«Не существует «детских проблем»
Детский телефон доверия 8(800)200-01-22 работает с 2010 года и за это время принял более 9,5 млн звонков. Общение происходит анонимно — психолог не видит номер абонента, не может вычислить его местонахождение, а звонящий знает только рабочий псевдоним специалиста. Двухсторонняя анонимность обеспечивает максимальную откровенность со стороны ребенка и защиту для психолога на линии.
Психологи-консультанты работают в 218 центрах по всей стране, 68 центров работают в круглосуточном режиме. По договору с руководством региона доступ к телефону должны иметь также дети, проживающие в интернатах. При необходимости консультант может направить ребенка на очную консультацию, но пока центры психологической помощи есть не во всех уголках страны и в критической ситуации «детский телефон» остается единственной возможностью оперативно получить помощь.
— Я работаю здесь и сейчас, — объясняет психолог Марина (имя изменено), работающая на линии с 2011 года, — я не могу узнать, что случилось с ребенком дальше, наладил ли он отношения с мамой, удалось ли его спасти. Бывает, что связь прерывается, если ребенок перезвонит, он попадет уже на другого человека. А ты не доработал, не успел сказать все, что нужно. Это тяжело, но если бы мы видели номер телефона, то дети не были бы так откровенны.
Рассказать о своих проблемах чужому человеку под условием анонимности проще по ряду причин. Но в большинстве случаев родители могли бы узнать о проблемах ребенка первыми, если бы не обесценивали детские переживания.
— Задача родителя очень простая — серьезно отнестись к жалобе ребенка, не обесценивать даже то, что кажется «детскими делами», ерундой. В детстве все кажется проблемой — ходить в школу, просить о чем-то, сказать взрослому, что тебе плохо. Психолог на телефоне доверия делает именно это — относится к любой проблеме ребенка так, как будто это самое важное, о чем маленький человек сейчас может говорить. Только так можно завоевать доверие, — считает руководитель филиала «Телефон неотложной психологической помощи» в Москве Любовь Терновская
Психолог отмечает, что культура, в которой обесцениваются детские проблемы, постепенно уходит в прошлое. Одной из причин стало повсеместное развитие родительских чатов, где на 30 родителей, как правило, находится несколько человек, которые читают психологическую литературу, знают, как распознать буллинг и не позволяют просмотреть происходящие в детском коллективе негативные явления.
«Опасность теперь в Интернете»
Самые частые причины обращений — сложности в общении со сверстниками и проблемы детско-родительских отношений: 92 183 и 924 63 обращений от взрослых и детей со всей страны за прошлый год. При этом травля постепенно уходит из школы и двора в Интернет: число жалоб за последние годы выросло в несколько раз. Психологам приходится объяснять, что необходимо делать скриншоты постов в соцсетях и комментариев, и если там есть реальные угрозы, можно обратиться в правоохранительные органы.
Чтобы помочь ребенку справиться с реальной или виртуальной травлей, психологи советуют проигрывать с ним конфликтную ситуацию по ролям.
— Дети мыслят очень конкретно. Нельзя абстрактно сказать: дай сдачи, умей постоять за себя. Нужно разыграть эту ситуацию, потому что обидчик всегда конкретный человек со своими особенностями. Психолог на линии спрашивает: кто твой обидчик? Вася? Представь, Вася — это я. Какой он? А чего бы он мог испугаться? Вот я тебе это скажу, что ты ответишь? Как думаешь, почему это случилось с тобой, а других детей он не обижает? ...Надо, чтобы ребенок пожонглировал ситуацией.
Второй интернет-угрозой стало распространение «групп смерти» и других групп в соцсетях, где дети сами учатся справляться с психологическими проблемами — часто опасными методами. Так, в прошлом году операторы телефона доверия зафиксировали волну сообщений о самоповреждениях. Они объясняли, что так пытаются справиться с внутренней болью, но в ходе разговоров нередко оказывалось, что это способ обратить на себя внимание родителей — крик о боли, выраженный телесно.
— Дети рассказывали, что узнали об этом из соцсетей, и мы находили эти группы. Кто-то рассказывал, что увидел порезы у своей подруги, и спрашивал, что делать. В основном это не происходит просто так, за этим всегда стоит проблема непонимания в семье, невнимания родителей к детям.
По мнению психологов, бороться с этой проблемой только путем запретов и ограничения доступа в Интернет — невозможно. Изначальная проблема всегда кроется в семье, и без доверительного разговора с ребенком, без понимания, что его беспокоит, избежать трагических последствий не удастся.
