Владимир Мау был отправлен под домашний арест 30 июня. С этого момента на его «костях» не станцевал разве что ленивый. СМИ то и дело упражнялись в подсчетах суммы ущерба. Шутка ли - глава президентской академии народного хозяйства, по версии следствия, умудрился принять в штат РАНХиГС целых 13 «мертвых душ». Или, как их более любовно называют, «подснежников» - фиктивных сотрудников, которые на работу не ходят, ничего не делают, но зарплату исправно получают.
По мнению следствия, ущерб академии по этому эпизоду, с участием Марины Раковой и заместителя гендиректора ФГАУ "Фонд новых форм развития образования" Евгения Зака, составил 21 млн рублей.
Позже СМИ со ссылкой на неназванный источник в правоохранительных органах растиражировали сведения о планах следствия вменить Мау еще один эпизод, связанный с хищением бюджетных денег Минпросвещения при исполнении нацпроекта "Образование" еще на 20 миллионов рублей. То есть совокупный ущерб вырос бы до 40 млн рублей.
Однако, в реальности все оказывается куда скромнее. Адвокаты Раковой. Зуева, Мау и других обвиняемых по делу отказались что-либо комментировать, но в распоряжении «МК» имеются постановления об избрании меры пресечения, о заключении под стражу, продлении срока ареста указанных лиц.
«Мертвых душ» следователи уже успели допросить. Все эти люди - штатные сотрудники Минпросвещения, занятые в Национальном проекте «Образование», который курировала Марина Ракова.
Кстати, сама экс-замминистра твердо решила сотрудничать со следствием и начала давать такие показания, что мало не покажется.
Во-первых, Ракова рассказала о том, как на нее «свалился» нацпроект «Образование». Сроки выполнения работ были определены очень сжатые, был большой риск не успеть вовремя. А это отразилось бы на формировании бюджета. В общем, за срыв сроков чиновницу и ее команду никто бы не похвалил.
Во-вторых, сами сотрудники Раковой не горели желанием браться за проект из-за маленьких зарплат. Допрошенные чиновники рассказали, что их заработок в министерстве составлял 50-60 тысяч в месяц. Пахать приходилось с 8 утра до 22-23 вечера.
В руководстве министерства прекрасно понимали, чем такая зарплатная политика может обернуться. «Заработная плата в отсутствие подработки являлась крайне низкой и абсолютно неконкурентной и не позволяла удерживать действующих работников либо привлекать новых» - объяснила Марина Ракова.
Кадровые проблемы, по словам Раковой, ставили под угрозу работу министерства, а заложить более солидные суммы в бюджет на зарплату сотрудникам было невозможно.
Поэтому чиновники придумали обходную схему: работники Минпросвещения подписывали формальный договор с другой организацией, трудиться продолжали в министерстве и получали при этом вторую зарплату.
А что, так можно было? Оказывается, да. Марина Ракова пояснила, что «мертвые души» - совершенно рутинная практика.
Сами «подснежники» тоже рассказывали, что деньги из РАНХиГС получали исправно на банковские карты. А дальше самое интересное: никто из них не снимал средства и не передавал их третьим лицам. Деньги «мертвые души» тратили на свои личные нужды и распоряжались ими сами. То есть доказательств того, что Ракова, Владимир Мау и другие обвиняемые по делу получали хоть копейку, просто нет.
Ракова рассказала, что на ее звонок-просьбу о трудоустройстве сотрудников Мау кратко ответил, что поможет, чем может, и дал телефон ректора «Шанинки» Сергея Зуева. Ни то, в чем будет выражена помощь, в какой форме или в каком объеме, Ракова с Мау не обсуждала. Об этом говорит Ракова, это подтверждает и Мау.
Как пояснил сам Мау, он вопросами трудоустройства и кадрового учета в академии не занимался.
Тогда кто же мог сыграть роль серого кардинала? Ответ на этот вопрос следует искать тоже в материалах судебного дела. Первой скрипкой в этой схеме мог оказаться Максим Дулинов - первый заместитель проректора «Федерального института развития образования». К слову, в деле Раковой и остальных обвиняемых он проходит важным свидетелем и активно дает показания против ректора РАНХиГС.
