— Как чувствуешь себя после операции?
— Вспоминая фильм «Служебный роман», могу сказать, что по сравнению с Бубликовым — неплохо.
— Операция была плановой?
— Да, это вторая по счету операция после ранения. 11 апреля на выходе с завода имени Ильича в Мариуполе нашу съемочную группу обстреляли из автоматического станкового гранатомета 17 модели АГС-17 («Пламя»). Одна из гранат разорвалась около ног. В первые секунды я боялась посмотреть вниз, в голове стучало: есть ноги или нет? Врачи потом говорили, что при таком прилете под ноги у меня просто лайтовый (легкий, простой) вариант.
— Сколько попало осколков?
— Восемь. Два из них вытащили еще в военно-полевом госпитале. Потому что они у меня торчали из ноги. Потом была эвакуация, меня привезли в госпиталь имени Вишневского, 15 апреля сделали операцию. Была сильно повреждена первая плюсневая кость, вторая… Все — в труху. Врачи собирали их по кусочкам. Костные отломки соединяли и фиксировали с помощью металлических штифтов, которые были выведены из ноги. Этот метод называется остеосинтез.
Ходила два месяца такая — «железная леди». Сегодня мне штифты снимали аккуратно по одному. Сейчас лежу вся перебинтованная.
— Остальные осколки будут вытаскивать?
— В левом бедре осколок, слава Богу, прошел выше коленной чашечки. Суставы не задеты. Раз в «мясе» остался — пусть там и сидит. В правом бедре — осколок прошел около седалищного нерва, не зацепив его. Врачи говорят, что мне очень повезло. Если поврежден седалищный нерв — это, считай, уже не нога, а просто подпорка. Этот осколок тоже решили пока не трогать.
— Предстоят еще оперативные вмешательства?
— Пока не известно. У меня раздроблены суставы. Если будет присутствовать хоть небольшая функция сгибания, можно будет обойтись без протезирования. Мне важно, чтобы я могла хотя бы в кроссовках ходить, не хромая. Если нога сгибаться не будет — врачи будут рассматривать вариант с протезированием. У меня много туфель на шпильках. Все они сейчас перешли по наследству дочери, благо у нас с ней один размер.
— Какая у тебя защитная экипировка, когда ты работаешь в зоне боевых действий?
— Все как положено — бронежилет и каска. Броник у меня очень хороший — легкий, но крепкий. Сейчас лежит в редакции. Ребята сказали, что на нем тоже осталось несколько насечек. Недавно видела тактическую каску своего товарища, командира одного из разведотрядов, который сейчас лежит с ранением. Осколок пробил толстый металл, остался торчать вовнутрь, поцарапав разведчику голову. Тут прямо можно сказать — человек «родился в рубашке».
— Как ты принимала решение опубликовать информацию про обмен Тайры? Что было для тебя важно?
— Для меня было важно докопаться до истины. Потому что, как говорил герой «Брата-2» Данила Багров — «сила в правде. У кого правда – тот и сильней».
Я уверена, что нормальная, объективная информация, которая не будет доведена до широкой общественности, дойдет все равно до людей, которые принимают решения. Это очень важно.
— Как ты связываешься со своими источниками, «большими людьми»?
— Как правило, мы обсуждаем все вопросы в личных беседах, c глазу на глаз.
— Как думаешь, после случившегося могут пересмотреть условия содержания пленных, схему их обмена?
— Мы поддерживаем Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными, согласно которой у них должно быть трехразовое питание, белые простыни, доступ к телефону для связи с родными. Вы бы видели хоть раз, как происходит этот обмен. Мы отдаем украинской стороне нормальных, чуток зажравшихся бойцов. А к нам приходят худые, изможденные наши ребята, кто — с кровоподтеками, кто со сломанными руками.
Конечно, сейчас, раз случилась эта история, будет повышенное внимание ко всем военнопленным. Сейчас начнется работа по сверке, будут проверять и пересчитывать всех военнопленных.
— Что у тебя в планах?
— Предстоит реабилитация. С программой врачи на днях разберутся. Точно известно, что будет физиотерапия, ЛФК. Сейчас нужно будет сделать КТ, сдать анализы. Очень хочется быстрее восстановиться. Сейчас я занимаюсь волонтерской деятельностью. Мы собираем деньги на всякие клевые штуки для разведывательного подразделения. Хочу лично все отвезти на Донбасс. Главное — встать на ноги.
Читайте материал «В освобождении националистки Тайры из плена появилась грязная версия»
