Чтобы не начинать разговор на тему «закон и мораль» с проповедей в духе позднего Льва Толстого, признаюсь сразу: у меня было то ли семь, то ли восемь приводов в милицию. Да, тогда она называлась еще милицией, великий реформатор Дмитрий Медведев еще не заступил на высший государственный пост, да и вообще — дело давнее: уж лет десять прошло с того дня, когда государство решило бороться с распитием пива и слабоалкогольных напитков в общественных местах.
В разных регионах боролись с разным рвением. Москвичи, допустим, вряд ли что-то вообще заметили: в столице народ так и прогуливается с пивком в руках. У нас же милиция несколько лет упорно прочесывала все дворы, подворотни, парки и лесопарки, особенно в центре, особенно — в окрестностях вузов. У студентов всегда была традиция посидеть с пивом на свежем воздухе, и поначалу никто не прятался. Все эти студенческие компании начали доставать и доставлять откуда угодно (для каких-нибудь зарослей, куда не проедет «уазик», использовалась конная милиция). В режиме перманентной облавы центр города прожил несколько лет.
У меня все было как у всех (послушно шагал в «стакан» вместе с половиной курса, а потом перед занятиями заезжал в РУВД по повестке — оплатить сторублевый штраф), но как «заведующего отделом права» в местной газете меня забавляло одно: всю эту ловлю по дворам и лесам закон вообще-то не предполагал. Я даже запросил официальное письмо из республиканского МВД — и ответили, что, мол, да, есть такой нюанс в статье 20.20 КоАП: при распитии водки и других крепких напитков «общественным местом» считается всё — и улица, и двор, а при распитии пива — только территории больниц, школ, стадионы, парки, ну и еще что-то, уже не помню. Бумага, впрочем, чисто для домашней коллекции (потом подарил ее кому-то на день рождения): доказывать что-то патрульным было бессмысленно, и даже полковник, подписавший письмо, не то что с ним не соглашался, но «голосовал сердцем»:
— Так ведь нехорошо пить пиво на улице, значит, правильно задерживают.
Вот ключевой момент: когда смешение понятий «нехорошо» и «незаконно» происходит в головах повсеместно, даже на уровне юристов с полковничьими погонами. Это очень интересный процесс, химическая реакция, которая начинается вокруг какого-либо нового закона, так или иначе совпадающего, вернее — «однонаправленного» с моралью.
Практически все новые скандальные законы скандальны именно потому, что начинают непредсказуемую «химическую реакцию» с моралью и традициями. Наибольший резонанс вызывают не столько сами законы, сколько то, как причудливо их начинают толковать и применять. А происходит это потому, что границы, четко прописанные в законе, уже не ощущаются, когда речь идет о «правом деле». Вот, например: курить — плохо, курить — вредно, всем это известно с детства, и когда появляется закон — надо ли разбираться, где там точно можно курить, а где нет? Какое еще «можно», если это в принципе плохо?!
Добрая знакомая пишет в соцсетях торжествующе-обличительные посты: ну, мол, каково вам, курильщики, не стыдно ли нарушать закон, шагая по улице с сигаретой?.. Хорошо ее понимаю: она молодая мать, защищает ребенка от табачного дыма. Но все же возражаю: при чем здесь «нарушать закон», шагать по улице с сигаретой можно сколько угодно, это не парк и не стадион, что не запрещено — то разрешено. В ответ — буря возмущения. Искреннее непонимание. Захожу в подъезд, объявление: «Не курите в квартирах, потому что тянет табаком через вентиляцию, иначе мы составим акты и направим в соответствующие органы». Тут же приписано обоснование: «Запрещается курить... в помещениях, предназначенных для предоставления жилищных услуг». Опять же, понимаю этих людей (кому понравится, когда дымом несет через вентиляцию?). Но закон они толкуют неправильно и даже цитируют с искажением: речь там об общежитиях, гостиницах и подъездах, а в собственной квартире — кури сколько влезет. Но убедить их в этом невозможно. Причем не факт, что их акты и обращения «в соответствующих органах» оставят без внимания, потому что там тоже, бывает, работают люди, слабо различающие букву закона — и «что такое хорошо и что такое плохо».
