Либерально-сентиментальные рассуждения, что казнить и убивать негуманно и тому подобное, свойственны людям, которых трагедия гибели их близких не коснулась. Спросите тех, кого коснулась, и получите четкий ответ: жить убийца и насильник не должен. История знает исключения. Так, великая княгиня Елизавета Федоровна просила не казнить убийцу своего мужа Сергея Александровича, некоего Каляева, и даже посетила его в тюрьме, призывая к покаянию. Но для этого надо иметь великий дар милосердия, как его имел преподобный Серафим Саровский, также просивший власти не наказывать мужиков, которые его едва не убили и не покалечили. Здесь власть поставила запятую в нужном месте: Каляева повесили, а мужиков отправили на каторгу. Скажете, жестко? Предположим, что Каляева бы помиловали и мужиков отпустили, так Каляев еще кого-нибудь бы убил и мужики бы еще поразбойничали. Прощенный вор — опасный собрат, тем более что Каляев от покаяния и исповеди отказался, да и мужики тоже не шибко переживали о содеянном, раз бросили раненого Серафима в лесной глуши.
Вот на этом вечном противостоянии мирского государственного закона, призванного покарать пойманного и осужденного злодея, и духовного закона (для нас Евангелия, для мусульман Корана и т.д.) происходит не одно столетие бесконечный спор между властью кесаря и властью от Бога. Умнейшие и эрудированные философы и богословы стремятся от чистого сердца завести Божью власть на территорию кесаря, а законники-позитивисты стремятся закон Божий утрамбовать за стены храмов и монастырей, закрыть на замок в частных домах и квартирах.
Пытаться втянуть православную церковь в решение вопроса, где ставить запятую в упомянутом тексте, — дело контрпродуктивное: в православных первоисточниках нельзя найти прямой подсказки, что преступников надо непременно казнить. Нет этого и в Коране, и в Торе. Спаситель вообще только один раз прямо ответил фарисеям, как отделить кесарево от Божьего, предложив отдавать Богу богово, а кесарю кесарево, имея в виду обязательные платежи государству. Евангелие учит нас: будьте совершенны, как Отец ваш небесный. Пытаемся быть подобными хоть в малом. Но до совершенства далеко, и ведь ни один судья не сможет поступить как Он, отпустив грешницу-прелюбодейку, сказав ей: «Где твои обвинители? никто не осудил тебя? и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши». Уголовный, уголовно-процессуальный, гражданский и иные кодексы законов государства требуют от правоприменителей быть добросовестными, совестливыми и справедливыми. Но посудите сами: если дознаватель, следователь, судья, прокурор тщательно разобрался во всех обстоятельствах возникшего правового отношения и нашел там подтвержденный всеми узаконенными способами состав конкретного преступления, то он не может, не нарушив действующие законы, проявить акт некесаревого милосердия и сказать «иди и впредь не греши», то есть, как Христос, обратиться к совести и отдать Богу богово.
Когда в обычной земной жизни по людским понятиям преступник недостаточно сурово наказан или, напротив, наказан чрезмерно сурово, первое, что выходит на передний план, это понятие «справедливо» или «несправедливо». О справедливости философами и богословами написана не одна сотня трудов. А вот уверенное мнение не философа и не богослова, а актера П.Мамонова (помните «Остров»?): «Справедливость — это зло, это понятие бесовское… Христос не создал правовое государство, хотя и мог, но не устанавливал справедливые законы, он говорил: «Царствие Мое не от мира сего». Бог не справедлив, он милосерден, он милостив». Петр Мамонов был христианской личностью, но богословы и христиане-философы давно доказали миру, что справедливость от Бога никогда не совпадет с человеческой, тем более заключенной в юридические формулы: у Бога и кесаря всегда будет свой суд и свое мерило справедливости. У Бога мерило это любовь к ближнему и правда: «Суд не состоит в том, что свет пришел в мире, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы, а поступающий по правде идет ко свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге сделаны». Это суд духовный и понятный только тем, кто признает феномен совести.
