У Насреддина умерла любимая собака. Он долго оплакивал ее и решил похоронить по обычаю: завернул в саван, пригласил имама, и тот ночью закопал труп собаки на кладбище. Жители города узнали об этом, схватили Насреддина и привели к судье.
— Ваша милость, — сказал Насреддин, — перед смертью моя собака заговорила по-человечьи. Разве могло это случиться, если б на то не было воли Аллаха?
— Никому не дано сомневаться в силе Всевышнего, — ответил судья. — А что тебе сказала собака?
— Ваша милость, она сказала: когда я умру, похороните меня по обычаю и пожертвуйте господину судье сто таньга.
И Насреддина оправдали.
* * *
Жила-была Людмила Григорьевна Молчанова. Родилась она в 1947 году. Образование высшее, всю жизнь работала на предприятиях общественного питания, была депутатом райсовета. Муж всю жизнь провел на дипломатической службе. Несколько лет назад Молчанова овдовела.
Людмила Григорьевна является владелицей нежилого помещения в двух шагах от станции метро “Преображенская”. Площадь помещения 170 квадратных метров. Место бойкое. И вот некие предприимчивые граждане решили открыть там ресторан “Соловей” (название изменено), для чего арендовали помещение у Молчановой и у ее соседа, который был счастливым обладателем 80 квадратных метров.
Спустя неделю после заключения договора Молчанова узнала, что представленные на регистрацию экземпляры договора аренды были существенно изменены в пользу владельцев ресторана. 17 ноября 2000 года она написала заявление в СУ УВД Восточного округа с просьбой возбудить уголовное дело, поскольку ее подпись на последнем листе договора была подделана. Дело возбудили спустя одиннадцать месяцев. Все это время ресторан работал, Молчанова получала арендную плату и терпеливо ожидала результатов расследования.
Не тут-то было. Дело возбудили 1 октября 2001 года, а 26 декабря оно было приостановлено до определения лица, виновного в подделке подписи Молчановой. Забегая вперед, скажу, что воз и поныне там. Прошло каких-нибудь семь лет. Подумать только, как быстро бежит время…
* * *
В 2005 году владельцы ресторана “Соловей” производят самовольную перепланировку помещения. Одновременно начинаются перебои с выплатой денег за аренду. Молчанова обращается в Арбитражный суд с иском о выселении ресторана и досрочном расторжении договора.
17 ноября 2005 года Арбитражный суд Москвы выносит решение о расторжении договора и выселении ресторана. 24 января 2006 года судебный пристав-исполнитель отдела службы судебных приставов ВАО П.В.Разгуляев производит принудительное выселение ресторана из помещения, принадлежащего Молчановой, и помещения, принадлежащего Департаменту имущества Москвы (ко времени, о котором идет речь, владельцем второй половины вожделенной площади стал Департамент имущества). Принудительное выселение осуществляется, таким образом, по двум исполнительным листам. Хозяева ресторана отсутствуют. Разгуляев составляет акт описи и ареста имущества, а ответственной за него назначает Молчанову. Правда, назначение лица, ответственного за хранение описанного и арестованного имущества, по закону возложено на суд или следователя. Но, видимо, в этот волнующий момент П.В.Разгуляев почувствовал себя единым в трех лицах. Случается! Но быть небожителем трудно, и Разгуляев то ли забыл, то ли не считал нужным помнить о том, что, принимая на себя ответственность за хранение имущества, Молчанова должна расписаться в акте. А ее подписи в этом документе нет. В акте отсутствует описание режима хранения имущества. И главное: Молчановой должны были разъяснить порядок хранения, но не сделали этого.
Со стороны все это кажется вздором, не правда ли? Ну не расписалась. Так это же не свидетельство о заключении брака!
Однако вскоре выяснилось, что все эти милые пустяки могут стоить человеку свободы, а то и жизни. Но об этом позже.
От ресторана “Соловей” на неприятную процедуру выселения никто не явился, и пришлось ломать дверь. Чтобы никто не позарился на холодильники, музыкальные центры, мясорубки, посуду, мебель, зеркала и прочие богатства, Молчанова на собственные деньги установила новую дорогую металлическую дверь и заключила с ЧОПом договор на охрану помещения.
