Это произошло несколько дней назад в Багдаде. Усанд подошел к шиитской церкви. Вечерело. Усанд направился прямо к охранникам, распахнул свою куртку и показал им пояс со взрывчаткой, который она скрывала. Усанд сдался, не приводя в действие взрывное устройство. Он хотел жить и по-прежнему вздыхать по красавице Нэнси.
— Они соблазнили нас миражами Халифата, — говорит этот львёнок-перебежчик.
Его завербовали экстремисты из “Исламского государства» (ИГ), которые орудовали в мечети родного городка Усанда. Он стал «львёнком» по «собственной детской воле», оглушенный исламистской пропагандой. «Они внедрили в мою голову идею о том, что шииты неверные, и мы должны убивать их, — рассказывает Усанд. — Если мы их не убьём, шииты придут и изнасилуют наших матерей и сестёр».
Завербованного Усанда перебросили в Ирак. И вскоре наступило прозрение. То, что он увидел в лагере, в который его определили, было мало похоже на ислам. Террористы, обучавшие детское пушечное мясо смерти и убийству, говорили детям, что Аллах запрещает курить, а сами не вынимали изо рта сигарет. Мужчины открыто совокуплялись друг с другом, одновременно убеждая детей, что мужеложство смертный грех. Но главное — они убивали невинных людей.
После того как он прошел обучение военному делу в лагере, его перебросили в Ирак. На минибасе вместе с другими подростками Усанда привезли в Мосул. Большие дяди предложили ребятам выбор: или воевать в рядах джихадистов, или пойти в отряд самоубийц-камикадзе: «Я поднял руку и сказал, что выбираю участь бомбиста-самоубийцы», — говорит Усанд. Он исходил из того, что так ему будет легче сбежать от исламистов. «Если бы я пошел в солдаты и захотел бы сдаться, меня пристрелили бы или та, или эта сторона», — рассуждал мальчик.
Так Усанд попал в отряд смертников. Началось очередное промывание мозгов: «Шииты насилуют наших женщин; шииты убивают наших мужчин. Они не верующие, а шайтаны». Вместе с другим смертником — немцем по национальности — Усанда забросили в Багдад, после прохождения им курса самоподрыва. Кормили его сыром и яйцами. Усанд переходил из рук в руки различных исламских оперативников и постоянно менял явки — то фотостудии, то просто заросли камышей. Наконец, добрались до Фаллуджи и стали ждать приказа.
В одно раннее утро Усанда снова привезли в Багдад. На завтрак в конспиративной квартире ему дали чай и кебаб. Затем его перевели на другую квартиру, где он часа на два заснул. Затем его разбудили: «Вставай, вставай! Время опоясываться поясом со взрывчаткой!» — кричал над его ухом «инструктор». Он же указал ему цель — шиитскую мечеть в багдадском районе Байаа.
Когда стемнело, Усанд направился к намеченной мечети. Подойдя к ее входу, он тут же обратился к охранникам. «Я распахнул свою куртку и сказал: «На мне пояс со взрывчаткой. Но я не хочу подрывать себя». Начался хаос. Офицер в штатском снял с мальчика взрывоопасный пояс. Его арестовали. Весь этот эпизод был случайно заснят на видео каким-то прохожим и почти мгновенно пошел гулять по социальным сетям. «Люди, посторонитесь!» — кричал тем временем офицер в штатском.
Что ждет впереди Усанда? Конечно, не объятия ливанской поп-звезды Нэнси Айрам. Сам он просится домой, в Сирию. Но иракские власти всё еще держат его в заключении. Разведка всё еще допрашивает его, хотя, говорят, потчует «мальчика баклавой, приговаривая: «Кушай сладости. Они полезны для твоего мозга». То ли задабривают, то ли издеваются.
Усанд по-прежнему мечтает не только о Нэнси, сладкой как баклава, но и о карьере врача. Он хочет для этого поехать в Турцию. Он тоскует по матери. Власти обещают ему воссоединение с семьей «в один прекрасный день», но пока что держат в заключении и в наручниках. На телевидении его так и показывают — в наручниках и тюремной робе. На телевидении его называют «террористом» и заставляют вновь и вновь разыгрывать сцену своей сдачи в плен.
