, усугубляет твою озабоченность и комплексы. Вот почему люди, только попав сюда — в первую очередь оголтело атакуют прилавки. Окружающая красота такова, что почти сразу возникает по-звериному смутное желание не отставать, держаться на уровне».
Что касается России, то в силу господствующей (по понятным климатическим и историческим причинам) серости городских ландшафтов от подобных комплексов мы избавлены. У нас, пожалуй, действует обратный принцип: не соответствовать месту, а наоборот — выделяться на его фоне. Кажется, что выглядишь блекло, если не одеться броско и ярко. Отсюда и традиционная любовь к золоту, к всевозможным узорам, ко всему сверкающему и блестящему.
Кроме того, мода у нас уничтожалась искусственно. Дореволюционная Россия могла похвастаться обилием ателье и мастерских. Только в Петербурге в 1900-е годы было более 120 модных домов. В 1920-е их осталось два. В более поздний советский период появились знаменитые стиляги, носившие яркие штаны, пиджаки с огромными отворотами, немыслимых расцветок носки и знаменитый галстук «пожар в джунглях». Все это выглядело карикатурно, абсурдно, как и сама советская действительность, извратившая культуру, архитектуру, мораль. Но оказалось лучшим, что произошло с модой в нашей стране с 1917 года: настоящий крик души, прорвавшийся из глубин оглушенного массового сознания.
Что же касается нынешних реалий, то они весьма банальны и лишены какой-либо глубины. Мужчин в стране меньше, чем женщин. Богатых мужчин — еще меньше. И сколько бы нам ни талдычили с экранов телевизоров про традиционные ценности, сколько бы ни навязывали праздников типа дня «любви, семьи и верности», мы-то знаем, что если до 30 лет женщина не успела выйти замуж — все, пиши пропало. А если до 35 лет не родила — вообще зря жила на свете. Ведь рано или поздно муж обязательно уйдет к более молодой и красивой. И что тогда, если не достойные алименты? Поэтому многие современные девушки не ищут себе любящего, порядочного и интересного мужа, они хотят богатого. А мужчины, в свою очередь, не стремятся к женщинам с богатым внутренним миром, им нужны доступные. В борьбе за внимание этих «принцев на белых «мерседесах» и идут в ход самые примитивные виды оружия: 20-сантиметровые шпильки, накладные ногти и ресницы, наращенные волосы, голый пупок посреди зимы, не говоря уже об искусственной груди, ботоксе и прочих радостях пластической хирургии.
Иначе дело обстоит в прогнившей и лишенной моральных ценностей Европе, где по какой-то неизвестной отечественной науке причине женщины в 40 лет все еще считаются женщинами, даже если на их лицах уже проступили морщины. Поэтому и выглядят европейки по-другому: они уверены в себе, а значит, свободны носить то, что нравится им, а не кому-то еще. Это не значит, что женщины там ходят в трениках, потому что так удобно, но им вовсе не обязательно открывать декольте до солнечного сплетения, напяливать юбки, еле выглядывающие из-под ремня, скакать по брусчатке на шпильках и надувать гелем губы.
В свою очередь, европейские мужчины, которые, в отличие от многих наших, не подвержены такому комплексу, как гомофобия, не стесняются выглядеть хорошо — делать маникюр и педикюр, носить элегантные шарфы и приятно пахнуть.
Дорогие соотечественники обоего пола, я вас прошу, пожалуйста, остановитесь! Прекратите выставлять себя на людях сомнительным образом, стремясь выделиться в толпе дикими «улучшениями» тела, раскраской и вызывающими нарядами. Таким образом распознается лишь слабоумие. И чем больше человек пытается выразить свое благополучие через одежду, тем очевиднее элементарное отсутствие у него вкуса.
Ни в коем случае не хочу никого обидеть или упрекнуть зря, хотя бы потому, что в России, конечно же, есть люди, не уступающие в своих образах голливудским звездам. А даже если они где-то от них отстают, это совершенно не значит, что они не стремятся к прекрасному. Человеку вообще свойственна тяга к красоте, просто у каждого о ней свои представления. Просто у некоторых, так скажем, — слишком «свои».
Отдельная «модная» тема — это российский офисный дресс-код, бессмысленный и беспощадный. Если, к примеру, вы видите в телевизионном кадре корреспондента, вещающего в пиджаке и галстуке из зоопарка, — знайте: скорее всего, это не его инициатива. Считается, что дресс-код пришел к нам откуда-то с Запада, но что-то мне подсказывает: в попытке заставить своих подчиненных выглядеть прилично отечественные начальники внесли в общепринятые правила собственные корректировки. А русские люди, как известно, правил не любят, их нам все время хочется как-нибудь обойти. Нельзя босоножки на работу? А я надену под них колготки — и типа все по правилам! Но это же тихий ужас...
Вспоминается диалог из «Служебного романа», когда героиня Фрейндлих спрашивала: «А можно научиться так ходить? Или это недоступно?» «Для человека с интеллектом, — отвечала ей героиня Ахеджаковой, — нет ничего невозможного».
Для человека со вкусом тоже ничего невозможного нет. Только вот вкус, как и интеллект, необходимо развивать в себе и воспитывать. У нас — и у народа, и у каждого человека отдельно — есть для этого все возможности. Поэтому мне как русской очень грустно осознавать, что в силу самых разных причин — в том числе и манеры одеваться, и проводимой государством политики — за границей нас порой считают людьми без стыда, без вкуса, без стиля. К сожалению, часто это мнение имеет под собой основание. Поэтому у нас один путь: уничтожить в себе высокомерие к окружающим и хамство, загнать их в такие моральные резервации, где нет места приличным людям. По капле выдавливать из себя дурновкусие и пошлость. Во всем. У Чехова есть знаменитые слова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Что-то мне подсказывает, что пришло нам время начать с последнего. Возможно, тогда проблема с одеждой решится сама собой.
