Классным руководителем Григория был учитель, которого обвинили в недопустимых связях с учениками. В том же 11 «Г» классе учился сын этого преподавателя.
«Информатором и инициатором истории» вокруг 57 школы в Фейсбуке назвал себя одноклассник Григория, он же обвинил учителя — сейчас этот его пост удален.
Вот наш диалог с Григорием Самгиным (он координировал совет выпускников), начавшийся с просьбы ответить на вопросы.
Григорий: Вопросы у всех есть. Ответов нет и не будет.
«МК»: Жалко. Хотелось оперировать не дурными слухами, а достоверной информацией.
Григорий: Поэтому обратились к случайному выпускнику?
«МК»: Любой выпускник не случаен. Школа-то, что бы там ни было, действительно, классная. И ужасно не хочется, чтобы из-за всех этих дел ее, воспользовавшись ситуацией, кто-то попытался зареформировать до полусмерти.
Григорий: Пока все написанные тексты школе только вредят.
«МК»: Поэтому вы и ваши одноклассники удалили посты про ситуацию?
Григорий: Я их и не писал, а у моих одноклассников они все еще висят.
Между тем директор школы, заслуженный учитель России Сергей Менделевич, подал заявление об увольнении в департамент образования Москвы — оно подписано. Обязанности директора исполняет завуч по средним классам.
Накануне Менделевич опубликовал обращение, в котором заявил о готовности нести полную ответственность «по всем — этическим, человеческим и государственным — законам», и принес глубокие извинения всем, кто был травмирован случившимся.
В школе идет внутреннее расследование, также начата прокурорская проверка — перед увольнением директор обратился с соответствующим заявлением в официальные органы.
МЕЖДУ ТЕМ. Процедуру назначения школьного директора в Москве разъяснил «МК» источник в столичном департаменте образования. Окончательное решение принимается не учебным заведением, а учредителем (в столице это и есть департамент образования). Школа может лишь выдвинуть кандидата. Но тот, по нынешнему закону, обязан пройти госаттестацию в два этапа: тестирование, проверяющее его познания в области теории управления, и собеседование в аттестационной комиссии. (Действующие директора проходят упрощенную процедуру, особенно, в школах, занимающих топовые позиции рейтингов).
После этого с соискателями встречается директор департамента, за которым и остается последнее слово. Правда, в последнее время к назначению директоров столичных школ стали привлекать муниципальных депутатов. Однако их участие носит рекомендательный характер...
Мнение юриста
Случай 57 школы поднял беспрецедентную дискуссию об этических и правовых аспектах подобных ситуаций.
Доказуемы ли обвинения в домогательствах с большим сроком давности — тем более, если обвинители не хотят сотрудничать со следствием? И если обвинения не подтверждаются — понесут ли, в свою очередь, писавшие в фейсбуке о домогательствах юридическую ответственность?
Официальная проверка с вероятностью 90% закончится постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, считают практикующие юристы.
Как расследуются преступления в отношении половой неприкосновенности подростков и в чем сложность подобных дел, «МК» рассказала адвокат Оксана Михалкина.
- Могут ли посты в социальных сетях, с чего, собственно, все и началось, являться основанием для возбуждения уголовного дела?
- По закону уголовные дела возбуждаются после появления заявления потерпевшего или наличии информации о преступлении из иных источников. Информация из социальных сетей наряду со СМИ также может являться основанием для возбуждения уголовного дела. Однако в делах о преступлениях против половой неприкосновенности лиц, не достигших совершеннолетия, появляется масса трудностей. Пожалуй, это одна из самых сложных категорий уголовных дел. Я вам это говорю, как адвокат, в практике которого есть подобный опыт.
- В чем сложность?
- Понимаете, то, что вы перечислили, относится к косвенным доказательствам. Кто-то слышал, кому-то рассказали... Кроме заявления от потерпевшего, должны быть факты.
- Что за факты?
- Грубо говоря, то, что можно увидеть или потрогать. Например, видеофиксация, биологические следы на жертве. Все остальное — домыслы. Подросток может оклеветать (вспомните хотя бы дело учителя музыки, которого ученица из-за его излишней как ей казалось к ней строгости, обвинила в домогательствах, которых не было). Кроме того, подросток может неправильно интерпретировать действия учителя. Каждый случай индивидуален и его нужно исследовать, что называется, «под лупой». В этом сложность таких дел.
- Сейчас проводится прокурорская проверка. Что это за процедура?
- Устанавливаются причастные лица, собираются пояснения, проверяется информация из соцсетей. После получения всей информации будет приниматься решение о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.
Но сразу скажу, что, скорее всего, она закончится ничем... Перспектива доведения до суда этого дела крайне маловероятна. В первую очередь из-за того, что сейчас уже нельзя точно установить обстоятельства дела, нет биологических следов и других прямых доказательств... Что естественно по прошествии такого количества времени.
- Как же психологическая экспертиза? Психолог в принципе может установить, врет подросток или нет — если случай не давний?
- В том-то и проблема, что психолог может только установить психологический возраст ребенка, насколько он адекватно некоторые вещи воспринимает в соответствии с действительностью.
- А тестирование на полиграфе?
- Тоже нет. Результаты нейропсихологической экспертизы не могут приниматься в качестве доказательство по уголовному делу. Дело в том, что у нас есть несколько производителей полиграфов и нет единой методики по расшифровке результатов. Они могут давать разные результаты.
- Ну хорошо, а такой пример. Находятся прямые доказательства. При этом ученицы достигли так называемого «возраста согласия», 16 лет, и насилия как такового не было — что тогда?
- Даже если все ученицы были 16-летними, о добровольном согласии речи быть не может. Не может быть потому, что девушки были учащимися школы и находились в зависимых обстоятельствах от своего педагога. От учителя могли зависеть успеваемость учениц, психологическая атмосфера, в конце концов дальнейшая учеба в этом заведении и т. д. Но максимум что грозит такому учителю, при условии, что преступление доказано — год лишения свободы.
До 2007 года возраст согласия был 14 лет. Только в 2007 году возраст увеличили до 16. Но и этого, на мой взгляд, не достаточно. В СССР сажали за секс с лицом, не достигшим 18 лет. Возможно, стоит пересмотреть опыт и вернуться к этой мере. Потому что подростки, пусть и достигшие 16-летнего возраста, не могут полностью отдавать себе отчет в происходящем и, как правило срабатывают или гормональный фон, или любопытство.
- Если подтверждаются обвинения в том, что руководство школы якобы знало об отношениях учителей с учениками и ничего не предпринимало — какими могут быть последствия?
- Увольнение. Что же касается уголовного преследования — опять же, нет прямых доказательств. Знали, не знали — это субъективные суждения. Чтобы был дан ход, обвинения должны быть подкреплены документальными доказательствами.
- То есть учителя, которых сегодня обвиняют в интимных связях с учениками, могут подать иск о защите чести и достоинства? Ничего же не доказано...
- Могут. В первую очередь в отношении СМИ, которые распространяли заведомо ложную информацию. Что же касается молодых людей, которые рассказали со страничек своих аккаунтов в соцсетях, то там другая история. Нужен фактический адрес лица, которое ведет страницу в соцсети, подтверждение конкретной личности.
Читайте материал «Храбрые девочки из 57 школы»