Правда на днях мелькнул луч надежды. Некто Саад Маан, споуксмен министерства внутренних дел Ирака и одновременно Багдадского оперативного управления, выступил по телевидению, назвал Усанда уже не «террористом», а «жертвой» ИГ. У мальчика появились заступники среди сотрудников багдадской разведки, допрашивавших его. Они против того, чтобы мальчика судили. «Даже если Усанд предстанет перед судом, мы будем на его стороне. Ведь он спас столько человеческих жизней», — говорят они.
— До войны мы были нормальной семьей и жили нормальной жизнью», — вспоминает сейчас Усанд Баро. Но даже после «счастливого» исхода трудно сказать, как сложится его будущее — как сладкие Нэнси, баклава и диплом доктора, или как жестокая действительность яростной религиозной войны, не щадящей никого. Даже детей.
Судьба 14-летнего Усанда из предместий Алеппо не исключение. «Цветы жизни» гибнут в ожесточенной борьбе за и против «Халифата». Тысячи сирийских и иракских детей погибли в горниле этой религиозной бойни. А сколько раненых, навеки искалеченных и изувеченных? Не только физически, но и духовно?! Где ты, Аллах, отзовись!
Детей делают смертниками. Детей казнят. Девочек превращают в секс-рабынь. Мальчиков делают солдатами, давая им в руки боевые винтовки, которые выше их ростом. В захваченных ИГ местах на территории Сирии и Ирака создаются центры по военной и религиозной подготовке детей. Им промывают мозги и затуманивают глаза. Им промывают мозги, но не раны. Так создается, согласно стратегии «Халифата», «новое поколение воителей» — бомба замедленного действия на Арабском Востоке.
«Львята Халифата» — я впервые услышал это выражение, когда смотрел видео о лагере террористов близ Мосула, в Северном Ираке. Лагерь носит имя Абу Мусаба аз-Заркави, жестокого лидера иракской Аль-Каиды, убитого в 2006 году американскими военными пилотами. На видео мы видим детей, занимающимися военными экзерсисами и зубрящими Коран. Инструкторы вдалбливают в их детские головы, что их готовят для борьбы с «пропитанными ненавистью шиитами».
ООН издала потрясающий душу документ — каталог зверств и преступлений, совершенных против детей «Исламским государством». Но еще ужаснее то, что эти религиозные маньяки создают, так сказать, новое поколение убийц «на будущее», детей, для которых насилие станет «образом жизни», то есть смерти.
В сирийском городке Ракка, временной столице «Халифата», детям специально показывают по видео казни с обезглавливанием. Это их «закаляют» для будущих битв, вернее, преступлений. Там же детей заставляют принимать участие в публичном побитии камнями «неверных». Тоже для «закалки». Наконец, «старшим» показывают казни «неверных» уже не на видео, а «живьём». Они, как правило, проводятся после молитвы по пятницам.
Такие «наглядные уроки» дают свои ядовитые плоды. Так, после просмотра видео казни в сирийском городке Деир аль-Зоуре дети играли в футбол, гоняя вместо мяча голову казнённого и издевались над его трупом…
Лаурент Чэпиус, советник ООН по защите детей в районах Среднего Востока и Северной Африки и член Детского фонда ООН — ЮНИСЕФ, говорит: «Раньше детей рекрутировали в основном в качестве посыльных и соглядатаев. Сейчас их выталкивают на более активные роли». Чэпиус подчеркивает, что преступления против детей совершают обе воюющие стороны. Просто (как не хочется применять это слово! — М.С.) Исламское государство делает это «более публично и агрессивно».
Вы ждёте морали? Какая может быть мораль при виде детей, играющих в футбол головами казнённых?
А я, глядя на Усанда на фото и видео, узнаю в нем себя — 14-летнего. Сходство просто удивительное. И сердце мое сжимается от боли. И оно готово разорваться, как пояс, который мой близнец из другого времени надел на себя, отправляясь в шиитскую мечеть в багдадском квартале Байаа…
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис.
