С тех пор счет американцев, вступивших на тропу джихада, пошел на сотни, а европейцев — на тысячи. В западных странах, чьи паспорта имеют экстремисты местного происхождения, пытаются понять мотивы радикализации этих людей. Что актуально, кстати, и для России.
Студентка философского факультета МГУ Варвара Караулова сбежала от родителей к ближневосточным исламистам — с чего бы это? Ну, изучала арабский язык. Ну, интересовалась исламом. Ничего плохого само по себе это не означает. Возможно, подоспели вербовщики экстремистских движений. Но почему они нашли отклик в душе этой юной особы?
У Вари и Джона есть кое-что общее. Джон родился в Вашингтоне, жил с родителями в Мэриленде и Калифорнии — не на безлюдных просторах Аляски или Вайоминга. Варя жила в Москве. Оба росли не в нищете. Обоим пришлось пережить травму развода родителей. Двадцатилетний Джон отправился в Афганистан. Девятнадцатилетняя Варя — в Сирию.
Может ли родительский развод провоцировать бегство детей в другую реальность? Вероятно, может, хотя мы не знаем, какую роль сыграл этот фактор в конкретных случаях Вари и Джона. Но в более широком плане очевидно: неблагополучие выталкивает людей из их жизненной среды куда-то еще — в социальные сети и видеоигры (психиатры вовсю бьют тревогу), в секты, экстремистские движения или просто в лапы к жуликам, объятия которых всегда для них раскрыты.
На одном из интернет-форумов я прочитал (сохраняю орфографию и пунктуацию оригинала): «А Варвара Караулова которая окончила школу с золотой медалью училась в МГУ на философском факультете — дурочка? Она просто посмотрела всю несправедливость что твориться в Москве нищих пенсионеров а с другой стороны корпоротивы олигархов где в бассейне спускают шампанское по тысяче евро швыряют по сто евро в ноги официантов на чай. Те люди на фоне нищеты бесятся с жиру. Такие как Варвара начинают в интернете искать правду а тут как тут вербовщик который заявляет что у нас все по честному «свобода равенство и братство». И заманивают тем что в их обществе «нет таких социальных язв» как в нашем».
Написано неграмотно, но по сути в целом верно. Однако к этому описанию ситуации надо добавить вот что: люди могут многое простить власти, со многим примириться, если им честно рассказывают о болезнях общества и дают выразить свое мнение. И еще… если понятно, что будет завтра. Когда этого нет, начинается «голосование ногами» — бегут подальше от родной земли. В 90-е из России бежали по принципу «спасайся, кто может». Сейчас бегут меньше, но среди бегущих много молодых, с хорошим образованием. Многие убегают виртуально — в киберпространство, где можно (но осторожно) практиковать свободомыслие и получать утешение от единомышленников.
Вот вроде в Европе свобода, демократия. Однако только что прошедшие выборы в Европарламент показали: европейцы повернулись спиной к традиционным партиям из-за их беспомощной, увязшей в политкорректных условностях политики («да» и «нет» не говорить, черный с белым не носить). Обратите внимание: успеха на выборах добились не только антииммиграционные националисты и евроскептики, но в широком плане — партии с четкой позицией, не пытающиеся маневрировать, угождать меньшинствам или большинству. Пример — зеленые, которые бескомпромиссно продвигают борьбу против разрушения биосферы Земли. Еще один пример — либералы, которые жестко, без недомолвок, противостоят нарастающему тренду подъема национал-популизма. Центристы и конформисты, «да-и-нет-неговористы» теряют поддержку населения.
На этом фоне экстремистские идеологии — будь то воинствующий исламизм, антииммигрантская ксенофобия или что-то еще из этого ряда — предлагают ясные, без недомолвок ответы на вопросы «что делать?» и «кто виноват?». Именно в этом заключается привлекательность экстремизма для многих из тех, кому неуютно в политкорректном мейнстриме. Насколько верны «простые и ясные» рецепты радикалов — это уже другая история.