Дружбы между родителями и детьми не бывает?
Важнейшим изменением в специфике обращений по теме детско-родительских отношений стало снижение жалоб на насилие в семье. За 10 лет эта цифра уменьшилась в несколько раз и в общей сложности за прошлый год психологи получили 5997 таких сообщений со всей страны, из них от детей — 3160 звонков. Психологи связывают это с ростом информированности и детей, и родителей о недопустимости насилия в семье и службах, куда можно обратиться в таком случае. Помогают и соцсети — благодаря им о многих случаях домашнего насилия моментально становится известно, вокруг жертвы образуется группа поддержки.
— Звонит ребенок и говорит: заберите меня в детдом. Я начинаю разговаривать, задавать вопросы, решаем, как все-таки выжить в семье. А бывает, что ребенок понимает, что не хочет возвращаться домой. Тогда обсуждаем круг близких, к кому он может пойти или направляем в кризисные центры.
По мнению психологов, современные дети стали чаще задаваться вопросами о смысле жизни — это еще одна популярная тема обращений. То, с чем приходили к психологам после тридцати, теперь рассказывают подростки 14–16 лет. С ранним интеллектуальным взрослением приходит требование личного пространства, уважения границ, к чему оказываются готовы не все родители.
— А меня сегодня послали, — говорит мне очередная звонящая мама. Мы советуем договариваться с детьми, например, если он хочет, чтобы в его комнату никто не входил — это нормально, попробуйте принять эти правила. Если вы чего-то опасаетесь, когда он там один, поговорите об этом.
Иногда, чтобы не потерять контакт с взрослеющим ребенком, родители пытаются стать его лучшим другом. Это зачастую неверный путь — друзья всегда будут из референтной группы, не надо пытаться заменить их. Нужно просто оставаться родителем, уважающим личные границы повзрослевшего человека.
Переживания о результатах экзамена — одна из причин суицидальных мыслей
Еще один важный сегмент обращений — «суицидальные» звонки: всего 8591 обращение за прошлый год. Чаще дети сообщают, что их посещали подобные мысли, но бывает, что ситуация уже критическая и ребенка надо спасать. Психолог Марина, которая работала с тысячами таких звонков, рассказывает, что первым делом необходимо расширить «тоннельное мышление» ребенка.
— Поскольку дети мыслят очень конкретно, они видят только свою проблему, например, позор, что провалил экзамены. Наша задача — расширить эту картинку, снять «тоннельность мышления», когда кажется, что только смерть может спасти, избавить от проблемы. Мы начинаем разговор, спрашиваем: а как ты думаешь, как к этому отнесется мама, папа, будет ли папа согласен с мамой, было бы жалко, если бы подружка погибла?
Поскольку дети быстрее переключаются на другую тему, поддержать их желание жить проще, чем у взрослых. Психолог уверена, что главное — показать ребенку, что он не в тупике, подтолкнуть к более широкому взгляду на проблему, и он сам начнет придумывать варианты спасения.
Традиционно волна «суицидальных» звонков приходится на период подготовки к экзаменам и объявления результатов.
— Ребенок звонит и говорит: «Я сейчас пойду и что-то с собой сделаю, как я скажу родителям, что не сдал ЕГЭ». Хочется сказать родителям: скажите детям перед экзаменом, что вам все равно, как они его сдадут. Что это настолько неважно, ведь вы все равно их любите, что можно исправить любую ситуацию, нанять репетиторов. Дети не выдерживают ответственности, которая на них сваливается, и тогда происходят трагедии.
Любовь Терновская считает, что не заметить у ребенка суицидальных настроений невозможно. Даже в ситуации с «синими китами» до того, как попасть под влияние опасных групп, ребенок уже имел проблемы дома или со сверстниками, из-за чего и искал общения исключительно в соцсетях.
— Когда после трагедии родители говорят, что все было хорошо — это больше самозащита. Дети очень выразительны. Если ребенок грустный, то ему сложно это скрывать. Ребенок дает много сигналов, чтобы их не заметить, надо не хотеть замечать. Вы можете не заметить настроение вашего мужа? Так и здесь.
Бывает, что родители не могут разобраться со своими психологическими проблемами — разводами, отношениями — и им становится не до детей. Психолог считает, что здесь главное не относиться к ребенку исключительно «функционально» — следить не только за тем, как он поел и во сколько пришел из школы, но интересоваться внутренними миром и не обесценивать его жалобы.
