Александр Сладков подчеркнул, что российские журналисты, освещающие события на юго-востоке Украины, могут быть задержаны, попасть в плен, быть избитыми, подвергнуться унижениям только за то, что честно выполняют свои служебные обязанности.
Присутствующие отметили, что российских журналистов задерживают под надуманными предлогами. Они становятся жертвами провокаций украинских силовых структур, для которых крайне нежелательно допустить неподконтрольных им журналистов в места проведения боевых операций и зачисток.
До сих пор неизвестно, где находится фотокорреспондент агентства «Россия сегодня» Андрей Стенин. Следственный комитет рассматривает версию о его похищении боевиками "Правого сектора".
- Мы постоянно занимаемся этим вопросом, - подчеркнула заместитель директора Департамента информации и печати Министерства иностранных дел России (МИД) Мария Захарова. – Когда более двух месяцев назад задержали корреспондентов российского телеканала LifeNews, у меня было четкое представление, что это не временное явление, что последует продолжение. Причина очень проста: во-первых, это альтернативный взгляд на события, во-вторых, это независимые источники информации, в-третьих, это живые люди, которые находятся на месте событий и могут рассказать о том, что там происходит. Это все не нужно ни официальному Киеву, ни Западу. Если мы раньше говорили о каких-то двойных стандартах, о предвзятости, то сегодня ситуация напоминает некую шулерскую игру. Когда перед юным шахматистом сидит маститый игрок с крапленой колодой карт, и невозможно понять по каким правилам он играет.
Мария Захарова обратила внимание на то, что сейчас речь уже идет не только о психологическом давлении на российских журналистов, а об их физическом выдавливании. Цель у украинской стороны одна: чтобы российских репортеров не было в зоне проведения АТО. Главное - любыми способами перекрыть источник информации.
- В ходе всех наших переговоров, в том числе и с американскими коллегами, основные аргументы, которые нам предъявляются, основаны на материалах СМИ, - говорит Мария Захарова, - Только проблема в том, что представляются материалы их собственные, и все это в виде доказательной базы. Мы слышим: «Вот смотрите, социальная сеть такая-то, материал такой-то, пользователь неизвестен, но посмотрите, сколько комментариев. Говорится четко, что люди видели, как 150 российских танков переходят российско-украинскую границу». Такие вот факты.
Как формируется общественное мнение? Технология очень простая: сначала идет ничем не подкрепленный, ни на чем не основанный, ни фактурой, ни записями, ни фотографиями, некий лозунг, политический выхлоп, политическое заявление, которое делается на уровне официальной структуры, будь то Киев, Вашингтон, Брюссель и так далее. После этого начинается формирование экспертного мнения, идут брифинги, по полной схеме идет накачка подконтрольных журналистов. Многие из репортеров – прекрасные, замечательные люди, но на них оказывается беспрецедентное давление со стороны редакции.
Возьмем один из последних случаев. В прошлый понедельник, 438 представителей украинских вооруженных сил перешли российскую границу в Ростовской области и попросили временное убежище. В этот же день самолет Минобороны должен был лететь в Ростов-на-Дону, и мы решили, что нельзя упускать такую возможность, надо предложить иностранным корреспондентам поехать на место событий.
Поездка для них была совершенно бесплатная, однодневная. Можно было пообщаться не с сотрудниками погранслужбы, а напрямую с бойцами украинской армии, из первых рук узнать о реальной картине боевых действий, их мотивации, истинных причинах их поступка. Нам давали порядка 40 мест, за полтора часа мы обзвонили почти всех аккредитованных при МИДе журналистов. Когда мне принесли окончательный список, кто подтвердил свое участие, я не поверила своим глазам. Там не было американских журналистов, кроме одного-единственного агентства Bloomberg, которое я приглашала сама лично. Не было ни CNN, ни The New York Times, ни The Washington Post, ни The Christian Science Monitor. Крупнейшие агентства, которые ежедневно передают материалы по Украине, отказываются направлять корреспондентов на территорию, которая граничит с зоной конфликта. На чём же тогда основывают свои материалы эти журналисты, если отказываются от общения с первоисточниками?!
Когда я пообщалась с несколькими корреспондентами лично, услышала: «Готовы были лететь, но редакция рекомендовала не ехать». Интереснее всего повел себя представитель Reuters, который записался, подтвердил свое участие, но по пути к аэропорту в Чкаловском сказал: «Знаете, а я передумал».
Замдиректора департамента информации и печати МИД поделилась тем, как они обзванивают «западников», приглашая на пресс-конференции. Они приходят, но по итогом часового мероприятия, ничего не дают.
- Когда выступает министр иностранных дел, которому в течение часа можно задать любой вопрос, и после этого сказать, что он ничего не дал в качестве новости, в это нельзя поверить. Звоним, чтобы уточнить: «Почему?» И слышим от представителя мирового агентства: «Мы сделали его фотографию, этого достаточно». Вот это наши будни, - говорит Мария Захарова.
Обращаясь к присутствующим журналистам, которые работают в «горячих» точках, г-жа Захарова подчеркнула: «Ваша работа нужна нам как воздух. Сейчас переломный момент, момент истины, или будет эта правда, или уже не будет никогда».
- Я работал на многих войнах, это две Чечни, Югославия, Ирак, Ливан, Южная Осетия, но такого, чтобы объявлялась охота на журналистов, не было нигде, - сказал председатель Ассоциации военной прессы Алексей Борзенко. - Как мне удалось выяснить, СБУ платит деньги тем, кто берет в плен журналистов. Есть даже определенная такса. Те, кто работает на юго-востоке Украины, будьте осторожней на нейтральной полосе, потому что журналист, освещающий события, рассказывающий правду, приравнивается к дивизиону «Градов».
- Мы не жалуемся, мы все равно будем работать, все равно будем ездить, будем рисковать, но хочу заявить, что, стреляя в журналистов, стреляют в свободу слова, - сказал в заключение Александр Сладков.
