В конце декабря минувшего года Комитет Совета Федерации по аграрной политике установил, «что причиной гибели животных и птиц является нарушение правил обработки сельхозугодий пестицидами (высокоопасными рединтицидами) в целях борьбы с мышевидными грызунами. Приманки закладываются в норки не дозированно, а механизированным способом разбрасываются по полям…»
Это цитата из письма Комитета СФ в ответ на обращение Росохотрыболовсоюза с просьбой остановить массовую гибель диких животных на сельхозугодьях южных регионов России.
В письме также сообщается, что обращения охотников-рыболовов «для организации проверки и принятия мер» направлены для рассмотрения в региональные отделения прокуратур Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области и в другие инстанции.
Казалось бы, после того как сенаторы взяли ситуацию под свой контроль, виновные в потраве должны быть найдены и получить заслуженное наказание. Увы, и ах, воз, что называется, и ныне там.
Массовый падеж
Минприроды России, как главный защитник окружающей среды, в своем письме от 17 января нынешнего года сообщило, что в соответствии с положением о Федеральной службе по ветеринарному надзору за безопасное обращение с пестицидами и агрохимикатами отвечает Россельхознадзор. Дескать, обращаться следует именно туда.
В свою очередь, Россельхознадзор подтвердил случаи массовой гибели животных в результате отравленных приманок и дал соответствующие указания региональным органам своего ведомства, которые проведут необходимые разъяснительные мероприятия.
Но есть нюансы. «При согласовании Россельхознадзором внеплановых проверок сельхозхозяйств органы прокуратуры в 2022 году, в связи с отсутствием непосредственной угрозы и вреда здоровью человека, из 106 решений о проведении внеплановой проверки в 84 случаях дали отказ», — сообщается в официальном письме.
Не очень конкретные ответы поступили от Министерства сельского хозяйства РФ и региональных властей. Да, в некоторых признается факт гибели животных и птиц. Но поскольку трупы уже скелетированы, установить точную причину их гибели не удается.
Создается впечатление, что региональные и правоохранительные органы просто не хотят выносить сор из избы. «Информации о гибели диких животных и птиц не поступало». Контроль налажен, «объявлены предостережения о недопущении нарушений регламента применения пестицидов и агрохимикатов», должностные лица привлекаются к административной ответственности.
Ростовская межрегиональная природоохранная прокуратура в сложившейся ситуации, по сути дела, обвиняет местные охотхозяйства, в которых «не организована эффективная работа по выявлению причин и условий массового падежа особей зайца на охотугодьях «Песчанокопское» и «Заречное».
В общем, сваливает вину с больной головы на здоровую под тем предлогом, что охотники «должны обеспечивать мероприятия по сохранности охотничьих ресурсов и среды их обитания на территории охотхозяйств».
Между тем из Минприроды и департамента ветеринарии Краснодарского края сообщили, что начиная с 22 ноября 2022 года в ходе проверок зафиксировано 12 случаев падежа диких животных и птиц. В общей сложности пали около 1000 особей вяхиря, 73 — северокавказского фазана, 51 — зайца-русака. Указаны районы (Выселковский, Ейский, Динский, Кореневский, Щербановский и др.) и точные координаты мест гибели. Приводим выборочно: «в 4 километрах северо-восточнее станицы Выселки» или «в лесополосе, на удалении 7,5 километра от станицы Новощербановская».
Что касается причин гибели, то по большей части их установить не удалось, фосфид цинка и мышьяк-соединения не обнаружены. Хотя «получены положительные результаты на общую токсичность, что могло стать причиной падежа».
Немало тревожных сигналов и из других регионов. Так, по информации социальных сетей, только в одном Петровском районе Ставрополья с начала ноября минувшего года погибло примерно 1700 серых журавлей. В крае эти птицы занесены в Красную книгу. Это в одном районе, хотя массовая потрава зарегистрирована в 15 муниципалитетах.
Поля, полные яда
Как оградить природу от опасных ядохимикатов — об этом мы попросили рассказать депутата Государственной думы, члена комитета ГД по аграрным вопросам Сергея ЛИСОВСКОГО.
— К нам поступило большое количество запросов из Ростовской области, Ставропольского и Краснодарского краев о том, что на сельхозугодьях стали находить много мертвых лисиц, зайцев, включая мелких копытных — косуль, — говорит он. — А также диких птиц — уток, фазанов и краснокнижных журавлей.
Стали разбираться в этой истории. Выяснилось, что в борьбе с мышами, уничтожающими посевы, крестьяне разбрасывают отравленное зерно как приманку. Причем используются яды, которые запрещены к промышленному применению в России. Дома, в быту, дозированно их использование допускается, а на больших сельхозмассивах — нет.
Погибшую от яда мышь съела лисица и тоже погибла. Ее поклевал орел и умер… Такая получается цепочка в результате массовой гибели диких птиц и животных.
— Но ответственные за массовую гибель понесли наказание? Судя по официальным ответам из разных ведомств, им просто «поставили на вид».
— Если охотник случайно подстрелит краснокнижного журавля, он может получить от 3 до 5 лет заключения. Здесь при гибели более 2000 серых журавлей никому и дела нет. Точнее, дела возбуждены в отношении «неустановленных лиц», по сути, ситуацию прокуратура спускает на тормозах. Хотя виновных найти достаточно просто. Определить, на каких полях вносились ядохимикаты, тот и должен отвечать по закону.
— Сами агрохимикаты эффективны?
— Использование их в таком режиме ничего особенного не дает. С мышами борются на открытых пространствах, на полях. А овраги, лесные опушки, кромки леса, где тоже обитают грызуны, остаются нетронутыми. Потравят полевых мышей, на смену им идут лесные. То есть крестьянских проблем такая обработка полей фактически не решает. А вот для дикой природы опасность представляет большую.