Многие известные философы в поисках нравственных зерен среди плевел юридических норм полагали, что сами эти нормы способны обеспечить лишь нижний предел т.н. «общечеловеческой морали». Но если некая общая мораль существует, то где ее искать при вынесении мягкого или сурового приговора? Христианский мыслитель О.Шпенглер еще в начале ХХ века указал: «У всякой культуры имеется своя собственная мера, значимость которой начинается и заканчивается вместе с ней самой. Никакой общечеловеческой морали не существует… Существует столько же моралей, сколько культур… Свободного выбора здесь ни у кого нет». Член свободного гражданского общества в правовом государстве, конечно, возмутится этим покушением на свою свободу. Ну, так он сейчас видит (если не слепой), как в 2022 г. с очевидностью все гражданские свободы и нормы международного права оказались пустыми декларациями, на которые демонстративно плюют в Европе, Америке и т.н. Украине. И корень этого зла — «это угасание живой внутренней религиозности, которое постепенно формирует и наполняет собой даже самые малые черты существования и означает в исторической картине мира поворот культуры к цивилизации в качестве климакса культуры» (О.Шпенглер). Здесь бесполезно искать выход среди богопустынных коридоров «правового государства» и на территории т.н. «гражданского общества». Это факт, проверенный временем и доказанный многими неослепленными либерализмом философами, например, немцем К. Бартом: «Если государство начинает требовать любви, оно всегда намеревается стать церковью ложного бога и тем самым неправовым государством. Правовое государство нуждается не в любви, а в трезвых делах, решительной ответственности… Гражданская община как таковая духовно слепа и «невежественна». У нее нет ни веры, ни любви, ни надежды».
Но именно из гражданской общины правовое государство набирает судей, следователей, прокуроров, наконец, присяжных заседателей. Процедура участия заседателей строго прописана и как раз касается решения дел, где возможна казнь. Но и здесь никаких гарантий, что у них достаточно знаний и культуры, чтобы определить наличие или отсутствие вины подсудимого. Вспомните фильм Михалкова «Двенадцать», где у присяжных одни эмоции из их жизненного опыта и полное отсутствие необходимых юридических знаний. Заметим, что присяжные свободны от соблюдения буквы законов, но не свободны от господствующих за окном политических тенденций. Так, в период начала моды на либеральный гуманизм присяжные оправдали В.Засулич, которая стреляла в петербургского генерал-губернатора Трепова. Адвокат Александров выступил не по существу преступления Засулич, а с целью разжалобить присяжных ее несчастной судьбой и настроить их против «царского сатрапа» Трепова. Ему это удалось, но известный правовед Ф.Кони назвал решение суда концом правосудия.
Мудрые богословы нам не раз напоминали, что Бог запретил Адаму и Еве вкушать яблоки с древа познания добра и зла, но они сосвоевольничали, и теперь на нас, грешных, легла проблема оценки добра и зла, преступления и наказания, где феномен живой совести закован в кандалы юридических правил кодексов.
В нашем УК РФ есть некие признаки справедливости и гуманизма, но они весьма примитивны, например, справедливость связана только со степенью общественной опасности деяния, его обстоятельствами и личностью виновного. Коли так, то упомянутый П.Мамонов прав: справедливость от Бога в правовом государстве превращена в справедливость от кесаря. Гуманизм предполагает недопущение для виновного физического страдания, но разве само лишение свободы и требования режима содержания не причиняют страдания?
Конечно, прав В.В.Путин, когда на коллегиях силовиков, собраниях судей требует прекращения практики непременного осуждения к лишению свободы и применения альтернативных мер (штрафы, обязательные работы и т.п.). Но кроме статистики кто-то контролирует реальное воплощение этой позиции, не узаконенной как принцип? Никто!
И еще для осмысления. Вспомните, как в борьбе против сталинских репрессий при Хрущеве не суды, а всякие комиссии повыпускали украинских и иных пособников фашистов. Вот их внуки сейчас продолжают их дело. Если этих внуков посадят, то найдется еще «Хрущев», который их выпустит как жертв репрессий и они организуют еще один «майдан». Для таких должно быть не лень поправить Конституцию и поставить запятую в нужном месте.
