«Информационную бомбу» на этот раз первым взорвал «Коммерсант», опубликовавший статью под названием «Свидетель не узнал убийцу Бориса Немцова». В публикации некий источник, близкий, по словам корреспондента издания, к следствию, рассказывает, что помимо Анны Дурицкой в деле фигурирует еще один человек. И этот человек — Евгений — описал убегавшего (предполагаемого исполнителя преступления) как «человека среднего роста, худощавого телосложения и с темными, возможно волнистыми, волосами» (цитата). «Все это описание, - продолжаем цитировать статью, - не соответствовало внешности обвиненного затем в убийстве Дадаева — крупного мужчины, имеющего спортивное телосложение». В конце статьи автор делает вывод: «Нестыковки в показаниях признавшего свою вину Заура Дадаева и свидетеля Евгения адвокаты планируют использовать как доказательство его непричастности к убийству. Защита полагает, что обвиняемый мог оговорить себя».
Публикация тут же была разобрана на цитаты главными отечественными СМИ. Правда, теперь уже меломана Евгения все называли везде новым свидетелем, хотя нового из всего этого только то, что впервые прессе стал доступен протокол его допроса. На деле же об этом очевидце писали в первые же дни после убийства, а показания молодого человека появились у следствия еще ночью первого марта.
Почему именно сейчас, спустя почти четыре недели, а не раньше, показания этого свидетеля просочились в публичное пространство, и как они могут повлиять на дальнейшее развитие событий? Этот вопрос «МК» адресовал адвокату Заура Дадаева Ивану Герасимову. Но, как выяснилось, Герасимов о новом свидетеле убийства сегодня слышал, но только из новостей СМИ. «Я не в курсе, есть он вообще или нет», - сказал он.
Адвокат Бориса Немцова и Анны Дурицкой Вадим Прохоров, с которым нам также удалось поговорить, предложил не заострять внимание на том, новый это свидетель или старый. В конце концов, по ходу следствия всплывали свидетели, не один, и не два. И если внимательно посмотреть видеозапись камеры наблюдения с места происшествия, то там присутствуют несколько человек.
«Вопрос в другом: насколько соответствует действительности то, что, написано в издании, к которому я отношусь с большим уважением. Я не знаю, кто предоставил СМИ эту информацию. Но, по моему мнению и по моим данным, в значительной своей части она не соответствует действительности.
Я не знаю, кто осуществил это слив. По моим данным — не следствие. А если следствие, то непонятно, с какой целью. Возможно, это контратака покровителей тех, кто участвовал в этом преступлении. Не исключено, что цель ее - попытаться «переключить» общественное мнение с чеченского следа. Детали я, по разным причинам, обсуждать не готов.
- А зачем надо переориентировать общественное мнение? И именно сейчас?
- Главную проблему я вижу в том, что среди задержанных нет ни организаторов, ни, самое главное, заказчиков. В лучшем случае, исполнители. Однако, исходя из состава исполнителей, мне более-менее понятно, где искать организаторов.
Сейчас следствие, как мне кажется, столкнулось с реальными трудностями, по крайней мере, во время работы на территории Чеченской республики. И серьезное затруднение в работе, видимо, связано, в том числе, с отсутствием политической воли у высших федеральных органов власти страны. Следует признать, что либо руководство страны не контролирует, как минимум, один свой регион, либо оно не желает это делать, опираясь на какие-то иные соображения, например, лояльности. А может, и то, и другое сразу. А самостоятельно следствию, без оказания содействия со стороны Москвы, боюсь, работать в Чеченской республике будет очень сложно.
- Анна Дурицкая что-то рассказывала вам про Евгения? Ведь, если верить протоколу, именно молодого человека Анна попросила побыть рядом с собой, поскольку ей было страшно находиться на мосту одной.
- Я не могу ответить на этот вопрос. Я не адвокат следствия, но уж точно не собираюсь ему противодействовать в той части, если оно реально пытается что-то установить. Я считаю, что этот вопрос затрагивает тайну следствия.
