Очередные исследователи бьют тревогу – из русского языка пропадают диалектизмы! Ладно бы еще речь шла о «пызылах» и «катульках», про которых, действительно, только на исторической родине наслышаны, что первое – это сыр в Хакасии, а второе – крученая колбаса на Поволжье.
Но нет, все гораздо хуже. Согласно опросу, который проводили портал билетов и путешествий и маркетинговое агентство, выяснилось, что даже камчатские сопки под угрозой. И, о ужас, питерцы не помнят свои легендарные «поребрики»!
Казалось бы, куда «дальше ехать»? Если на восток, то «чирики» люди не знают, утверждается в исследовании. А это не купюры по 10 рублей с профилем Владимира Ильича. А вовсе, оказывается, тапки в Татарстане. Они же пыни, они же чуни, они же чувяки или хлопанцы, на просторах «нашей необъятной».
«Не в курсах» наши люди и что такое «закатка». Она же «закрутка», она же «консерва» (не путать с зоновским). Так мало кто «крутит» эти домашние заготовки сегодня. Поэтому, может, забыты объединенные с «закатками» если не семантически, то самою жизнью закрутками «кочерыжки» и «демьянки» (баклажаны в Астраханской области, более известные как «синенькие»). В отчете не отражено, но мы добавим моркву, буряк, цибулю, велки салата.
Да если бы только в этом дело. Подсчитали, что утрачивается понимание таких исконных слов как «колотун» (сильный мороз), «чикануть» (сделать по-быстрому), «строганина» (тонко нарезанная мороженая рыба) или «шишига». Тут, конечно, напрашивается вопрос – среди кого утрачивается? Если среди подростков – одно, а вот если среди старшего поколения – другое.
Хотя, можно ведь и обратные процессы наблюдать, когда люди приезжают из разных регионов и привозят свой словесный «багаж». Про «барагозить» теперь везде можно услышать – это значит «шуметь, хулиганить, драться». А раньше слово было характерно для Сибири (Иркутск). Или, вот, «все срослось» – выражение родом из Самары вошло в общий обиход. Или «отмочить» (шутку, «корку») – произошло от башкирского «мочить коры», и др.
В общем, хорошо, когда исследованием языка занимаются не соцопросы и не депутаты, а «настоящие филологи». По версии сетевого ресурса, который считается уважаемым по «чистоте языка» даже у профи, словами года-2024 стали «вайб», «скуф» и «прилет». Ужас – два сленговых слова… Куда лучше вместо «вайба» употреблять слово «атмосфера» (заимствованно из греческого), или антураж (французский), или хоть аура (латынь). Скуфа меняем на Обломова, или сразу на двух героев Чехова, Ионыча и «Человека в футляре»…
Комментирует лингвист, преподаватель, член Орфографической комиссии РАН Мария Ровинская.
- В языке происходят естественные процессы, и мы этими естественными процессами не управляем. Меняется жизнь, соответственно, меняется язык, который эту жизнь отражает.
Если говорить о регионализмах или диалектизмах, то диалекты, увы, исчезают, как и некоторые регионализмы — слова, характерные для какой-то конкретной территории, в том числе больших городов. Вмешиваются процессы глобализации, СМИ, интернет и т.д., все это делает наш язык более универсальным и менее разнообразным.
Но говоря о том, что какие-то явления в языке исчезают, мы должны сравнивать людей одного возраста, но разных эпох. Ведь речь старшего поколения речь и речь младшего поколения всегда отличаются друг от друга. И лишь когда мы увидим, что шестидесятилетние не знают, что такое, например, кочерыжка, тогда и сможем сказать, что слово уходит из языка. Не исчезает, но перестает широко употребляться.
Таких слов в нашем языке довольно много. Молодежь может не знать их значения, не употреблять в активной речи. И понятно, почему: молодежь почти не готовит, и кочерыжка не является лакомством, как в нашем детстве, например, когда бабушки пекли пироги с капустой и оставляли внукам кочерыжку погрызть.
Но говорить о том, что язык беднеет, мы тоже не можем: появляются другие смыслы, идеи, которые обозначают другими словами. Кочерыжку молодой человек может, не идентифицирует, зато легко отличает скуфа (неопрятный мужчина старше 40 лет с отсталыми взглядами – авт.) от тюбика (молодой человек 18-30 лет, который плохо обращается с девушками – авт.) Молодые придумают свои слова, потому что в этой смысловой зоне для них важно разграничивать значения.
Паниковать в любом случае не стоит. Слово, которое ушло из активного обихода, оно все равно остается в языке. Оно, отыграв свой основной репертуар, переходит на другие роли.
- Наверное, уходят и такие понятия, которые сейчас никому уже не интересны? «Закатка», «закрутка», например – мало кто эти домашние консервы делает?
- Конечно, чем меньше люди сейчас сталкиваются с какими-то явлениями, тем меньше о них думают и говорят. Многие про такие заготовки от бабушек только слышат. И, если сами люди не будут их делать, преемственность утеряется.
Еще один важный момент, про который тоже говорят исследователи: важно понимать, что лексикон формируется и на основе литературы, которую мы читаем. Нынешнее поколение молодых людей меньше читают художественную литературы, а больше нон-фикшн, а это другой язык, другие слова. Соответственно, беднее становится лексикон, описывающий эмоции, обедняется состав эпитетов, обозначение каких-то тонких смыслов. В общем, молодые думают про другое, обсуждают другое, для них важно в жизни другое, поэтому, у них другой язык. Ведь язык всегда отражает то, чем человек живет, каков его мир.
- Но как же поребрик – это святое…
- Мы с удовольствием педалировали эту тему – противопоставление бордюра и поребрика, много юмора было вокруг всего этого… Но и это делается уже не настолько важным. Молодым людям сегодня важнее найти что-то общее между жителями разных регионов, чем выделять различия. Хотя, есть разные течения, разные тенденции. Есть и молодые люди, которые поддерживают свою региональную уникальность. Вот ростовчанине, например, очень любят свои ростовские слова, появляются литература, написанная писателями этих регионов, и там тоже можно встретить чисто ростовские словечки. Это здорово, потому что дает регионализмам дальнейшую жизнь
- Многие взрослые сейчас в ужасе от молодежного сленга и считают, что все эти «кринж», «краш», «скуфы» и так далее замусоривают нашу речь.
- В этих терминах о языке сложно говорить. Можно сказать о «замусоревании», когда мы имеем дело с несоответствиями, неуместностью употребления языковых средств. Я считаю, что слова, которые вы перечислили, это нормальные легитимные слова молодежного лексикона. А вот когда их используют взрослые, это смотрится странновато.
Молодежь всегда создает свой язык, потом взрослеет и от него уходит. И, кстати, первокурсники мне рассказывают, что «кринж» и «кринжовый» – уже «кринж», эти слова уже сейчас уходят из их лексикона.
Мне кажется, что мы слишком много внимания уделяем языку молодежи, они и сами не рады такому вниманию. Тут важно понимать, что мы этим не управляем, что надо дать детям возможность сформироваться и повзрослеть. Это как с одеждой: пусть они носят брюки, которые им нравятся, странные толстовки, футболки оверсайз и так далее. Когда придет пора, поверьте, человек наденет костюм. Жизнь его все равно заставит. Не надо заранее на детей «надевать костюм», не надо преждевременно делать из них скучных взрослых. Всему свое время – это касается и языка.
