Психически больных россиян не выгонят на улицу

Хотя систему психоневрологических интернатов ждет крупная реформа

Планирующаяся реформа психоневрологических интернатов (ПНИ) наделала немало шума. Начали появляться сообщения, что скоро их распустят, а неадекватные граждане с соответствующими диагнозами окажутся на улицах.

Однако на деле оказывается, что все совсем не так страшно. Никто не собирается создавать угрозу для безопасности рядовых россиян, никто не собирается выгонять психически больных пациентов. И все же система ПНИ должна кардинально измениться — в этом эксперты уверены на все сто.

Что же предлагается на самом деле? Чем существующая система психоневрологических интернатов плоха? Какие первые шаги необходимо предпринять в этом направлении? На эти и другие вопросы «МК» ответила одна из инициаторов планирующейся реформы, член Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при Правительстве РФ, сопредседатель Координационного совета по делам инвалидов и других лиц с нарушениями жизнедеятельности при Общественной палате РФ, специальный представитель МОО в поддержку людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями «Равные возможности» Елена КЛОЧКО.

Хотя систему психоневрологических интернатов ждет крупная реформа

— Елена Юрьевна, в связи с чем возникла необходимость в реформе ПНИ?

— Сегодня в нашей стране 149 тысяч граждан находятся в ПНИ. Фактически каждый тысячный «заключен» в психоневрологическом интернате. Эти люди пребывают в условиях, которые сложно назвать допустимыми для человека. Например, если кто-то отбывает в тюрьме наказание по решению суда. И когда срок кончается, он выходит на свободу. Люди же в ПНИ пребывают там фактически пожизненно. И хотя есть законодательные нормы, согласно которым человек должен переосвидетельствоваться на предмет улучшения состояния по мере выздоровления, эти нормы не особо выполняются. Неправильно полагать, что в ПНИ находятся только опасные для общества психически больные люди, убийцы, маньяки. Там есть и недееспособные, и дееспособные люди, туда помещаются выпускники детских домов-интернатов...

— О каких детских домах идет речь?

— О детских домах-интернатах социальной защиты (ДДИ), куда попадают дети не только с нарушениями развития, но и с педагогической запущенностью, с умственной отсталостью. Выпускникам детдомов общего типа по закону предоставляют социальное жилье, а вот дети из специализированных детских интернатов (таких в России более 130, в них содержится около 20 тысяч детей) фактически обречены после 18 лет на пожизненное пребывание во взрослых ПНИ.

— Из кого еще состоит контингент взрослых ПНИ?

— Там живут еще, например, люди со старческими болезнями — деменцией, болезнями Альцгеймера, Паркинсона... Или те, кого родственники объявили недееспособными и нуждающимися в уходе с целью завладения их жилплощадью. При нормализации положения они не могут вернуться обратно, ибо оказываются выписанными из собственного жилья. Но есть и те, кто оказался по решению суда на принудительном лечении. Дети из ДДИ, которые по достижении 18 лет попадают в ПНИ, и бабушки с деменцией не представляют собой никакой социальной опасности и не должны жить рядом с социально опасными гражданами! Но на практике происходит именно так.

— Возможно ли выйти из ПНИ?