Начинается новая жизнь. Вместе с владельцами смежной территории, а именно с Департаментом имущества Москвы и неким господином Зуйковым, Молчанова сдает помещение новым арендаторам, которые открыли на территории боевых действий новый ресторан — “Фазан” (название изменено). Генеральный директор этого предприятия, Реснянский, подписывает акт о принятии на ответственное хранение части оборудования прежнего ресторана. Все остальное Зуйков на двух “Газелях” вывозит в свой гараж и в свою очередь подписывает документ о сохранности перемещенного добра. О чем и уведомили пристава, чтобы не подумал, что лихие люди что-то украли.
* * *
А в это время у Разгуляева появляется для исполнения лист о взыскании с ресторана “Соловей” 530 тысяч рублей в пользу Департамента имущества Москвы. Он приезжает в ресторан “Фазан” и составляет акт о том, что описанное им имущество в помещении отсутствует. После чего подает руководству службы рапорт о том, что усматривает в действиях Л.Г.Молчановой, хранителя вышеозначенных сокровищ, признаки преступления по статье 312 УК РФ.
Старший пристав Е.В.Курдюмов вызывает к себе нового арендатора Реснянского и 27 июля 2006 года получает от него объяснение, из которого следует, что часть имущества находится у него. Спустя четыре дня Курдюмов берет объяснение у Зуйкова, который подтверждает, что другая часть описанного имущества вывезена в его гараж и он дал Молчановой обязательство о его сохранности.
Казалось бы, все в порядке. Отнюдь! Несмотря на полученные объяснения и вопреки здравому смыслу, 1 августа 2006 года Курдюмов возбуждает в отношении Л.Г.Молчановой уголовное дело по части 1 статьи 312 УК РФ, и с этого момента Молчанова считается подозреваемой в том, что она нарушила режим хранения вверенного ей имущества, не предупредив об этом судебного пристава. А точнее, допустила перемещение в гараж Зуйкова 36 единиц хранения.
Начинается дознание. В процессе следствия 17 сентября 2007 года Молчанова направляет на имя Курдюмова письмо, где указывает, что она не смогла по первому требованию Разгуляева возвратить имущество, потому что в это время умер ее муж, и она заболела. В очередной раз до сведения Курдюмова доводится информация о том, что часть описанного находится в новом ресторане, а часть — у Зуйкова. В письме на имя старшего пристава Молчанова просит принять меры к вывозу и сохранности имущества ресторана “Соловей”. Потом она направляет письмо на имя директора нового ресторана письмо с просьбой вернуть судебным приставам принятое ими на хранение имущество.
В это же время Молчанова направляет несколько телеграмм в адрес владельцев ресторана “Соловей” Б.П.Малеева и А.Н.Никифоровой — они возвращаются в связи с отказом в получении. 24 октября Молчанова направляет им телеграмму с просьбой явиться для оценки имущества, которое она собирается провести за свой счет. Владельцы ресторана “Соловей” на оценку не явились.
18 декабря 2007 года дознаватель службы судебных приставов ВАО С.С.Солодянкин подписывает акт по обвинению Молчановой в нарушении режима хранения вверенного ей имущества. На другой день первый заместитель прокурора ВАО О.И.Федоров утверждает его, и дело направляется мировому судье судебного участка №112 района “Преображенское” Валентине Хайдаровне Хрузиной.
В конце апреля 2008 года по ходатайству помощника прокурора Преображенской прокуратуры Ю.А.Борецкого суд выносит постановление, в котором указывает, что без объяснения причин и в отсутствие оправдательных документов Молчанова не явилась в судебное заседание 24 января, 14 февраля, 10 и 24 апреля. Поэтому суд считает, что Людмила Григорьевна Молчанова скрывается от суда, объявляет ее в розыск и поручает криминальной милиции разыскать и взять беглянку под стражу.
Надо сказать прямо: постановление не выдерживает никакой критики.
24 января 2008 года Молчанова была у судьи Хрузиной, где собственноручно расписалась в получении уведомления о том, что назначен день слушания ее апелляционной жалобы. Документ приобщен к делу.