По статистике, раз в 12 лет происходит рекордное размножение мышей, такой у них биологический цикл. Нынешний период как раз совпадает с этим временем, и он не зависит от того, травили или не травили грызунов.
— Неужели нет другого способа бороться с вредителями, чтобы не губить природу?
— В каждую мышиную норку впрыскивать препарат или сыпать в нее чайную ложку вещества, чтобы яд действовал точечно на мышей, и только. Но этот процесс растягивается по времени и получается гораздо дороже. Нужно нанимать дополнительных людей… Часть недобросовестных производителей вопрос решают по-простому — разбрасывают химикаты по полям. Это удобнее и экономичнее, тем более что никакой ответственности, как видим, никто не несет.
Удивляет позиция прокуратуры. Она может выявить виновных, но этим не занимается. Еще и дает предписания охотхозяйствам, которые граничат с сельхозполями, косвенно обвиняет именно их. Дескать, охотники плохо следят за дикими животными. А как они за ними могут следить? С палками бегать за зайцами, лисами и косулями?
О химической обработке полей охотхозяйства никто заранее не предупреждает. А во-вторых, «следить» за дикими животными просто нереально, там открытые пространства, животные передвигаются как угодно.
— Непонятно, почему нет контроля за использованием пестицидов и агрохимикатов? У нас же куча разных контролирующих ведомств…
— С подачи некоторых особенно либеральных членов правительства в 2011 году, чтобы снизить давление на бизнес, было сокращено количество проверок и инспекций. Мы практически полностью убрали контроль за перемещением пестицидов и агрохимикатов. И вот результат!
Сегодня надзор за применением опасных веществ постепенно возвращается. Но нужно сказать, что со скрипом, тяжело. Во многих структурах остаются сильные лобби «снятию давлений проверками».
Тем более что контролировать отечественных производителей мы можем, а вот влиять на иностранных партнеров по ЕАЭС не в состоянии. Например, контролируемой границы с Казахстаном у нас практически нет. А оттуда идут потоки запрещенных в нашей стране ядохимикатов, в том числе транзитом из Китая.
Россельхознадзор периодически устраивает разовые проверки на границе, выставляет свои посты. Недавний случай — выявили 6 тонн перевозимого неразрешенного пестицида.
— И чем завершилось дело?
— Перевозчик отделался легким испугом. Водителя оштрафовали на 1000 рублей. Опасный груз, 6 тонн, остался на КПП. Утилизация препарата — удовольствие достаточно дорогое.
Со штрафом в 1000 рублей можно идти на риск. Остановят и оштрафуют одну машину из 10. А остальные девять дадут навар в сотни тысяч, если не в миллионы рублей.
Когда в 2011 году мы уничтожали контроль за перемещением опасных грузов, упростили и систему их регистрации. Крупные западные компании, производители действующего вещества, перестали нам давать образцы продукции. И главное — методику определения. При появлении новых образцов, чтобы установить их остаточное наличие, необходимо провести десятки экспертиз. А если есть методика, то достаточно одной. Только недавно нам удалось внести поправки в закон о наказании за отсутствие методики определения этих ядов. Но прошло больше 10 лет, пока эту систему мы начали регулировать.
— Каким образом работает эта система?
— Производители обязаны вносить сведения о том, что и где купили, куда внесли, с указанием конкретных полей и адресов. Но лобби, о котором я уже говорил, и здесь начинает кричать, что производители и партнеры несут большие убытки на введении такой информации. И требуют ее отмены.
Такая позиция удивляет. Яды, которые опасны не только для животных, но и для людей, по их глубокому убеждению, не должны контролироваться.
Один из главных моментов — не решен вопрос с утилизацией агрохимикатов и пестицид-препаратов. В новостных выпусках часто видим плывущую по реке дохлую рыбу. Как правило, вину приписываем промышленным предприятиям, которые сбрасывают в водоем неочищенные стоки.
Однако очень часто таким образом концы в воду прячут недобросовестные сельхозпроизводители, уничтожая ядохимикаты. Может, не прямо в реку, а в ближайший овраг, а оттуда уже с дождями и ручьями они попадают в речку.
И пока не налажена система учета и утилизации ядохимикатов, мы не сможем доказать, кто губит нашу природу.
Когда систему отработаем до конца, доведем до ума, станем понимать объемы рынка пестицидов и каким образом они расходуются. Если по отчету хранятся на складах, проверим склады. Если списаны и утилизированы, то как и где?
Но система, повторюсь, испытывает огромное сопротивление. В этом плане нам помогает специальная военная операция, в результате которой снижается зависимость аграриев от западных химических концернов и снижается их влияние.
P.S. Проблемы с применением ядохимикатов отмечаются не только в южных регионах России. В редакцию «МК» пришло письмо из Заинского района Республики Татарстан. Там у жителей деревни Утяшкино погибли пчелы. А накануне местный фермер Р.Фардеев без предварительного оповещения обрабатывал свои поля агрохимикатами. Экспертиза выявила инсектицид 1-го класса опасности для пчел.
Роспотребнадзор признал Р.Фардеева виновным по ст. 6.3 КоАП РФ. И это не первый случай потравы пчел фермером.
«Мы писали обращения о возбуждении против него уголовного дела, — сообщают жители деревни, — но 4 раза получали отказ».
На этом пчеловоды не успокоились. Дважды приезжали в Москву, в приемную Президента РФ. Уголовное дело несколько раз то возбуждалось, то приостанавливалось. Наконец, в начале нынешнего года жители деревни в четвертый раз (!) обратились в приемную президента. После чего уголовное дело возбудили, но 10 апреля опять приостановили…
