Напомним, что закон о создании единой базы сведений, хранящихся в федеральной и местных госинформсистемах «Контингент обучающихся» был принят парламентом в виде поправок к законам «Об образовании» и «Об общих принципах организации местного самоуправления», и предусматривал сведение в единое электронное досье полной информации о каждом ребенке, включая состояние его здоровья и оценки ЕГЭ. Отклоняя данный закон в последние дни 2016 года, глава государства отметил два конкретных упущения. Документ такого рода, подчеркнул он, обязательно должен содержать перечень конкретных сведений, хранящихся в электронных досье, и столь же строго очерченный круг лиц, имеющих к нему доступ.
Ни преодолевать президентское вето, ни отказываться от правительственного законопроекта, на которое оно было наложено, нынешняя Дума, понятно, не стала. Закон решили дорабатывать, ибо он, по словам главы комитета Вячеслава Никонова, необходим: «Ведь и сейчас существуют многочисленные базы данных такого рода, функционирующие на разных платформах и вообще ничем не защищенные. А цель данного закона — создание единой, максимально защищенной базы данных».
У Минобрнауки, сообщил замглавы ведомства Вениамин Каганов, уже и конкретные предложения по корректировке готовы. Впрочем, к чему они сводятся, он не уточнил, но пообещал, что вскоре начнется их общественное обсуждение. Так что хорошо бы их принять не к концу года, как запланировано, а побыстрее — уже к лету. Но согласиться с этим предложением депутаты не успели.
Именно спешка, заявила член Совета Федерации Елена Мизулина, привела к тому, что «в конце июня прошлого года этот закон шел без постатейного обсуждения: его приняли за 2–3 минуты без дискуссий». А голоса оппонентов, подчеркнула она, проигнорировали — и в правительстве, и в Думе:
«Этот закон удобен только чиновникам, а по сути он антиконституционный. Он полностью игнорирует закон о персональных данных, по которому включать любую информацию о человеке в базы данных можно только с его личного согласия. Но у родителей этого согласия никто не спрашивает, а сами они полностью лишены доступа к досье на своего ребенка. Зато посторонние люди — операторы — этот доступ имеют, становясь монополистами на всю информацию. Причем не только о ребенке — его здоровье, оценках, но и о самих родителях, и их документах», - отметила Мизулина. Информация эта, по словам Мизулиной, для частных компаний на вес золота: сферу торговли, например, она четко ориентирует на предполагаемые объемы закупок товаров, включая лекарства для больных детей. И от «слива» этой информации никто не гарантирован: ответственности за нее закон не содержит, а частники точно будут охотиться за этой базой данных.
Родительская общественность, по утверждению Мизулиной, чрезвычайно озабочена данной перспективой, подтверждением чему служат полученные ею многочисленные письма протеста. Писали протестующие и в правительство, сообщила она, но там их голоса проигнорировали.
Но вот что интересно. Дума, заверил Никонов, слышит совсем другие голоса — родителей, являющихся сторонниками закона. С учетом их мнений, подчеркнул он, и дорабатывался летом нынешний вариант. Впрочем, разноголосица обнаружилась не только среди родителей, но и среди тех, кому предстоит доводить единую базу данных на всех детей страны до ума. Так, в отличие от Мизулиной, Вячеслав Никонов не нашел в ее создании ни антиконституционности, ни незащищенности от слива информации, ни нарушений прав родителей и детей.