Переместимся из Европы в Америку. Там тоже как бы полноценная демократия — по крайней мере, так гласит официальная самооценка. Но миллионы американцев считают иначе. Чего стоит демократия, где одному проценту самых богатых принадлежит 30% национального достояния, где верхние 10% контролируют 70% богатства страны и где более 12% населения живут ниже официального уровня бедности? Такая поляризация доходов возможна лишь благодаря завуалированной коррупции, именуемой «лоббизмом», и гипертрофированной роли денег в избирательной системе: кто оплачивает предвыборные кампании политиков, тот и заказывает им музыку. Чего стоит демократия, при которой президент избирается не напрямую, а допотопным двухступенчатым путем? В результате этой демократии, бывает, побеждает не тот, кто набрал больше голосов в целом, а тот, кто (порой случайно, как Трамп) победил в двух-трех-четырех «нужных» штатах, влияющих на избирательный пазл.
Разочарование американцев своей страной достигло исторического максимума именно при Трампе, который нагло попирает все нормы приличия и уважения закона. Впервые в истории США президент отказывается обнародовать свою налоговую декларацию. Впервые в Белом доме сидит человек, который врет по десять раз на дню, постоянно меняет свои позиции и не утруждает себя объяснениями. Впервые президент открыто препятствует отправлению правосудия, шантажируя подчиненных и игнорируя другие ветви власти, равноценные ему. Так было недавно, когда он назначил встречу лидерам демократов в Конгрессе на тему восстановления инфраструктуры (дорог, мостов, аэропортов), а когда те пришли в Белый дом, сказал им: пока вы не прекратите свои расследования в отношении меня, я не буду с вами ни в чем сотрудничать. Раздолбанные дороги и позорные аэропорты подождут, народ потерпит.
И отбыл в Токио. Там он «познакомился с новым императором», играл в гольф с премьером, а деловых результатов — ноль: между США и Японией сохранились торговые разногласия, да и озабоченности Токио северокорейскими запусками ракет Трамп не разделил — он, видите ли, верит Ким Чен Ыну. И даже соглашается с кимовской оценкой Джо Байдена, бывшего вице-президента и реального соперника Трампа на будущих выборах (Ким назвал его дебилом). Его пустопорожняя поездка стоила налогоплательщикам миллионы, но все это молча проглотили. Некогда дискутировать — работать надо. В Америке отпуска короткие, у большинства это две-три недели, а потогонка по полной программе...
Американцы бегут от реальности через детские киносказки в жанре фэнтези, типа «Игры престолов» и «Властелина колец». В США жуткая эпидемия наркомании, особенно на почве злоупотребления опиоидными болеутоляющими. Более 50 млн человек принимают антидепрессанты, которые тоже имеют эффект привыкания. Полстраны лечится у психиатров и психологов. Психиатрические стационары почти все позакрывали еще 30 с лишним лет назад, поэтому буйные психи на вольном выпасе, среди населения. Оружия в стране больше, чем людей, оно легко доступно даже психам. Результат: от стрельбы в быту ежегодно отбывает в мир иной более 30 тысяч человек. Для многих, особенно жителей медвежьих углов, оружие — инструмент ухода от реальности: пострелял на полигоне из автомата — на душе полегчало...
На российских просторах тоже живется несладко, и главное, не видно перспективы улучшения. В телеинтервью руководитель ВЦИОМ Валерий Федоров сказал: «Главная проблема в том, что люди не верят в то, что завтра будет лучше жить, чем сегодня. Если бы такая вера была, то многие проблемы, которыми полна наша жизнь, воспринимались бы легче».
Вера у людей может быть только в том случае, если они слышат прямой разговор — straight talk, как это называют американцы. Но в Америке руководство Демпартии пытается уйти от прямого разговора об импичменте Трампа (которого он, по мнению авторитетных правоведов, явно заслуживает), потому что, по расчетам, это невыгодно партии, зато выгодно Трампу. Во Франции изо всех сил пытаются не называть арабов виновниками терактов, подобных недавнему в Лионе. А в России нет прямого разговора о главных причинах проблем страны и бед населения. Бизнесмены-госслужащие кладут сами себе на тарелку огромный кусок общенационального пирога — отсюда те самые корпоративы с купеческим размахом. А народу остаются крохи и возможность уйти от неприглядной реальности в альтернативную.
