Недавно я поняла одну удивительную вещь.
В былые времена все было как-то, знаете, мелко. Не крупно. Скажем, первые печатные тексты появились в VIII веке в Японии. Разумеется, это были молитвы, отпечатанные с деревянных форм. Сейчас видно невооруженным глазом, что книжное дело задумывалось, как и все новое, ради удовлетворения нужд богатых: первая печатная форма делалась очень долго, и с нее можно было отпечатать, стыдно сказать, всего одну страницу.
Потом, как всегда, к делу подключился суд: в 1045 году член китайского императорского суда изобрел разборный шрифт. Это были глиняные изображения иероглифов, которые судья приспособил в металлическую раму, — таким образом, их можно было собирать и разбирать и, стало быть, составлять из них новые страницы.
Народ быстро сообразил, что такие книги ни к чему хорошему не приведут, и богоугодное дело замерло на пятьсот лет, до тех пор, пока необразованный немец Иоганн Гутенберг, понятия не имевший о китайском изобретении, не придумал собственный печатный шрифт. Он удумал отливать каждую букву из металла. По тем временам это тоже вставало в копеечку, а народ опять остался в стороне от прогресса. Кстати, один любитель печатного слова, Иоганн Фуст, начал помогать Гутенбергу, а потом приметил, что дело это выгодное, и организовал против него судебный процесс.
Какие в старину были умные люди: чуть что — в суд. И какие в старину были вдумчивые суды: выигрывал всегда тот, у кого было больше аргументов в твердой валюте. Я это к тому, что Фуст, естественно, дело выиграл и конфисковал у Гутенберга все печатные станки, после чего открыл новое дело. Дело оказалось прибыльным, а Гутенберг впал в тоску. А народ опять остался без печатного слова.
И продолжались эти мучения вплоть до 1886 года, пока один немецкий часовщик (опять немец! Им, видно, больше всех нужно) Отмар Мергенталер не изобрел автоматический набор, и работа пошла в четыре раза быстрей.
Выходит, книга, драгоценный источник знаний, стала доступной всего лет сто тому назад. Неудивительно, что народ без книг успел озвереть. И только в начале нынешнего века книга наконец заняла подобающее место в нашей жизни.
Сегодня, к примеру, лучшие перья у нас пишут книги специально для поездок в метро. А ведь метрополитен — самый демократичный вид транспорта. И вот заходишь в вагон и видишь в руках почти у всех пассажиров маленькие удобные книжки: Донцова, Маринина, Устинова... “Мцыри” никто не читает.
Но надо сказать прямо: самые большие тиражи у сберкнижек.
Есть в Москве Библиотека геологической литературы Российской Академии наук. Расположена она в здании Института геологии рудных месторождений (сокращенно ИГЕМ) в двух шагах от Ордынки и Полянки — то есть в самом что ни на есть историческом центре Москвы.
Эта библиотека — старейшая геологическая библиотека страны. Начало создания книжных фондов относится к 1880 году. В 1904 году библиотека получила официальный статус и въехала в собственное помещение.
После революции 1917 года помещение библиотеки было значительно расширено. Это, конечно, странно: из старых книг можно было скрутить миллионы самокруток, и тогда народ полюбил бы книгу уже навсегда. Однако вышло иначе: весной 1926 года общее собрание Академии наук утвердило проект создания “Библиотеки геологических наук”, а директором ее стал академик В.И.Вернадский. Впоследствии директором библиотеки был академик В.А.Обручев.
Во время войны самые ценные издания были укрыты в Ильменском заповеднике. Пережив Октябрьскую революцию и Великую Отечественную войну, эта библиотека стала национальным достоянием. Не только потому, что на сегодня это лучшая геологическая библиотека страны, но и потому, что трудами многих поколений сотрудников этого заповедного места создан уникальный каталог геологической литературы с постатейной росписью. Такой специальной библиотеки и такого каталога нет и ни в одной стране мира.
Но дело в том, что эта библиотека, как уже упоминалось, обитает в здании ИГЕМа. Во времена СССР тут кипела жизнь, и никому не приходило в голову выяснять, за чей счет следует ремонтировать потолки и кому платить за электрические лампочки: было ясно, что за счет государства. Теперь времена изменились. Из библиотеки ушли две трети сотрудников. Семь оставшихся библиотекарей работают практически бесплатно, потому что назвать зарплатой немногим более тысячи рублей я не рискую. Все рушится. А читатели об этом не знают и едут сюда со всех концов страны. Но скоро этому безобразию будет положен конец.
Директор ИГЕМа, академик Николай Павлович Лаверов (сейчас он еще и вице-президент РАН) объявил на собрании, что библиотека сидит у всех на шее, что денег на ее содержание нет и он не намерен способствовать ее сохранению.
Две недели тому назад в библиотеке неожиданно появились люди в строительной одежде и, расчехлив рулетки, стали измерять помещение. Кто такие? Зачем пришли?
Оказалось, что в ИГЕМе не хватает туалетов.
Раньше, когда в институте работали 800 человек, хватало, а теперь, когда осталось четыреста, подперло. То ли началась эпидемия медвежьей болезни, то ли еще какая — неведомо, сотрудникам библиотеки о внезапных поносах никто ничего не сообщал. Просто им велели в одночасье связать книги из левой части книгохранилищ и выбросить их к чертовой матери.
В книгохранилище полным ходом идет возведение туалетов. Дело подходит к концу. Чтоб унять дрожь у сотрудников библиотеки, им время от времени говорят, что дело вовсе не в туалетах, а в том, что институту понадобился аварийный выход и получено очередное предписание от пожарных.
Если так, то остается предположить, что этот запасной выход, который обычно является всего-навсего дополнительной дверью, спроектирован зодчим, построившим Тадж-Махал. На днях из библиотеки приказали выбросить три тонны книг. Все, порядок. Можно монтировать двухместные унитазы, а через новый выход сможет пройти колонна БТРов — места хватит всем.
Что же будет с уникальной библиотекой?
Голова есть — думайте. С одной стороны — метро “Третьяковская”, с другой — станция “Полянка”. Центр Москвы. Сантиметр площади — килограмм долларов.
А вы говорите — Иоганн Гутенберг.
Осталось только посчитать, сколько сберегательных книжек получится из книг и журналов по геологии. Успокаивает одно: книга по-прежнему лучший подарок...
