Сама Джуна любила при жизни все волшебное. И обожала напускать вокруг себя ореол таинственности. А теперь сплошные загадки и противоречия, которые были у целительницы при жизни, по-прежнему живут в ее доме. Лабиринты коридоров, запертые на сто замков двери и заколоченные подвалы. Экскурсоводом по тому пространству, где обитала, лечила, творила, то есть существовала во всех своих ипостасях Джуна, для нас согласился стать ее личный помощник.
Знакомство с Вики и Валерой
Наш гид Виталий Бродзкий был рядом с Джуной не один год. Сначала она хотела, чтобы он написал про нее книгу. Потом сама же от этой идеи отказалась, но Виталия от себя не отпускала — он, по всей видимости, напоминал ей погибшего сына.
— Чего только ни приходилось от нее сносить! — рассказывает Виталий, пока мы идем по Арбату. — Однажды ни с того ни с сего пощечину залепила. А еще как-то вилкой запустила (уж не помню, что ей не понравилось), я еле увернулся. Вулкан, а не женщина.
Мы проходим театр Вахтангова, и вот он — особняк, в котором жила Джуна. У двери подъезда стоят цветы. Собственно, это единственный «опознавательный знак». А так — обычная, ничем не примечательная железная дверь. Открываем ее. Навстречу вываливает комок шерсти — и оглушительно лает. Вики! После смерти сына целительница всю свою нежность и любовь адресовала вот этой смешной собачонке.
— Она ее целовала, она ее обожала, — говорит Виталий, которого Вики сразу узнает и тут же успокаивается. — Спала Вики всегда в ногах Джуны.
На самом деле, если быть точными, это Вики номер 2. Первая собачка с такой кличкой умерла, к великой скорби Джуны. Друзья были тронуты тем, как целительница страдает, и нашли ей точную копию пса. Поначалу женщина кричала: «Это не Вики! Уберите ее отсюда!» А потом привыкла и полюбила так же, как и первую. Более того, спустя год она уже, как говорят, вообще забыла, что это — другая собака. Вики-2 прожила с хозяйкой почти 5 лет.
Вики тем временем выбегает на улицу и укладывается прямо на пороге двери, картинно грустно положив голову на лапы. На мою попытку ее погладить сразу охотно подставляет голову, видно, что соскучилась по ласке. Навстречу выходит Валера — худощавый мужчина неопределенного возраста и слегка странноватой наружности. Он единственный, кто оставался рядом с Джуной с 80-го года. Вернее и преданнее его у целительницы не было никого.
Когда-то она вылечила близкого ему человека. Валера был настолько впечатлен и благодарен, что захотел помогать спасительнице во всем. С тех пор он был ее тенью, ее руками и ногами. Валера мало говорит о себе, но несложно понять, что у него, скорее всего, и нет ничего личного и никаких близких — ни семьи, ни детей, ни другой какой работы. Всю свою жизнь он посвятил Джуне, любя ее какой-то книжной, платонической любовью. Ведь Джуна много лет ни одного мужчину не воспринимала даже как потенциального партнера.
— Мы с ней дружили, и я знала про нее многое. И точно могу сказать, что никакого любовника или ухажера у нее не было, — рассказывает про эту часть жизни Джуны художница Наталья Голей. — Она в этом смысле жила очень аскетично. Ни с кем не встречалась. Разочарование в любви пронесла через всю жизнь, после того как ее предал муж. Вот и обратила она всю свою любовь на собачку.
В ответ на мое возражение, что у Джуны кроме собаки были и друзья, и почитатели, в разговор вступает Валера. Закуривая сигарету, он печально говорит, что те, в кого больше верила Джуна и кого хотела бы видеть, пусть уже и незримо, в самый печальный миг, на похороны, так и не пришли. «Вот все и проявилось», — вздыхает он.
Только мы собираемся начать экскурсию по дому, как вдруг на пороге появляются еще два человека — мужчина и женщина в летах. Оба начинают кричать, и видно, что сильно нервничают. Все объяснения Валеры, что, дескать, мы — не чужаки и он хорошо знает Виталия, не дают никакого эффекта.
— Эти люди из многочисленных племянников, — шепотом объясняет мне Виталий, — придется идти через черный ход со двора, а то они не успокоются.
Мы выходим и заворачиваем за угол.
— Через эту дверь обычно заходили вип-персоны, — продолжает рассказывать мой сопровождающий. — Смотри, какой тихий уютный дворик. Видишь дырки в асфальте? Думаю, что это следы от пуль.
— Каких пуль? — от неожиданности я даже останавливаюсь. — Тут была перестрелка?
