До настоящего момента на этот счет сохранялась интрига, ибо Ринкевич, как отмечали СМИ, будучи мужчиной среднего возраста, до сих пор живет вместе с матерью и не вступил в брак. Но, думается, в первую очередь имеет место политическая подоплека — не случайно этот шаг был сделан в преддверии предстоящего председательства Латвии в Европейском союзе. Да и влиятельная газета The Washington Post уже признала, что заявление Ринкевича — большой шаг вперед в защите прав гомосексуалистов в Восточной Европе, где в этом вопросе по-прежнему царит консервативный политический климат.
Но сейчас хочется оторваться от политики и подумать о тех же геях — почему одной из особенностей их ориентации является непременная демонстративность? Почему обязательно нужны парады, громкие заявления, и вот это, неизменное, — «горжусь, что гей»? Гордиться можно своими делами, талантами, успехами (которые у геев имеются не в меньшем количестве, чем у натуралов) — но никак не формой получения сексуального удовлетворения. О сфере интимного вообще в приличных домах принято говорить лишь в узком кругу — независимо от того, традиционная она или нет.
Считается, что открытое обсуждение гомосексуализма той или иной публичной персоны (а также гей-парады, гей-браки и прочая гей-демонстрация) приводит к повышению роста толерантности в обществе. Однако на деле зачастую происходит ровно наоборот. Ну, вот коробит все это многих людей, и ничего они с собой поделать не могут. Тех, кого не коробит, их и перевоспитывать не надо. А с остальными получается обратный эффект. Это как если вы не любите пирожные с кремом — сколько ни заставляй вас их кушать, только живот разболится и раздражение будет нарастать.
Есть вещи, с которыми просто надо считаться, даже если они нам не нравятся, — в этом тоже заключается толерантность. Пытаться ломать людей через колено, навязывать то, что им неприятно, — разве это соответствует понятиям терпимости и толерантности? Терпимость должна быть взаимной, только тогда она приносит свои плоды.
Воспитанный человек самой что ни на есть традиционной ориентации никогда не позволит себе тискать и целовать взасос предмет своей страсти в обществе пуритански настроенных людей. И даже не будет задаваться вопросом — консервативны ли они, косны или даже дремучи. Просто отнесется с уважением к чужим чувствам. Так мы в годы юности, нацеловавшись в темной глубине двора, выходили к подъезду с неизменными тогда бабушками на лавочке, держась за руки на пионерском расстоянии. Поверьте, мы вовсе не боялись этих бабушек... Мы их щадили.
Кстати, думаю, у нас в России тоже имеются гомосексуалисты среди чиновников и политических деятелей. Вот было бы забавно, если бы кто-то из них рассказал, настолько он испытывает дискомфорт из-за того, что не может афишировать свою ориентацию. Но ведь никто не расскажет — у нас за такое признание сразу уволят. Или не уволят? Кто-нибудь решится проверить?