Курить — плохо, пить — плохо. Ругаться матом — тоже. Не любить Родину — плохо, причем при желании к этой якобы «нелюбви» можно притянуть за уши очень многое. Гомосексуализм — грех, и формальные детали закона вроде наличия несовершеннолетних или там понятия пропаганды большой роли не играют. Вся «защита чувств верующих» замешана на патриархальном укладе гораздо больше, чем на собственно праве, — и дальше, и дальше, уже не чувствуя тормозов.
Тренд понятен. Законы сами по себе не могут «прыгнуть выше головы»: в конце концов, есть Конституция, которую сколько угодно можно помаленьку расшатывать, но нельзя взять и выпустить такой акт, который будет прямо противоречить ее основным статьям. Но можно задать законам «правильное» направление, как бильярдному шару, чтобы они бесконечно расширялись в частностях — за счет представлений людей, что «так правильно» и «так принято». Потихоньку, не мытьем, так катаньем, запустить закон с размытыми формулировками, «расширить» не слишком грамотными толкованиями прессы, «углубить» самодеятельностью чиновников, «перегибами на местах»...
Тут уже не в курении или там распитии пива дело, это уж так — в качестве гарнира; понятно, что главное направление этих многочисленных «бильярдных шаров» — сугубо политическое. Условно говоря: «Правительство будет содействовать профилактике экстремизма и терроризма среди учащихся», — читаем мы в новостях и узнаём, что «информация о «неправильных взглядах» школьников будет включена в их портфолио»; на уровне региональных бумаг к экстремистским взглядам может прибавиться и участие школьников в деятельности общественных движений и политических партий (такое письмо местного минобраза было разослано, например, в школах Ульяновской области), а уж в каком виде это предстанет в итоге в устах какого-нибудь завуча... Все будет трактоваться и расширяться в сторону старой доброй истины «всякая власть от Бога». Прием-то не новый, просто уж очень активно начал использоваться.
Между тем эта ставка на мораль, традиции и почти уже инстинкты вместо законов (или же на законы в роли спусковых механизмов для патриархальных инстинктов) — штука опасная, в том числе для самих инициаторов.
Во-первых, это неконтролируемый процесс. Игра с инстинктами рискованна: в конце концов, никогда не знаешь, какое безумие (в качестве «требования масс») прилетит в ответ на безумие, вброшенное «сверху» («сторублевая купюра — это порнография!»), тем более что ставки в этой игре все время повышаются. А вдруг сами поборники консервативных ценностей в какой-то момент окажутся недостаточно консервативными? Ну, то есть кричать с высоких трибун о «загнивающем Западе», а на вопрос про детей и про особняки где-нибудь в Швейцарии отвечать: «Они взрослые люди, они там временно, а на особняк моя жена случайно заработала» — и делать при этом честные-честные глаза — это как бы немножко для идиотов, да? «Пипл хавает» многое, но не до такой же степени.
Во-вторых, бесконечное потакание традициям лишает политическую элиту пространства для маневра, потому что в нормальной ситуации закон иногда может противоречить устоявшимся привычкам, и это прогресс. Ну, то есть иногда и бороды приходится рубить.
И в-третьих. Те, кто думает, что «традиционная мораль» — это такая приятная со всех сторон вещь, такие песнопения под сенокос, — те жестоко ошибаются. Недавно знакомая побывала на Селигере и выложила запись, что там рассказывает молодежи «всенародная сваха» и звезда телевизионных ток-шоу Роза Сябитова. Такой густой замес патриархальных взглядов от народной любимицы: тут тебе и «лучшая женская тактика — послушание», и «учимся готовить, стирать, ублажать», и «не принимаю гражданский брак»... После всех заветов из серии «брак только по высокой и чистой любви» звучит вдруг, как ни в чем не бывало, совет: мол, девочки, если у парня нет «трех ключей» (от квартиры, машины и офиса), то о браке и думать нечего. Публика (которая, кстати, позиционирует себя как будущая национальная элита, и это забавно) с готовностью аплодирует, никто даже не спросит, мол, как же обещанная любовь.
Вообще, поборникам традиций и морали я бы посоветовал читать «Русские заветные сказки», собранные Афанасьевым, в ударных дозах — по три сказки в день, да, боюсь, от такого чтения захочется бежать без памяти в пуританскую Гейропу. Ну, или просто сказки в оригинале, типа как Балда попа убил, а попадью поимел, вот и молодец. Или вы думаете, что всё всегда было как у Пушкина? Если подгонять правосознание под мифическую «традиционную мораль», то как бы не пришлось потом хвататься за голову: «За что боролись?»
