И пока Швеция, Норвегия, Исландия и Великобритания принимают новенькую в свои пуританские объятия, «за стенкой» продолжают спокойно трудиться путаны Германии, Голландии и даже Турции. Обидно, да?
Пытаюсь представить себя французской путаной: что бы я сейчас чувствовала? Пожалуй, обиду, что немецким, итальянским и голландским коллегам, в отличие от меня, власти палки в колеса не вставляют. Охладило бы это меня к моей профессии? Пожалуй (судя по опыту второй древнейшей), что нет. Вышла бы я на митинг с плакатом «Верните клиента!»? Ну, может быть, разок-другой и вышла — пока не убедилась бы, что это бесполезно... И обратилась бы к опыту товарок по несчастью из тех мест, где подобные «палки» уже вставлены, но колесики-то крутятся...
А если бы я была клиентом французской путаны? Мало ли по какой причине я не довольствуюсь семейной спальней — дело-то сугубо частное, вмешиваться в которое неприлично, а порой даже и незаконно. Почувствовала бы я охлаждение к излюбленному виду досуга под угрозой штрафа? Пожалуй, если это был бы для меня лишь способ весело провести вечерок время от времени. А вот если бы к этому сводилась вся моя интимная жизнь, уж я бы придумала способ, как сохранить доступ к привычному отдыху.
Но, к счастью, я не французская путана и уж подавно не ее клиент, поэтому при написании этих строк я нуждаюсь в мужчинах не меньше представительниц той древнейшей профессии, о которой идет речь. Все-таки, если обратиться к классике жанра, титульный потребитель этого вида услуг — мужчина, поэтому именно мужское мнение способно показать истинную реакцию общества. С профессионалками все ясно: они возмущены и бастуют. Замужние и стремящиеся под венец дамы традиционно не одобряют этот сервис, детям о нем вообще не положено знать, секс-меньшинства — на то и меньшинства, чтобы не брать их в расчет... Так что только мужчины способны по достоинству оценить изящество этого французского законотворческого па в таком щекотливом вопросе как интим-услуга. Так что шерше l'homme (мужчину).
Мнения опрошенных мною мужчин разделилось на три неравных блока, которые я условно назвала бы либеральным, консервативным и фиолетовым.
Консерваторов в вопросах платной любви мне попалось меньшинство (возможно, это не отражает истинной статистики, просто мне повезло). Резюмировать их коллективный разум можно так: «Если рассматривать проституцию как бесспорное социальное зло, то метод выбран наиболее эффективный. Клиенту плевать, что жрицу любви оштрафуют, а вот за свой кошелек он испугается — глядишь, и завяжет с аморалкой и домой к жене пойдет. У нас же предпочитают не воду лучше чистить, а таблеток от поноса больше выпускать. Хотя и на анонсируемую заботу о самих проститутках это как-то не тянет... Прямо вот они после этого одумаются и переквалифицируются! Это напоминает историю из русской классики, когда студент занимался душеспасительством проститутки. Женился на ней, купил ей швейную машинку — мол, теперь ты порядочная женщина и зарабатывай честным трудом... А она недельку-другую построчила, скучно ей стало и она назад на панель — к привычному ремеслу...».
Поток мужского сознания в либеральном к проституции (самом многочисленном, между прочим!) блоке свелся к экономике и геополитике: «Коммерческий секс — источник сверхприбылей, поэтому отношение к этому бизнесу сейчас зависит лишь от степени государственного цинизма: одни страны (не без давления местных морализаторов) все еще пытаются бороться с аморальной торговлей телом, а другие предпочитают ее легализовать, лицензировать и наладить поступления от нее в федеральный бюджет. В результате кое-где проституция начинает конкурировать с традиционными сферами бизнеса.
В Германии и Голландии путана — это официальная профессия, представительницы которой могут взыскать с клиента деньги в суде, имеют собственные правозащитные и профсоюзные группы, получают пенсии, платят налоги государству и взносы в пенсионный фонд, а австралийские передовики (передовицы?) платной любви вообще хотят завоевать фондовый рынок.
Даже в Турции совершеннолетним разрешено торговать собой, если зарегистрироваться и не забывать проходить медосмотры. Конечно, власти некоторых стран тревожит размах (в одной Германии в этом бизнесе занято более 400 тыс. женщин, а еще сколько не учтено...), но только в связи с криминалом, как с традиционным смежником древнейшей.
Там, где правит разум, а не эмоции и не стремление угодить местным церковникам, давно поняли, что искоренить проституцию вовсе невозможно и главное - бесполезно. А усердная борьба с ней — это чистая трата времени или такая же чистая показуха.
Всегда найдутся люди, которые придумают, как обойти закон — было бы желание. А оно будет, потому что спрос в этом деле гарантирован не чем-нибудь, а основным инстинктом, который просто так со счетов не сбросишь. Разумно и нужно бороться с криминальной составляющей этого бизнеса - привлечением несовершеннолетних, сексуальным рабством и т.д.
Мы-то не понаслышке знаем: то, что глубже всего загоняют в подвалы, то больше всего и криминализируется, а потом материализуется с самым звериным оскалом. А вот интересно, подумали ли эти запретители, что масса мужчин пользуется услугами проституток только потому, что «нормальные» женщины им просто не дают? Ну, может, он инвалид, интимофоб, не красавец или просто не готов с кем-то связывать свою жизнь? И что тогда ему делать? Обещать всем жениться, а потом бросать? Или насиловать в темных подворотнях? Интима-то всем хочется, а возможности есть не у всех...
А вообще, судя по всему, путаны просто пали жертвой страха французов перед исламским лобби. Их темпераментные гости с юга и так с трудом перенесли разрешение однополых браков, вот хозяева и решили угодить им хоть с проституцией. Но надо же понимать, что это дополнительная возможность криминалу шантажировать граждан! Мол, несите ваши денежки — и за саму услугу, и бонус за то, что мы на вас не настучим».
«Фиолетовый» блок был краток: «Да по фигу эти французские путаны! Скажи лучше, когда у нас начнут штрафовать клиентов политических проституток?»
Что ж, отрадно сознавать, что хотя нам Европу и не догнать, в некоторых вопросах мы ее обгоняем — правда, не вперед, а вширь. Например, в широте взглядов на ту же проституцию. Нет по этому вопроса единства в наших рядах, но и праведного гнева, надо признать, тоже нет. Оно, в общем, и не удивительно, ведь реакция на подобные моральные ребусы не только обусловлена менталитетом, культурой, воспитанием, национальной и конфессиональной принадлежностью, но даже записана в генах. Одним не понятно, как можно запрещать разводы и проституцию, но при этом разрешать мужику жениться на мужике. А другим непонятно, как можно выдавать замуж по своему усмотрению, красть невесту или требовать за нее выкуп.
Каждому свое — и к этому в результате «шерше l'homme» и свелось мое личное мнение. Я бы никого не штрафовала — я штрафы как-то вообще не люблю. А как к такой моей пацифистской позиции относиться, дело сугубо личное — впрочем, как и интим в целом.
