Эта криминальная история началась так давно, что ни одного свидетеля в живых не осталось. Все, что у нас есть, — архивные материалы, которые, надо полагать, весьма однобоки. Но даже в самом одиозном деле можно попробовать докопаться до истины, тем более что у современного правосудия есть преимущество — оно не занимает ни сторону служителей императора, ни сторону большевиков.
Итак, Алексей Ящеров работал в полиции в 1905–1906 годах в городе Сормово Нижегородской области в должности урядника, а потом полицейского надзирателя. Городок был небольшим, располагался на правом берегу реки Волги в 10 верстах от Нижнего Новгорода. На 1899 год население составляло всего 33 тысячи человек (21 753 мужчин и 11 247 женщин). И почти все они трудились на заводах, коих в Сормове было несколько, включая крупные судо- и паровозостроительный. В энциклопедическом словаре Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона приводятся данные: «В 1897 г. было приготовлено 1857 вагонов и платформ, 7 речных пароходов».
Надо ли говорить, что в таком рабочем городке в революционные дни 1905 года было очень неспокойно? Забавная параллель: и сегодня здесь (теперь Сормово — часть Нижнего Новгорода, один из его районов) царят почти революционные настроения. Вот выдержки из свежей прессы: «Складывается впечатление, что внутри Нижнего Новгорода есть еще один город — Сормово, со своими жителями, которые, недовольные, выходят на улицу, устраивают потасовки с полицией, гоняют на «левых» автобусах, голосуют за отставку чиновников, пишут письма Путину».
Как бы там ни было, в далеком 1905 году полицейский надзиратель Ящеров проявил себя верным защитником царского строя. Из материалов дела следует, что он, цитирую, «подавлял революционное движение рабочих путем арестов, облав, избиений, направлял задержанных в суд, который осуждал их на тюремные сроки, каторги, виселицы». Или вот другая цитата: «Проявлял жестокость, разгонял собравшихся рабочих и мирных жителей, бил их нагайкой и стрелял в прохожих».
В деле есть допросы рабочих. Вот, к примеру, 17-летний Г., арестованный 17 января 1906 года по подозрению в убийстве полицейского, уверяет, что Ящеров жестоко бил его вместе с другими полицейскими. Если верить допросу 15-летнего К., то надзиратель Ящеров ударил его кулаком по лицу за то, что он не выдал находящегося в розыске брата. Подобных фактов в деле (а оно было заведено на Алексея Ящерова уже после Октябрьской революции) масса. Отдельно в этом ряду стоит история с задержанием руководителей боевой дружины рабочих. Ящеров участвовал в этой операции, причем один из пролетариев был убит, другого лично наш герой (или антигерой?) доставлял в полицейский участок и ударил его по дороге в висок (этого рабочего в конце концов повесили, и хоть решение принимал не Ящеров, а суд, все равно гнев народный пал на полицейского). Приведен еще один факт: надзиратель лично закрыл одну из лавок, когда решил, что деньги, которые она приносит, идут на поддержание «революционного элемента».
— В материалах дела ничего не сказано про то, как сложилась судьба Ящерова после 1906 года, — поясняет сотрудник Верховного суда РФ. — Но там четко прописано, чем он занимался после Октябрьской революции. Ящеров переехал в другой город под названием Починок, где его никто не знал. Там он, скрыв свое прошлое, занял должность начальника управления уездного уголовного розыска. Надо полагать, что как сыщик он был довольно талантлив (все же имел образование в отличие от большинства новопризванных милиционеров из народа). Мы не знаем, какие он преступления расследовал, но есть документы, свидетельствующие, что в мае 1921 года Ящеров получил повышение, его перевели в Нижний Новгород, где он занял должность начальника районной водно-следственной разыскной милиции.
Арестовали самого Ящерова в сентябре 1923 года. Судя по всему, кто-то из рабочих Сормова встретил его в Нижнем Новгороде и узнал в начальнике милиции бывшего полицейского надзирателя. Первое, что ему вменили, — статья 67 УК РСФСР (в редакции от 1922 года) «Активные действия и активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственных должностях при царском строе». Кстати, каралась она смертной казнью. Потом в деле появилось еще две статьи — взятка и растрата. «Оставшись врагом трудящихся, из корыстных личных побуждений в 1921 году получил взятку в сумме 500 000 рублей от кассира дебаркадера, уличенного в злоупотреблении проездными билетами, а также совершил растрату денег в сумме 1 810 800 рублей».
