«Злодейское массовое истребление людей немецко-фашистскими варварами уже давно не тайна для мира. Майданек и десятки других „лагерей смерти“ вызвали боль и гнев у всего человечества. Освенцим жестокостью и массовостью убийств, организованностью уничтожения людей оставил позади все, что было известно до сих пор...» — так начинается материал об этой «фабрике смерти».
Приведенные факты были созвучны настроению «праздника со слезами на глазах». В газетах публиковались свидетельства солдат 59-й и 60-й армий 1-го Украинского фронта, освобождавших лагерь, о преступлениях нацистов. Приводилось и показания освобожденных узников: «В лагерь Освенцим меня привезли 22 января 1943 года. Всего в нашем эшелоне было 3650 человек, из них вошли в лагерь 265 мужчин и около 80 женщин, всех остальных сейчас же отправили в крематорий — газировали и сожгли, в том числе сожгли мою мать Матильду, по специальности врача, сына четырех с половиной лет, отца 73 лет...».
При этом о национальности жертв Холокоста говорилось лишь в контексте их спасения. «Известия приводили слова одного из освобожденных узников: «Я знаю случаи, когда на телесный осмотр русские товарищи шли вместо евреев и тем спасали им жизнь. Лично я спасся благодаря советским людям, моим русским товарищам — офицерам и врачам».
Восьмого мая 1945 года вступил в силу подписанный днем ранее в Реймсе Акт о капитуляции Германии. Документ не был окончательным, и де-юре война продлится еще сутки (а де-факто — и того дольше). Восьмого числа Красная Армия с боями берет Дрезден, вернее, то, что осталось от города. Освобожден и чешский город Оломоуц, сражение за него по меркам последних дней войны было особенно ожесточенным. Москва отметила эту победу отдельно — благодарностью войскам и двенадцатью салютными залпами из 124 орудий. А в ночь с 8 на 9 мая в предместье Карлсхорст под Берлином маршал Жуков принимает окончательную капитуляцию германских вооруженных сил.
Эту ночь описал в своем дневнике знакомый читателю по публикации от 24 апреля уроженец Витебщины, гвардии майор Семён Мостов (1917–2007), вступивший в бой с нацистами еще летом 1941 года и дошедший до сердца Германии. Запись датирована 8 мая и продолжена утром следующего дня. Автор не случайно хочет побыть один: война завершилась, но никто не вернет ему трех братьев, погибших на ее фронтах. Удивительно, но размышляя о том, что «произошло в истории», автор не без доли сочувствия пишет об изгнании немцев из Польши:
«8 мая. Утром мы выехали из г. Эркнер мимо Берлина, мимо Бранденбурга и остановились в г. Гросс-Вустервитц (западнее Бранденбурга 18 км.). К исходу дня стало известно о капитуляции Германии. Официально это стало известно утром 9.V. Многие стремились напиться. А у меня и этого желания не было. Хотелось уединиться, чтобы подумать, что же произошло в истории. Как-то не верится. Какой крутой поворот.
Представляю, что в этот день будет делаться в России. Теперь будем ждать возвращения на Родину. Да, какой путь прошел, я и сам не поверю, что мог выдержать такие испытания. Человек все же живучее существо. Вот и цена жизни. <…>
Видел, как эвакуиров[али] немцев за Одер. Этим делом занимались поляки. Они всех ограбили и били дубинками».
После войны Семён Мостов жил в Москве, затем в Израиле.
Публикацию подготовили сотрудники Центра «Холокост» Илья Альтман и Роман Жигун
