Одно из трех проведенных исследований показало, что мужчины несколько быстрее реагировали, чтобы защитить от сексуальных домогательств чернокожих женщин, по сравнению с теми случаями, когда такие ситуации случались с белой женщиной. Скорость, с которой женщины решали вмешаться, не зависела от расы жертвы. Но в остальных двух исследованиях время реакции участников на вмешательство было одинаковым, независимо от расовой принадлежности жертвы.
Сексуальное домогательство — это форма нежелательного поведения сексуального характера, которое может иметь место в различных условиях, включая рабочее место, учебные заведения и общественные места. Оно включает в себя целый ряд действий: от словесных замечаний и намекающих жестов до физических домогательств и принуждения. Сексуальное домогательство создает враждебную и пугающую обстановку, что негативно сказывается на благополучии жертвы и её работе или успеваемости в учебе. Многие организации проводят политику защиты отдельных лиц и борьбы с этой и другими формами домогательств.
Исследования показывают, что поведение сторонних наблюдателей — действия, предпринимаемые лицами, непосредственно не участвующими в домогательствах, — является наиболее важным фактором предотвращения сексуальных домогательств.
Статистические данные из США показывают, что чернокожие женщины чаще подвергаются сексуальным домогательствам, чем белые. В период с 2012 по 2016 год чернокожие женщины подавали жалобы на сексуальные домогательства в Комиссию по равным возможностям при трудоустройстве в три раза чаще, чем белые неиспаноязычные женщины.
В свете этого исследователи Ребекка Шахтман и Шерил Р. Кайзер задались целью более тщательно изучить взаимосвязь между расой и восприятием сексуальных домогательств. Они предположили, что у случайных прохожих может быть более высокий порог для вмешательства, когда чернокожая женщина подвергается сексуальным домогательствам, по сравнению с белой женщиной в аналогичном сценарии. Они провели три эксперимента, чтобы проверить эту теорию.
В эксперименте приняли участие от 297 до 650 взрослых людей со средним возрастом 41 год: 47 процентов из них были женщинами, а 78 процентов — белыми. Им было поручено наблюдать за «собеседованием при приеме на работу в режиме чата», в ходе которого менеджер по имени Том проводил собеседование с кандидатом по имени Мэри. Интервью включало в себя серию из десяти некомпетентных комментариев и вопросов Тома к Мэри наряду с девятью нейтральными замечаниями. Участники прослушали реплику Тома, за которой последовал ответ Мэри, и продолжали до тех пор, пока не решили вмешаться и прекратить интервью или пока оно не завершилось.
Участники были разделены на две группы: в одной группе Мэри была изображена белой женщиной, в другой — чернокожей. Их задачей было вмешаться, если интервью станет неуместным. После собеседования участники оценили уровень сексуальных домогательств, которым подверглась кандидатка, психологический ущерб, который, по их мнению, она понесла, и соответствующие последствия для руководителя.
Результаты исследования показали, что 97 процентов участников вмешались в какой-то момент во время интервью, при этом между мужчинами и женщинами не было существенной разницы во времени вмешательства. Участники не считали, что «Чернокожая Мэри» подвергалась меньшему давлению или ей был причинен меньший вред, чем «Белой Мэри», и они не были более снисходительны к менеджеру, который преследовал Мэри, когда ее изображали чернокожей. Разница в пороге вмешательства была обусловлена мужчинами, а женщины реагировали одинаково, независимо от расы Мэри.
«Одна из интерпретаций нулевого эффекта заключается в том, что вопреки доказательствам того, что чернокожими женщинами пренебрегают в ответ на сексуальные домогательства, и, в конечном счете, в законах, политике и более широких феминистских движениях предвзятость прототипа может не влиять на вмешательство стороннего наблюдателя», — заключили авторы исследования.
Однако важно отметить, что представленный сценарий домогательства проводился через чат, что указывает на то, что жертве не угрожала непосредственная физическая опасность и она могла уйти по своему желанию. Безрисковый характер вмешательства в этом контексте может не соответствовать реальным сценариям, когда преследование происходит лично, а вмешательство может представлять угрозу или иметь негативные последствия для лица, осуществляющего вмешательство.