29 октября 1924 года Нижегородский губернский суд вынес приговор Ящерову, причем отдельно по каждой из трех статей Уголовного кодекса: за взятку и растрату 5 и 3 года лишения свободы соответственно, за борьбу против рабочего класса — расстрел. В общем, как ни крути, в совокупности получалась смертная казнь. Однако суд пожалел полицейского-душегуба и применил одну из статей УК, которая позволяет назначить в исключительных обстоятельствах «ниже низшего» предела. В случае с Ящеровым большевистская Фемида учла, что он ранее не судим и имел успехи в должности начальника милиции (раскрываемость преступлений при нем была хорошая). В итоге расстрел заменили на 8 лет строгой изоляции с конфискацией имущества и «поражением прав на 5 лет».
Вот именно этот приговор от 1924 года и пересматривал Верховный суд. Как сложилась судьба самого Ящерова, увы, не известно. На заседание не пришел никто из его потомков (да и остались ли они?). Сам процесс инициировала Генпрокуратура. Вообще за последние годы по ходатайству ведомства были пересмотрены сотни исторических дел. В каких-то случаях процесс инициировали родные, в каких-то прокуратура делала это сама в рамках закона о реабилитации жертв политических репрессий. Но считать такой жертвой надзирателя царской полиции до сих пор еще никому в голову не приходило.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации, пересмотрев дело Ящерова, неожиданно вступилась за его «честное имя». Разумеется, все материалы подвергались анализу с точки зрения современного российского правосудия. И оказалось, что доказательств вины Ящерова изначально было недостаточно.
— Осужденный Ящеров вины своей не признал, — объясняют в ВС. — Он отрицал получение взятки, говорил, что кассир деньги ему действительно предлагал, но он того выгнал. Ящеров уверял, что при этом присутствовали свидетели, просил их допросить, чего сделано не было. И если кто брал взятку, то другой милиционер, который приостановил протокол о привлечении к ответственности кассира, продававшего фиктивные билеты. Нет доказательств, подтверждающих виновность Ящерова в совершении растраты. А российское законодательство четко говорит: бремя доказывания лежит на стороне обвинения, и все сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого.
Что касается «расстрельной» статьи, то тут ВС занял интересную позицию. Уголовной ответственности за борьбу против рабочего класса и революционного движения подлежали лишь лица, занимавшие ответственные должности при царском строе, а Ящеров к ним не относился. Он, по мнению Фемиды, занимал низший чин в уездной полиции (максимум временно исполнял обязанности полицейского надзирателя). Вердикт суда: Ящеров выполнял приказы своего начальства по наведению порядка на вверенном ему участке, действуя в интересах законно существующей власти на тот период, так что в его деяниях отсутствует состав преступлений. Приговор вековой давности в отношении полицейского отменили и признали за ним право на реабилитацию.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
— Это очень интересное дело, — комментирует бывший начальник Управления центрального аппарата Прокуратуры Союза ССР, экс-начальник Управления юстиции города Москвы Юрий Костанов. — Уголовный кодекс 1922 года был жестким, с явным классовым подходом (по принципу «кто не с нами, тот против нас, и такого надо наказывать вплоть до высшей меры»). Но в то же время была норма о возможности дать «ниже низшего», что означает: несмотря на жесткость жизни и разруху, в стране зарождалось нормальное правосудие. Именно зарождалось, потому что понятия презумпции невиновности тогда не было. Потому и не стали допрашивать свидетелей в пользу Ящерова и вообще все сомнения трактовали не в его пользу. Прошло почти сто лет, и мы видим, как все изменилось. Решение Верховного суда — это проявление цивилизованного подхода к правосудию. Вообще все законы, которые смягчают положение или вообще устраняют уголовную ответственность, имеют обратную силу. Сегодняшний закон улучшает положение осужденного Ящерова, а значит, нужно его применять. Все реабилитационные дела на этом принципе и основаны.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