— В свое время, при Ельцине, Джуне выдали автомат Калашникова - не спрашивай, как такое могло произойти, понимаю, что абсурд, но Джуна — это Джуна, с ней и не такое случалось. И как-то во дворе кто-то сильно шумел. Она выскочила с автоматом и начала стрелять. Стреляла вниз, в землю. И потом заставила своих помощников выковыривать из асфальта пули.
Тут же, во дворе, есть небольшой магазинчик, куда Джуна сама иногда ходила за продуктами. От ее двери до него всего метров 30, не больше. В общем, все тут будто специально для нее было предусмотрено. Даже в воздухе, кажется, витают романтика и тайна. Может быть, потому, что часть дома, где жила Джуна, выкрашена по ее просьбе в розовый цвет, а окна — с фиолетовыми ставнями. Необычно, но красиво. Замечаю, что угол розового особняка занимают какие-то коммерсанты (арендаторы помещения). Сама Джуна, к сведению, пользовалась особняком тоже по договору долгосрочной аренды. Ей лично принадлежали только две квартиры, а не весь подъезд, как считали многие.
«Спала, не раздеваясь, на узком топчане»
Если войти в дом Джуны с парадного подъезда (того, что напротив служебного входа в театр Вахтангова), то на первом этаже вы сразу упираетесь в своего рода ресепшн. За стойкой почти всегда можно было увидеть Валеру (надо сказать, что он получал зарплату за свою работу). Поворачиваем направо и попадаем в большую комнату.
— Здесь всегда проходили застолья, — поясняет Бродзкий. — Часто она их устраивала, а сама… не являлась. Так что гуляли без нее. Сюда же она отсылала всех, кто искал с ней встреч. Говорила: «Ждите там». Ждать ее можно было иногда по 5–6 часов... Но, к чести Джуны, надо заметить, что голодным никто не сидел. Она всегда распоряжалась, чтобы людей напоили и накормили.
Комната огромная. На полу — паркет. Посреди — деревянный стол, накрытый клеенкой, два десятка стульев. На стене висят две огромные картины, нарисованные самой целительницей. На одной из них на голубом фоне изображено нечто, что сама Джуна назвала волшебством. Друзья говорят, что она написала порядка 500 картин и что все они символичны, несут в себе зашифрованные послания.
Сейчас в комнате пусто, а ведь когда-то было полно посетителей... Весь дом Джуны при ее жизни гудел как улей. Из этой комнаты как раз и есть выход во внутренний двор, где однажды произошел инцидент с автоматом.
Если повернуть от ресепшна налево, то попадаешь в длинный коридор, увешанный опять-таки ее картинами. При жизни Джуны в этом коридоре стояли пациенты, ждали своей очереди. Первая дверь налево — рабочий кабинет, где Джуна лечила людей. Здесь все стены в фотографиях, на которых целительница запечатлена с президентами, спортсменами, «звездами». Герб России на стене, бронзовый бюст Джуны на круглом столе, а у стен красуются 5 чудо-аппаратов, изобретенных ею.
— На этот аппарат она меня несколько раз сажала, — вспоминает Виталий. — А вот этот ее любимый, она сама сидела за ним, лечилась. Похоже, что она всерьез верила, что они способны исцелить. Сеанс длился 1 час, после него она еще минут 5 водила руками. По мне — так эффект был именно от этих 5 минут, а не от прибора. Но я могу ведь и ошибаться. Стоил сеанс три тысячи рублей. Деньги приличные, но ведь надо было как-то содержать весь этот огромный дом. К тому же она могла и бесплатно кого-то полечить. А деньги... были случаи, когда она просто раздавала их. Помню, я приехал на мотоцикле. Джуна очень любила, когда я так приезжал, — ей нравился рокот мотора. Сижу я у нее дома и думаю: а хватит ли мне денег на бензин, чтобы до дома добраться? И тут она вдруг говорит: «Ну что, денег на бензин нет? На вот тебе!» И протянула 5-тысячную купюру. Я был в шоке, поняв, что она прочитала мои мысли. Потом она еще не раз «считывала», что я думаю, после чего я поверил в ее дар.
Виталий вспоминает, что пациенты часто приходили к Джуне не с болячками, а с жизненными проблемами. Одна девушка-соседка с Арбата с силиконовыми губами просила найти ей достойного мужа. Джуна сначала вроде прониклась, познакомила эту «Барби» с кем-то из Госдумы. После того как от девушки сбежал пятый сосватанный Джуной жених, она в сердцах закричала: «Я думала, она хорошая. Она обычная шлюха!» (Целительница употребила другой термин, но мы смягчили его по цензурным соображениям.)
— Выходит, Джуна в людях-то совсем не разбиралась? — уточняю у Виталика.
