— Коронавирус опроверг наши представления об эпидемиологии, об инфекционных болезнях, — рассказал на онлайн-конференции «Врачи в новой реальности: работа в период пандемии» доцент кафедры факультетской терапии Первого Московского государственного медицинского университета имени И. М. Сеченова Антон Родионов. — Выяснилось, что препараты, которые мы использовали сначала, были неправильными. И наоборот — на запрещенных сначала препаратах мы и выезжали.
Новый вирус — это далеко не только легочная болезнь. Чем больше мы с ним работали, тем больше становилось понятно, что это не традиционная пневмония и не традиционная вирусная пневмония. В развитии неблагоприятных осложнений коронавируса большую роль играют тромбозы, воспалительная реакция. Мы видели, когда коронавирус «дебютировал» инфарктами, инсультами, то есть тромбозами в бассейне крупных артерий. Недаром сейчас стандарт лечения, принятый во всем мире, — подключение препаратов, угнетающих активность свертывающей системы крови (антикоагулянтов).
Коронавирус спустя некоторое время может вызывать миокардит — воспаление сердечной мышцы. И это тот отсроченный вызов, к которому готовятся специалисты. Вероломство болезни в том, что чаще всего она поражает людей, ранее не страдавших кардиологическими заболеваниями. Тяжелее всего страдают старики и дети. «Скорее всего, последствия COVID-19 в виде вирусно-аутоиммунных миокардитов мы увидим ближе к осени», — полагает врач.
Сейчас медики лечебных учреждений тоже потихоньку возвращаются к работе по своей специальности. Вспоминать месяцы, проведенные в «красной зоне», каждому из них невероятно трудно. «На работу в "красной зоне" вышли врачи всех специальностей. Вышли добровольно, никто никого не заставлял. Работали те, кому это было нужно и близко. У нас иногда наблюдается в мирной жизни выяснение отношений — в "красной зоне" такого не было, отношения между врачами были идеальными.
Каждый постоянно менялся, впитывал массу важной информации, перестраивал свою клиническую практику. Героизируя людей, работавших непосредственно в зоне риска, не нужно забывать о врачах первичного звена — в поликлиниках, на «скорой помощи». Вот уж кто попал под удар, работая зачастую без средств защиты. Потери среди медперсонала, работавшего на «скорой помощи» в одних лишь «легкомысленных» масочках, были очень большими», — говорит Антон Родионов.
Еще одно испытание, о котором говорить не принято, напрямую с лечением пациентов не связано. «Очень тяжело и больно нам далось сращивание медицины с несвойственными силовыми функциями, — признается Антон Родионов. — Я разговаривал с врачами, которые работают в поликлиниках. Некоторые так и не смогли взять на себя смелость решать чужие судьбы. Они объясняли заболевшим пациентам: пожалуйста, тихо сидите дома, никуда не ходите — вы же понимаете, что иначе мы будем вынуждены надеть вам цифровые наручники? И люди выполняли просьбы врачей! Нужно оберегать здоровых от больных, а не наказывать человека за то, что он заболел».
Сейчас в медицинской среде широко обсуждается тема, как будет вести себя вирус, который придет на смену COVID-19. Есть предположение, что самой уязвимой частью общества снова станут пожилые люди.
— Вирусы быстро подбирают ключики к людям, — говорит врач-гериатр, нейрофизиолог Валерий Новоселов. — И в этот раз коронавирус нашел ключик к нашей старости. Средний медианный возраст заболевших в мире — 79 лет. В России поменьше, но у нас и продолжительность жизни меньше. Хрупкостью обладают люди с сердечно-сосудистыми заболеваниями, гипертонической болезнью и диабетом второго типа.
Есть опасность, что новый вирус, еще более жестокий, подберет к ним очередной ключ. Важно, чтобы в следующий раз у специалистов были цифры на руках по заболеваемости и смертности россиян, находящихся в домах престарелых. Мы знаем статистику по Швеции, Канаде, Испании, Италии, но у нас нет информации по России, ждем ее от Росстата. Без этих данных выстраивать работу сложно.
