Смертный приговор поэту вызвал огромное возмущение среди мирового сообщества поэтов и защитников прав человека. Но, по всей вероятности, не это спасло жизнь Ашрафа. Саудовские власти пытаются доказать, что безжалостные законы шариата, прикрываясь которыми «Исламское государство» (ИГИЛ, запрещенная в России террористическая группировка) совершает массовые казни, не имеют злокозненного общего с добродетельными законами эр-риядских королей. А тут как назло, подвернулся рифмоплет, который мог разрушить этот судебный саудовский рай. Вот и пришлось шейхам заменить смертную казнь тюремным заключением на 8 лет и 800 ударами кнута.
Кроме того, смертный приговор пришелся на конец года, в ходе которого саудовские власти казнили рекордное количество людей. Как раз до вынесения приговора Фейаду были казнены 47 человек, обвинявшихся в терроризме. Был среди них и шиитский священник, призывавший к свержению саудовской королевской династии.
Фейад, которому сейчас 35 лет, никогда не считался диссидентом. Он родился в Саудовской Аравии в семье палестинских «беспаспортников», его удостоверения личности египетского происхождения.
В Саудовской Аравии он был членом небольшого содружества современных художников и трудился ради его популяризации. Он устраивал их шоу у себя дома и за границей, и в 2013 году его интервьюировало саудовское телевидение по поводу выставки, устроенной им в Джидде. Выставка называлась «Наиболее видимое».
Фемида заинтересовалась поэтом еще в 2013 году. Он был арестован в городе Абха в юго-западной Саудовской Аравии после спора с посетителями местного кафе. Затем Ашрафа освободили, но лишь для того, чтобы вновь арестовать, но уже за святотатство и за внебрачные связи с женщинами. Обвинения были подкреплены строфами из книги его поэзии, изданной много лет назад за рубежом.
Фейада нашли виновным и приговорили к четырем годам тюрьмы и 800 ударам кнутом. Однако высший суд принял к заключению, что судьи «недооценили» поэзию Ашрафа, отменил их приговор и приговорил поэта к смертной казни.
Саудовские власти часто выносят столь жестокие приговоры. Так в 2014 году они приговорили либерального блоггера Раефа Бадави, критиковавшего религиозный истеблишмент страны, к 10 годам тюрьмы и к 1000 ударов. Приговор вызвал возмущение общественности. Избиение отменили, но в тюрьме Бадави продолжает сидеть.
Адвокат поэта Фейада Абдулразман аль-Лахим подал жалобу на приговор его подзащитному. В прошлый вторник суд вынес иной приговор. Судьи по-прежнему считают поэта виновным, но смертную казнь, как уже говорилось выше, заменил 8 годами тюрьмы и 800 ударами. Кроме того, поэт должен публично покаяться.
Адвокат решил вновь подать жалобу. Судебные власти отмалчиваются. Как говорит правозащитник Адам Кугл, «дело Фейада состряпано. По существу никакого дела нет. Да, нам удалось спасти Ашрафа от смертной казни. Это уже хорошо. Но 8 лет и 800 ударов за поэтические строки — это сумасшествие!»
Сейчас для людей творческих — художников, писателей, актеров, журналистов — стоят далеко не лучшие времена. Из юго-восточной Азии, со Среднего Востока и Северной Африки идут сообщения об их убийствах «по закону» и вне закона. Я уже не говорю о злодеяниях ИГИЛ, талибов и других преступных организаций. И каждый раз мы слышим голоса протеста таких организаций как «Хюман Райтс Уотч» или международного ПЕН-Клуба.
Но где же мы? Почему не слышен наш голос протеста? Почему не возрождена старая и добрая традиция? Помните — «Свободу Манолису Глезосу!», «Свободу Назыму Хикмету!», «Свободу Пабло Неруде!».
Кто заставляет нас молчать, когда наших коллег по искусству, а иногда и по мировоззрению, казнят и бросают за решетку, избивают и обезглавливают?
В этом вопросе «моей хаты с краю» не бывает.