— По закону о психиатрической помощи врачебные комиссии должны проводить обследования пациентов и решать, могут ли они жить самостоятельно. Но что такое самостоятельная жизнь для таких людей? У меня самой ребенок с глубокой умственной отсталостью, он, безусловно, нуждается в помощи. Точнее, в социальном сопровождении, есть такое понятие в Законе «Об основах социального обслуживания». Прекрасный пример организации силами НКО такого социального сопровождения существует в Пскове и Псковской области. При этом определен объем социальной помощи в зависимости от нуждаемости человека — от круглосуточной до нескольких раз в неделю, индивидуален набор социальных услуг. Бывают люди, которые вполне соображают, но, например, не умеют распоряжаться деньгами, что неудивительно — дети из детского дома никогда не видели денег, а чай видели только в чайнике. Смысл реформы — максимально социализировать каждого человека и оказать ему помощь в том объеме, в котором он нуждается. Социальное сопровождение — необходимая составляющая реформы. Никогда не говорилось о том, что завтра же откроются двери ПНИ и все жители просто выйдут из них в один день! Мы прекрасно представляем себе, что значительная часть этих людей нуждается в социальном сопровождении и помощи. Но внутри ПНИ есть режимные моменты, связанные со сложившейся практикой и с теми нормативными актами, которые действуют еще с советских времен. Например, до сих пор положением о ПНИ 1978 года руководствуется подавляющее большинство интернатов в России, несмотря на то что оно утратило силу в связи с новым законом о соцобслуживании. И еще один яркий пример закрытости режима — изоляторы, куда людей помещают за разные провинности. Человек не должен находиться в запертом пространстве ни с какой точки зрения — это нарушение его прав и свобод. Недавняя проверка 30-го интерната началась с того, что пожилая женщина с синдромом Дауна повесилась — она 18 дней находилась взаперти в изоляторе площадью 6 кв. метров... Интернаты горят, и люди гибнут именно из-за того, что находятся там в закрытых комнатах.

— Инициаторы реформы говорили о недопустимости психиатрического лечения в ПНИ...

— Еще с начала прошлого года вступил в силу закон, по которому ПНИ и детские дома-интернаты являются поставщиками социальных услуг. Но при этом в сложившейся системе ПНИ приравнены к психбольницам — по закрытости режима, по методам лечения. Однако в мировой практике психиатрические пациенты, находящиеся в стадии обострения, лечатся в психиатрических стационарах. Однако если они по состоянию не представляют опасности, то должны получать в ПНИ не столько медицинские, сколько социальные услуги — помощь в обслуживании, в быту, образовании... Среди тех категорий, которые я вам перечислила, есть немало людей, способных самообслуживаться и не нуждающихся в полном государственном обеспечении. На практике же у нас огромная очередь в ПНИ — в основном из возрастных людей, утративших психическое здоровье. Так что состав проживающих в каждом ПНИ нуждается как минимум в пристальном внимании с точки зрения, по делу там человек находится или нет. К тому же сегодня в существующих российских ПНИ проживает от нескольких сотен до тысячи человек. И абсолютное большинство из них ничем не заняты, и социальных работников остро не хватает. По идее, те, кто имеет дееспособность, должны работать, обслуживать себя, убираться, готовить. Это важная составляющая их жизни, это принятая в мире практика. В каждом ПНИ должны быть трудовые мастерские, но на практике их нет — они либо развалились, либо их не было создано вообще. Если люди могут себя обслуживать, они не должны сидеть на шее у государства, они должны работать, приносить пользу обществу. Одно из направлений реформирования ПНИ — обеспечение занятости контингента. Ведь с тысячей незанятых человек, сосредоточенных в одном месте, сложно справиться. Поэтому широко распространена практика использования успокаивающих, психотропных препаратов... Так что первый шаг, который нужно предпринять, — разобраться, кто из этих людей может жить самостоятельно, кто имеет право на получение социального жилья. За рубежом реформы начинались именно с этого. В Германии, например, люди, способные к самообслуживанию, наделялись социальным жильем — при этом государство продолжало выплачивать на их содержание те деньги, которое тратило на них, пока они были в интернате. Зато общие расходы сокращались за счет постепенной ликвидации внутренних медицинских служб ПНИ, прачечных, кухонь, обслуживающего персонала и пр. Это длилось не год и не два, но это направление движения, которое нам нужно перенять. Хорошо, что государство нас услышало и готово этим вопросом заниматься.

— Если тысяча человек в одном ПНИ — много, есть ли идея ввести какой-то лимит на численность контингента?

— Нет, пока такие предложения не сформулированы. Но государство признало значительную часть интернатов аварийными и ветхими; их нужно либо ремонтировать, либо возводить новые. И важно понять, какими они будут. Например, один из вариантов за рубежом — это малокомплектные социальные дома на 24–36 человек, причем квартирного типа. Однако у нас нет даже архитектурно-проектных норм для таких социальных организаций, которые можно назвать домами сопровождаемого проживания. И их нужно принимать. Люди должны жить в комфортных условиях, а не по 8–20 человек в комнате. Этот вопрос мы также будем обсуждать в рамках работы нашей рабочей группы.

