Для публичных извинений Эраста Матаева перед Евгенией Храповой представители потерпевший стороны собрали серьезную пресс-конференцию. Матаев предстал перед журналистами в окружении трех мужчин и личного адвоката. Выглядел экс-чиновник блестяще: ярко-синий костюм, галстук, белая рубашка. На запястье — золотой браслет, на пальце — дорогое кольцо. На его фоне пострадавшая Евгения в скромной желтой блузке и бусах на ниточке затерялась.
Казалось, поначалу Эраст Матаев чувствовал себя не в своей тарелке в окружении журналистов. В качестве обвиняемого он выступал впервые. Но вскоре разошелся так, что остановить его было невозможно.
— Я пригласил с собой адвоката не случайно. Почему у Женечки есть адвокат, а у меня не должно быть? Я же не сирота, — начал Эраст Иосифович. — В моем роду заложено основное понятие — мир. Поэтому, уважаемая Евгения Сергеевна, хочу принести вам свои извинения. Я понимаю, что мое эмоциональное поведение выглядело недостойно. Также прошу прощения у всего общества за свое поведение. Прошу вас, Евгения Сергеевна, дать мне возможность исправить свою ошибку, компенсируя вам причиненный моральный и материальный вред. Я обещаю, что впредь не допущу подобных действий ни в отношении вас, ни в отношении кого-то другого.
В этот момент пострадавшая опустила голову: «Я вас услышала. Принимаю ваши извинения».
— Спасибо большое, — громко поблагодарил Матаев.
Однако представители пострадавшей стороны остались не удовлетворены извинениями экс-чиновника. И потребовали от него зачитать текст, который был ранее написан и согласован с адвокатами.
— Хорошо, я зачитаю текст по бумажке, — едва сдерживался Матаев. — Я никогда не убегал от опасностей. Мое отрочество и юность прошли в семье, где был полный достаток, но я был лишен всякого рода привилегий и мажорства. Когда мне исполнилось 17 лет, я пошел работать грузчиком. В 18 лет я постригся и побежал в военкомат. Отслужив два года в армии, я снова вернулся на завод. Затем поступил в сельскохозяйственный институт.
В какой-то момент стало понятно: Матаева не остановить. Он готов был выложить все детали своей биографии. Насколько они правдивы, остается только догадываться.
— Мой дед дошел до Берлина и оставил надпись на Рейхстаге. Мой отец служил в армии. И я не исключение. Я считаю себя порядочным человеком. Я рос на улице. Мы ходили босиком, ноги были в порезах от стекол. Подорожником останавливали себе кровь. Никакая зараза к нам не прилипала. Я сегодня смотрю на своего сына, он другой. Если кто-то обижал девушку из нашего класса или с нашей улицы, мы дрались стенка на стенку, и я всегда был первым. Для меня женщина — это королева. А мужчина — ее подданный. В жизни я не приемлю три вещи: невежество, предательство и атеизм. То, что произошло на Арбате, могу объяснить одним — у меня сработал компас тревоги, он где-то из подсознания вылез. Я очень об этом сожалею. Человек, который признает свою ошибку, — выше праведника. Не признавать ошибки — это грех.
После пламенной речи экс-чиновник послушно зачитал заранее подготовленный текст извинения. Однако и на этот раз раскаяние Матаева не удовлетворило собравшихся журналистов. И экс-чиновник вынужден был третий раз извиниться.
— Хорошо. Но если вы думаете, что мне это дается легко, то глубоко заблуждаетесь, — неожиданно заявил Матаев.
Повисла пауза. Экс-чиновник понял, что молвил лишнее, и тут же поправился.
— Мне это дается легко, потому что я действительно был не прав, — невинно улыбнулся. — Я человек, который приехал в Москву с двумя грошами в кармане. Я верующий, молюсь каждое утро. Мои дорогие, я приношу свои извинения еще раз. Я никогда не был публичным человеком и не думал, что стану персонажем пресс-конференции. Поверьте, тогда на Арбате у меня не было злого умысла и хулиганских побуждений. Хулиган и я — несовместимые понятия.
Собственно, на этой ноте Эраст Матаев мог завершить свое выступление. Но он неожиданно продолжил.
— Я приношу извинения всей российской общественности. А также человеку, которого я считаю третьим по величине после Петра Первого и Екатерины. Извиняюсь перед Владимиром Путиным. Я патриот своей страны. И если будет необходимо, я готов принести на алтарь свою жизнь для благополучия родины. Заявляю это ответственно, в полном здравии и в уме. Да благословит Господь Россию.
После пламенного спича журналисты задали Эрасту Матаеву несколько вопросов.
— Какова была реакция близких на ваш поступок?
— Негативная.
— Они вам советовали, как вести себя дальше?
— Просили пойти на примирение, ибо самый лучший момент в ссоре — это примирение.
— Что же вас все-таки заставило поднять руку на девушку?
— Я за мир. У вас были в жизни моменты, за которые вам стыдно? У меня тогда сработал компас опасности, это идет с детства. Мне поступил сигнал, что мою машину окружили. Все. Спасибо, — Матаев уже еле сдерживал эмоции.
Затем он быстро удалился.
Пострадавшая Евгения Храпова согласилась пообщаться с «МК».
— Евгения, вы считаете, ваш обидчик искренне извинился?
— Я считаю, что извинения были неискренними, но оставляю это на совести Матаева.
— Матаев разбил ваш телефон. Он подарил вам новый аппарат?
— Телефон он мне не купил. Сейчас адвокаты ведут переговоры о сумме возмещения.
— Вы бы сами лично во сколько оценили материальный ущерб?
— Лично я не могу оценить материальный ущерб, поскольку считаю, что причиненные моральные и физические страдания не могут возмещаться деньгами, только извинением.
— После пресс-конференции Матаев хоть пожал вам руку, как-то поговорил с вами?
— После пресс-конференции руку мне никто не пожимал. Общение с Матаевым проходило в деловом ключе.
— Может, он цветы преподнес в знак примирения, подарок вам сделал, в ресторан пригласил в конце концов?
— Цветов не дарил. Никаких подарков и походов в ресторан не было. Да я бы и не приняла.
— Хотя бы личными телефонами вы обменялись? Не предлагал он вам: мол, обращайтесь, если в будущем понадобится помощь?
— Телефонами не обменялись. Честно говоря, я бы не хотела в дальнейшем встречаться с этим человеком.
Адвокат пострадавшей стороны Сталина Гуревич высказала свое мнение по поводу всей этой истории: «Мы изначально не преследовали цель посадить Эраста Матаева. Поверьте, ему не просто далось публичное раскаяние. Это для него самое страшное наказание».
Тем не менее расследование уголовного дела в отношении Эраста Матаева завершено. Дело передано в суд. Несмотря на то что потерпевшая сторона не настаивает на наказании экс-чиновника, вопрос о прекращении уголовного дела будет решать суд.
