Напомним, что дело о драке со стрельбой в метро стало первым, которое в районном суде рассматривали присяжные заседатели. До 1 января 2018 года процессы с присяжными были исключительной прерогативой вышестоящей инстанции.
Инцидент произошел 8 апреля 2016 года. Гастарбайтер Сулаймон Саидов со своим племянником Мухаммадом возвращался из подмосковного Красногорска, где искал работу строителя. Ранее, давая показания, потерпевший рассказал, что со своим родственником разместились в конце вагона. Сулаймон стал коротать время за играми в телефоне. В какой-то момент он обратил внимание на мужчину средних лет, который стал приставать к его 18-летнему племяннику.
Царев оскорбил его, потом спросил «зачем приехали сюда?» - пояснил потерпевший. Мужчина отвел родственника от неадекватного пассажира и в тот момент понял, что Царев был явно навеселе. Через пару минут, Царев снова подошел к мигрантам, которые старались игнорировать его, и заявил, что «через три минуты убьет их». В итоге, когда поезд почти подъехал к станции метро «Калужская», Царев открыл огонь: одна пуля попала Сулаймону в левый висок, вторая в затылок, третья лишила потерпевшего глаза. По словам потерпевшего, Царев напал не него, потому что он «приезжий, а их много».
После бойни Сулаймону были сделаны три операции, в том числе поставлен глазной протез. В связи с этим мужчина подал гражданский иск и потребовал с обидчика 15 миллионов рублей за моральный вред, а также более 312 тысяч рублей компенсации материального вреда.
Всего около месяца заняло у присяжных в районном суде рассмотрение этого дела Оно закончилось оглашением сроков для подсудимого, которое, напомним, уже входит в задачи профессионального судьи. С ключевым и не самым простым этапом в судебном процессе (иногда, чтобы вынести вердикт присяжным требуются сутки и из совещательной комнаты порой они выходят за полночь) присяжные справились на «отлично». Всего чуть более, чем за три часа они ответили на ряд вопросов и единодушно пришли к выводу, что Царев «виновен» и «не заслуживает снисхождения». Особенно печально это слышать было самому подсудимому — ведь именно он настоял на том, чтобы его дело рассматривали присяжные заседатели, видимо, надеясь если не на оправдательный вердикт, то хотя бы на снисхождение.