— Можно ли сказать, кто инициировал реформу психиатрической помощи в России?

— Общественные организации. К тому же о том, что система нуждается в реформировании, заявил и министр труда Максим Топилин. Однако пока проекта реформы нет — есть проект «дорожной карты». Но задачи грядущей реформы поставлены. Главная из них — ликвидация закрытости ПНИ. На данный момент опекун недееспособного — администрация самого интерната. Она же является исполнителем социальных услуг. И все это снаружи заперто на огромный замок, и на входе сидит ЧОП. Понятно, что все полностью бесконтрольно и права проживающих никем не защищены, потому что, по идее, права должен защищать опекун. В этой связи инициирован законопроект, который рассмотрен Госдумой в первом чтении, — о создании института внешнего опекунства. Такое в мире практикуется. Во многих странах мира, кстати, даже нет понятия «недееспособный». А у нас человек либо дееспособен и полностью отвечает за действия, включая продажу имущества, либо недееспособен и лишен всяких прав. Недавно приняты поправки в Гражданский кодекс, которые ввели понятие ограниченной дееспособности. Почему это важно? Например, ребенок в 14 лет еще не пользуется всеми гражданскими правами, но может зайти в магазин и купить то, что ему нравится. А люди, сидящие в ПНИ, не могут распорядиться остатком своей пенсии по своему усмотрению (75% от нее идет ПНИ, остальное остается у человека). Они даже не выходят наружу и могут попросить что-то купить только санитарку или социального работника, зачастую не получая денег на руки. Важно ввести внешнее опекунство — распределение опеки между двумя или несколькими лицами. Тогда у человека будет значимый опекун — физическое лицо или некоммерческая социально ориентированная организация, которая могла бы защищать его права. То есть интернат будет исполнять социальные услуги, а внешний опекун — контролировать соблюдение прав и должное исполнение социальных услуг. Еще один важный момент, на котором должна строиться реформа ПНИ, — закон о независимой службе помощи людям, находящимся в ПНИ и психиатрических лечебницах. Представители службы должны посещать ПНИ, выслушивать проблемы и жалобы проживающих, оказывать им помощь. Части людей нужна помощь юридическая — например, в имущественных спорах с родственниками. Части — в восстановлении дееспособности. Закон тоже поможет открыть закрытые учреждения.

Очень важно развитие социальных услуг и организация сопровождения по месту жительства — и для детей, и для взрослых. Сейчас на выходе Концепция ранней помощи семьям с детьми с нарушениями развития, которая должна предотвратить попадание детей младшего возраста в интернаты, решаются вопросы образования, в том числе инклюзивного. Многие родители, вырастив такого ребенка, в силу проблем со здоровьем, отсутствия сил после 18 лет вынуждены помещать его в ПНИ — и эта перспектива ужасает каждого из нас, родителей. Есть жалобы на затруднения в посещении, на то, что детей не отдают родителям ни в отпуск, ни в течение дня. Необходимо пересмотреть нормативные документы, на основании которых действуют ПНИ. Достаточно много внутренних актов, которые администрации принимают сами. Некоторые разрешают посещать тех, кто живет в интернатах, два раза в неделю по будням с 14.00 до 18.00. Почему?..

— Эти предложения уже получили поддержку?

— Пока это только предложения. Что из этих мер будет принято — вопрос деятельности рабочей группы. Хочу отметить, что социально ориентированные НКО — родительские ассоциации, профильные организации — понимают проблему глубже. Они мотивированы собственными детьми, родными, они понимают, как можно обустроить их жизнь, знают имеющийся зарубежный и отечественный опыт. У некоммерческих организаций высокая степень готовности к выполнению такого рода услуг, главное сейчас — включить их в существующую государственную систему. Мы полагаем, что сотрудничество государственных органов и социально ориентированных негосударственных организаций будет в этом вопросе очень взаимополезным, что позволит нормализовать жизнь таких людей, вывести их из существующих закрытых ПНИ в хорошие, комфортные, человеческие условия проживания — и максимально интегрировать в общество.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27155 от 20 июля 2016

Заголовок в газете: Психически больных россиян не выгонят на улицы

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру