Еще до начала X Всероссийского съезда судей ходили слухи, что на нем будет изменен Кодекс судейской этики. Причем, говорили об этом с намеком, что это будут скандальные трансформации. Так что ожидали всякого, и в первую очередь запрета судей общаться со СМИ (впрочем, они и сейчас не особенно любят давать интервью и комментарии, хотя одна из статей Кодекса их обязывает ко всяческому взаимодействию ).
Когда Председатель комиссии Совета судей по этике Елена Золотарева завила, что «Кодекс судейской этики не является неизменным сводом правил и должен постоянно реагировать на запросы времени, особенно в свете медиатизации всех сфер жизни», многие напряглись: к чему клонит? Оказалось, речь в первую очередь о соцсетях.
В принципе вопрос назрел: было несколько случаев, когда судей пытались лишить мантии из—за их активности в интернет пространстве. В Ростове-на-дону на страничке «ВКонтакте» одной из судей были сделаны перепосты нескольких картинок с нецензурной бранью. Разразился скандал. Женщина на квалифколлегии пыталась убедить коллег, что она якобы не умеет пользоваться социальными сетями и что это не она, а ее 18-летний сын делал на ее странице публикации.
- Органы судейского сообщества никогда не ставили под сомнение право судьи пользоваться современными технологиями, при этом судьи обязаны не допускать действий, подрывающих доверие к судебной системе, - заявила Золотарева и предложила внести изменения в Кодекс.
Председатель Арбитражного суда Уральского округа Решетникова пошла дальше и выступила с инициативой разработать рекомендации по поведению судей в соцсетях:
- Судьи, как и все граждане, активно используют социальные сети. С одной стороны, это благо: через этот канал коммуникации можно повышать авторитет суда, общаться с гражданами... но, с другой стороны, мы не всегда можем отследить информацию, которая там публикуется. И даже самые незначительные действия – поставить лайк, добавить в друзья - может обернуться неприятными последствиями. От судей требуется осторожно относиться к своей активности в социальных сетях.
К слову, о пользовании соцсетями, признанными экстремистскими, судьи говорили в кулуарах. Звучало и такое: дескать, не все депутаты ГД и чиновники закрыли свои странички, и потому надо ли требовать этого от людей в мантиях?
Затем «в дело» вступил Председатель Иркутского областного суда Владимир Ляхницкий:
- Для судьи формат поведения в реальном мире и в виртуальном пространстве не должен различаться. Присутствие судьи в соцсетях требует максимальной осмотрительности.
После этого ни у кого не возникло сомнений, что в Кодексе появится новая норма. Но дело соцсетями не ограничилось. Прозвучало предложение убрать упоминание о ЕСПЧ. В пункте 5 Кодекса сказано, что судья должен знать не только законодательство и его изменения в Российской Федерации, но и нормы международного права, включая международные конвенции и другие документы в области прав человека, а также «систематически изучать правоприменительную практику, в том числе ... Европейского Суда по правам человека». Россия как известно, больше не член ЕСПЧ и для россиян Стасбургский суд перестал был последней инстанций. Но надо ли «подчищать» упоминания о нем и международных нормах? Зачем? Почему нужно отказываться от мирового опыта? Ради того, чтобы продемонстрировать, что «никто нам больше не указ»? В общем, вопросы пока повисли в воздухе.