— Выходит, что так. Понимаю, что это противоречие. Мысли читает, а в людях не разбирается. Но она вся такая была — сотканная из совершенно несочетаемого. В ней переплеталось высокое и низкое так, будто это было две разные Джуны. Удивительно! И при этом она была одинока. Мне кажется, по-настоящему любили ее только двое — Валера и мальчик-грузин, друг ее погибшего сына. Остальным просто было от нее что-то надо.
У нее из-за этого и мания появилась — боялась, что ее обворовывают. Могла кому-то сказать: «Ты у меня украл то-то!» А человек ничего не брал, и на самом деле она сама куда-то запрятала вещь или потеряла (очень рассеянная была). Люди из-за этого на нее сильно обижались и больше не приходили.
Вопрос взаимоотношений Джуны с окружающими людьми настолько важен для понимания ее личности, что я ищу ответ на него у других близких ей людей. Вот что рассказывает мне бывшая девушка ее сына Татьяна, которую сама Джуна называла своей невесткой:
— Последние 8 лет я была у нее если не каждый день, то каждую неделю точно. Сама судьба снова свела нас, да и Джуна считала меня невесткой, что совсем не так. Я не была официально замужем за ее сыном, хотя долгое время являлась его девушкой. Так вот: не любить ее было нельзя. И неправы те, кто говорит, что Джуну любил только Валера. Мы все ее любили.
Люди в ее присутствии попадали под какое-то очарование, несмотря на ее сложный характер. Только когда ты выходил из дома, наступало некое отрезвление. Что это за феномен, я до сих пор не пойму. Но вы правы, когда говорите, что всем было что-то от нее нужно. Помню один момент. Джуна села обедать. Был ароматный борщ, который она обожала. Только взяла ложку, и тут заходит человек, который начинает с порога о чем-то ее просить. Она швырнула ложку… И это была обычная ситуация — никого не волновало ее настроение, ее потребности, все ею пользовались. А про свои срывы она говорила: «Да, я несдержанная, я деревенская, я пацанка». И это можно было или принимать, или нет.
Именно в рабочем кабинете стоял гроб и проходила церемония прощания. Тело лежало рядом с бюстом (и Джуна бронзовая взирала на Джуну усопшую), аккурат между двумя окнами, завешанными красными занавесками.
Следующая дверь после кабинета — в бухгалтерию. Закрыто. И при жизни Джуны она тоже была заперта. Затем дверь в комнату-сейф. Здесь хранятся все документы, все самое ценное и дорогое, что у Джуны было. Рассказывают, что она сама запирала комнату на замок и ключи держала при себе (но часто теряла, приходилось вызывать специалистов и вскрывать замки, коих тут несколько). Дверь в туалет, и вот, наконец, с противоположной стороны вход в комнату Джуны. Сюда она допускала своих друзей и помощников. Здесь ела и спала. Здесь смотрела любимые индийские фильмы по гигантскому ЖК-телевизору и заставляла гостей травить байки до 5 утра.
— Вот на этом диванчике сбоку она и спала, часто не раздеваясь. — Бродзкий указывает на узкий топчан у стены справа. — Ее не смущало, что в комнате могло быть полно людей: если она хотела спать, то ложилась и засыпала. Вот на этом столе раньше стоял кулер с кипятком, чтобы друзья сами могли заваривать себе чай, лежали всякие печеньки и конфеты. Кухня находится тут же, слева за стойкой. Собственного повара у Джуны не было, но ее помощники и друзья сами с удовольствием готовили для себя и хозяйки дома. Если случалось, что ни у кого не возникало желания жарить-парить, Джуна посылала гонцов в ближайший ресторан.
Что еще? Диван, большой стол. На самом деле довольно уютная комната, несмотря на ее гигантские размеры.
— Все самые знаменательные встречи проходили тут, — вспоминает Бродзкий. — И нет, наверное, ни одного человека из мира политики и шоу-бизнеса (из числа выходцев 80-х и 90-х), кто бы здесь не бывал. Барная стойка всегда была уставлена цветами. Их было так много, почти как в цветочном магазине. Джуна цветы любила, но особенно это не показывала. А еще она никогда ничем не кичилась.
Пентхаус для Вахтанга
В доме Джуны есть лифт, но он давно не работает. Починить его целительница не давала, считала, что надо больше пешком ходить. Я представляю, как сама она поднималась ежедневно вот по этой лестнице на второй этаж. Как поворачивала налево в свою картинную галерею или направо — в мастерскую, где было полно художников, которые что-то рисовали с утра до ночи. Сейчас все двери закрыты. Наследники боятся, как бы кто чего не унес до того, как поделят все имущество. Сама Джуна завещания не оставила, но всегда повторяла, что хочет, чтобы здесь был доступный для всех музей.