Именно его слова ставят под вопрос жизнеспособность даже одного из эпизодов, который сейчас вменяется Владимиру Мау — эпизода с фиктивным трудоустройством в академию Андрея Саака.
Так, Дулинов рассказывает, что летом 2018 года Ракова попросила трудоустроить в академию своего помощника Саака, оклад которого должен был составить около 200 тысяч рублей в месяц.
Более того, по другим доказательствам, например, из СМС-переписки между Дулиновым и Мау, видно, что именно Дулинов сообщает Мау о каком-то «подснежнике» - некоей безымянной девушке, за которую попросила замминистра просвещения Татьяна Синюгина. Зарплата этой девушки должна была составить 30 тысяч рублей. В переписке Дулинов приводит и веские аргументы, чтобы убедить ректора: «Мне кажется, стоит согласиться. С Синюгиной нам плотно работать в будущем», а также сообщает, что девушка является хорошим специалистом.
Впрочем, судьба этой абстрактной девушки-«подснежника» так и осталась туманной. Кто она, как ее фамилия, никто из фигурантов дела не помнит. На какую должность, куда и на каких условиях предполагалось ее трудоустроить - тоже. Но факт остается фактом — академия и таинственная незнакомка трудовой договор не заключали, а сама незнакомка канула в лету.
Но вернемся к чиновнику Минпроса по фамилии Саак. В переписке Мау спрашивает Дулинова: «Кто такой Саак?» и «Почему так много?» Ректор явно недоумевает — какие такие обязанности в академии стоят таких денег? Можно предположить, что, знай он о фейковом характере схемы, лишние вопросы он вряд ли бы задавал.
Складывается впечатление, что Дулинов в большей степени владел информацией и ситуацией, чем ректор, так как оповещал ректора про какое-то трудоустройство, о котором Мау даже не знал, не говоря уже о том, что оно так и не состоялось. При этом замглавы ФИРО активно использовал имя ректора, когда надо было решать кадровые вопросы.
«Табели учета рабочего времени готовились сотрудниками ФИРО РАНХиГС, которые отошли в подчинение моего зама Агеевой. Также я сообщил ей, что по указанию Мау у нас будет числиться «подснежник» Саак», - рассказывал Дулинов на очной ставке с Мау.
Однако картинка не складывается: если Мау якобы сам отдал распоряжение о приеме в штат Саака, зачем ему было спрашивать Дулинова о том, кто такой Саак и почему ему надо так много платить? Ответов на этот и другие вопросы у нас пока нет, а вопросов с каждым днем все больше и больше. Главный из них — если Владимир Мау не знал о действительной ситуации по кадрам академии, кому нужно или может быть выгодно подставить ученого?
Версий здесь как минимум две. Первая — Марина Ракова пытается смягчить свою ответственность и переложить ее на всех и на вся, в том числе почему бы не на Мау – и тем самым добиться изменения меры пресечения на домашний арест. Ведь, по ее словам, ничего криминального в фейковом трудоустройстве она не видит: в министерстве так было и до нее.
Вторая версия — господин Дулинов может лить воду на мельницу дела Мау. Зачем? Как нам рассказали в академии, «камень за пазухой» Дулинова уже давно: Дулинов может опасаться за свою судьбу в истории с Сааком. Тем более, что он может быть обижен на Мау за его увольнение из ФИРО, потому что когда «сверху» порекомендовали заменить Дулинова на другого человека, Мау не стал отстаивать Дулинова, так как был не очень-то доволен его работой.
Плюс к этому, давая показания против Мау, Дулинов «покупает» себе освобождение от уголовной ответственности, хотя именно он принимал на работу и выплачивал зарплату «подснежнику» Сааку.
Получается, что оба эпизода обвинения Мау основываются на словах заинтересованных в исходе дела лиц – Раковой и Дулинова!
Все понимают, что раскрутить одно большое уголовное дело, где фигуранты - «крупная рыба», заместитель министра просвещения Российской Федерации Марина Ракова и многочисленная компания установленных и неустановленных следствием лиц, многомиллионные ущербы, с перспективной превратиться в «процесс века», - это одно. А расследовать десятки мелких рядовых рутинных дел – даже спасибо никто не скажет. В этом случае главное, чтобы было кого притянуть к этому «паровозу». Вот и притягивают!
