Напомним, предметом судебного разбирательства стала кавер-версия «Кукушки» Цоя, которая прозвучала в 2015 году в фильме «Битва за Севастополь» в исполнении Полины Гагариной. Ее аранжировщиком значится Константин Меладзе. Однако Ольга Кормухина считает, что аранжировка во многом совпадает с той, что сделал ее супруг, лидер группы «Парк Горького» Александр Белов для Ольги еще в 2011 году. Рок-дива много раз исполняла ее на концертах.
Суд по вопросу авторских прав длится уже несколько месяцев. Кормухина настаивает в сущности только на одном — на проведении экспертизы. «Ответ на вопрос «есть ли факт заимствований из моей аранжировки «Кукушки» или нет» может дать только судебная экспертиза! — вполне резонно говорит Кормухина, — Было бы логично для Гагариной требовать ее, чтобы доказать свою правоту. Однако ее представители делают все возможное, чтобы эта экспертиза была проведена как можно позже или не состоялась вовсе».
Противоположная сторона все время находит основания перенести очередное заседание суда. Вот и на этот раз заседание было отложено, так как сторона ответчика не принесла документов, подтверждающих права Гагариной на эту аранжировку. Не предоставили такие документы и представители сына Цоя Александра, который, напомним, в марте написал, что не возражает против исполнения Гагариной «Кукушки», однако в августе появилась информация, что сын Цоя запретил всем артистам петь песни отца.
- Я никогда не оспаривала права Гагариной на исполнение «Кукушки» Цоя, то есть на оригинальную версию, — комментирует ситуацию Ольга Кормухина, — Я говорю о том, что у неё нет прав на использование моей музыкальной версии «Кукушки», которая сильно отличается от оригинала! И никто эти права ей передать не мог!
— Сын Цоя Александр говорит, что он не давал своего разрешения на создания вашей кавер-версии...
— Есть свидетели того, что я ему показывала эту аранжировку, и он одобрил ее. Более того, это он дал мне контакт компании, управляющей правами по переработке и исполнению песен Цоя.
Я-то была уверена, что наследники сами этим занимаются, но он ответил, что это не так. И нигде, кроме как от него, я узнать этого не могла. Ибо этой информации нигде не было. И было множество мероприятий, где я не могла бы исполнить «Кукушку» без его согласия и без договора на право переработки и исполнения с той организацией, которой наследники сами передали права в управление.
Более того - никто другой тогда и не мог осуществлять эти права. Теперь сын Цоя заявляет (в заверенном нотариусом письме), что никому прав не передавал, кроме Гагариной, Меладзе и Земфиры! А как же заверенные его подписью документы о передаче прав многим исполнителям?! Что, память отказывает? Гагарину с Земфирой помнит, а других не помнит? Или есть другая причина?
— Ваш иск изначально был направлен против Гагариной, вы считаете правильным решение суда заслушать Меладзе?
— Это очень правильное решение суда - привлечь Меладзе, который отмалчивался и прятался за спину Гагариной, что совсем не по-мужски, к этому спору. Он поставил свою фамилию рядом с фамилией Цоя на моей версии «Кукушки», и я считаю это беспрецедентным.
— В России не слишком отработаны судебные методы борьбы против плагиата, решение суда по вашему вопросу может стать важным прецедентом?
— Весь ужас в том, что есть немало тех, кто не просто поддерживает плагиаторов, а даже считает это нормой. Ну я понимаю, когда можно повторить один-два, ну три хода. Но слизать всё от первой до последней ноты — это ниже плинтуса.
— Вы не боялись вступить с борьбу с Меладзе? Ведь его влияние в шоу-бизнесе очень велико.
- Меладзе — одна из ключевых фигур шоу-бизнеса с огромным влиянием, связями и деньгами. Но я всегда старалась как можно меньше соприкасаться с шоубизом и с его «гнилыми» законами. Так и тут влезли. Им всегда и всего мало. Но со мной — правда, поэтому все порядочные музыканты поддерживают меня. И я им благодарна за их честную позицию.
— Сейчас, после выхода в свет фильма Учителя может выйти так, что никто не получит право исполнять «Кукушку», если сын Цоя не примет иного решение. Как вы к этому относитесь?
- Когда вышел фильм Учителя, наследники Цоя написали гневное письмо президенту, в котором указывалось, что творчество Цоя принадлежит не только семье, но и всему обществу, а значит, в этом вопросе не должно быть места вульгарной наживе. Я об этом же говорю. Я согласна, что оболгать Цоя было последним делом. А как насчёт оболгать меня? Сказать, что, дескать, я прав не имела, а вот Гагарина и Меладзе имели.
Моя ошибка в том, что я представить себе не могла, что сын Цоя сможет солгать. И это не простое совпадение (чтущий да разумеет), что сейчас наследники испытывают те же чувства возмущения и недоумения, на которые обрекли своей ложью меня. Чем грешим, тем и наказуемся. А за Виктора обидно. Страшно обидно.