— В последние месяцы всем заправляла одна женщина, с которой Джуна близко сошлась, — рассказывает подруга Давиташвили. — Именно она попыталась сейчас в доме поменять замки. Она уверяет, что вложила в Джуну 2,5 миллиона, и, видимо, хочет, чтобы ей вернули каким-то образом эти деньги. Но Валера позвонил знакомым казакам, те приехали и объяснили, что все здесь уже даже не Джуны, а принадлежит институту ее имени, и трогать ничего нельзя, иначе будет плохо.
— Нет, все не так, — выдвигает свою версию экс-невестка Джуны. — Речь идет, по всей видимости, о Татьяне, очень состоятельной женщине, которая, наоборот, оплатила операцию целительнице. Джуна ей в свое время помогла, у Татьяны появился долгожданный ребенок, потому она хотела отблагодарить свою благодетельницу.
Год назад Джуна сорвала спину: во время сеансов она поднимала людей сзади, как это делают костоправы. И часто вызывала «скорую», чтобы купировать болевой синдром. А в марте она, выходя из ванны, упала и разбилась. Это было на моих глазах. Микроинсульт, перелом четырех ребер. Татьяна уговорила ее на операцию, но Джуна терпеть не могла больницы, она сбегала оттуда. Уже в процессе обследования выявили другие недуги, и врачи не знали, что оперировать в первую очередь. Ну время было упущено… А замки хотела сменить племянница Лиля, но тоже только из благих побуждений (чтобы не разворовали имущество). Она врач по образованию, помогала Джуне, хотя та в какой-то момент просила Лилю удалиться. Лиля и Татьяна — это двое адекватных людей, которые действительно хотели спасти Джуну…
Мы поднимаемся выше. Третий этаж — именно там якобы было казино. Дверь закрыта, но она, по сути, ведет в никуда — сейчас лишь склад всякого рода старых вещей. Хотя как знать, что там за вещи? Джуне много всего дарили. Так много, что она сама не успевала все подарки даже толком рассмотреть, и отправляла вот сюда, на третий этаж. Возможно, там есть по-настоящему дорогие предметы.
Четвертый этаж. Пентхаус для безраздельно любимого сына. Около 200 кв. метров. Все самое лучшее и современное. Роскошь и стиль. Все это давно не видело хозяина. Хотя нет, я ошибаюсь!
— В последнее время Джуна пустила сюда пожить некоего молодого человека, — рассказывают помощники. — Мало что о нем знаем. Возможно, он платил деньги за съем этой квартиры. Но чувствовал он тут себя вполне по-хозяйски. Однако неожиданно исчез в апреле. Как в воду канул.
Да, тайн вокруг только прибавляется. Но мы, тем не менее, подошли к концу экскурсии.
— Есть еще подвалы, — говорит Бродзкий. — Мы с Джуной спускались туда несколько раз. Там все уставлено антиквариатом, картинами, какими-то вещами. Не знаю, насколько это ценно, но, без сомнения, каких-то денег стоит, и за них будут воевать наследники.
Я пытаюсь прикинуть, что вообще оставила в наследство Джуна. Итак, две квартиры в собственности — там, где жил сын, и ее, расположенная на третьем этаже, вход туда через отдельный подъезд. Аппараты-изобретения, мебель, техника, сокровища в подвалах… Но что еще?
— Самое смешное, что она носила обычно бижутерию, а не драгоценности, — говорит Татьяна. — Золото-бриллианты у нее, конечно, были. Но не думаю, что много. Она легко относилась и к драгоценностям, и к деньгам. А вот награды — это действительно может быть самое ценное. Я видела их, когда делала стразы на новый китель. Так вот, когда я переносила награды со старого кителя на новый, я была поражена. Они безумно дорогие! Настоящие огромного размера драгоценные камни, а сколько золота… Я даже отказалась их брать в руки. Плюс у нее две короны. Она же царица ассирийская. Одна корона ее, вторая — сына. Они по нескольку килограммов золота. По подсчетам экспертов, каждая стоит примерно от 100 тысяч долларов.
А теперь вопрос: кому все это может достаться? Племянникам? Не факт, ведь могут найтись более близкие родственники. Друзья Джуны намекают, что развязка может быть очень неожиданной. К примеру, у ее сына мог быть ребенок.
Я покидала дом Джуны с чувством, будто прервала чтение сказки на самом интересном месте. И не прибавило мне жилище знаний о Джуне, а только задало новые вопросы. Но этот особняк, такой уютный и отталкивающий одновременно, правда, похож на свою хозяйку. С такой вроде бы предсказуемой и такой неожиданной судьбой…
— Надо будет еще отметить ее день рождения в июле, — печально говорит Валера. — Еще 40 дней... Столы, кстати, так и стоят на кладбище. Их никто не разбирал.