14 февраля заседания не было и быть не могло, поскольку в это время дело по обвинению Молчановой находилось у федерального судьи Преображенского суда в связи с апелляционной жалобой. Из протокола заседания мирового суда от 14 февраля следует, что не явилась не только Молчанова, но и потерпевшие со свидетелями. Более того, в протоколе судебного заседания указана загадочная цифра — дата слушания не 14 февраля, а 14 января. Кто это все “нарисовал” и зачем?
В деле есть личное заявление Молчановой о том, что она просит отложить судебное заседание, назначенное на 10 апреля, в связи с болезнью. Молчанова является инвалидом II группы, перенесла инфаркт, страдает онкологическим заболеванием и гипертонией. Суд удовлетворил ее просьбу, и слушание перенесли на 24 апреля.
Что же касается 24 апреля, согласно справке №08-4/1215, выданной отделом медстатистики Станции скорой помощи имени А.С.Пучкова, экипаж выезжал к Молчановой по вызову — и было установлено “кризовое течение гипертонической болезни III стадии”. В тот же день Молчанова была доставлена в больницу №59 на улице Достоевского. Справка прилагается.
О каком отсутствии причин и оправдательных документов идет в таком случае речь? Причин и документов — хоть отбавляй, стало быть, дело не в этом. И не каждый же день происходит то, что произошло 28 апреля. А произошло следующее: вооруженные сотрудники 1-го отдела 5-й ОРЧ криминальной милиции УВД ВАО прибыли в больницу №59, предъявили постановление суда и в автозаке доставили Молчанову в ИВС №21, о чем письменно уведомили судью Хрузину. Хвала создателю, преступница найдена и взята под стражу, разыскное дело закрыто.
В тот же день Молчанову из изолятора временного содержания доставляют в спецотделение больницы №20. Как следует из справки №580, подписанной завотделением, у Молчановой случился гипертонический криз, и выполнение следственных действий и доставка в суд ей противопоказаны. Спустя сутки Молчанову перевозят в больницу изолятора “Матросская Тишина”.
* * *
После взятия опасной преступницы Молчановой под стражу слушание дела назначается на 15 мая. Ее доставляют в суд. Адвокат заявляет ходатайство о невозможности слушания в связи с болезнью Молчановой и просит вызвать “скорую помощь”. Судья Хрузина оставляет ее просьбу без внимания. Начинается судебное следствие. Молчановой становится плохо. Адвокат снова требует вызвать “скорую помощь”. Делать нечего. В 14 часов приезжает дежурный экипаж “скорой помощи”. Судья Хрузина считает, что Молчанова симулирует приступ: хитрая, с ней надо ухо держать востро. Однако Молчановой делают укол и кардиограмму, и после расшифровки кардиограммы слушание приходится прекратить. Адвокат плачет. Молчанову уводит конвой.
29 мая судья огласила приговор.
Но прежде чем вы узнаете какой, вернемся на несколько месяцев назад.
* * *
В самый разгар следствия по делу Молчановой в службу судебных приставов ВАО поступило заявление некоего генерального директора ООО “Марийбизнеспроект” И.А.Грибоедова о наложении ареста на помещение Молчановой в связи с ее долгом по исполнительному листу: 9 миллионов 800 тысяч рублей. Разгуляев незамедлительно накладывает арест не только на помещение, но и на счет Молчановой в банке. А между тем она ни о каком “Марийбизнеспроекте” никогда ничего не слышала. Тогда Людмила Григорьевна пишет письмо председателю Арбитражного суда Марий Эл с просьбой провести служебную проверку. И 10 мая 2007 года приходит ответ от председателя Арбитражного суда Марий Эл Бакулина о том, что ни такой фирмы, ни такого исполнительного листа в природе не существует. Арест счета и помещения Молчановой пришлось снять. Но ведь кто-то же осуществил постановку этого “бизнес-проекта”! Откуда-то взялся бланк, а на нем — печать. И кто в далекой Марий Эл мог знать о существовании рабы божьей Молчановой? Если бы я не была уверена в том, что у классика отечественной литературы Александра Грибоедова не было детей, я бы подумала, что его сын написал продолжение “Горя от ума”. Сейчас модно переписывать классику, вот пьеса и предстала в новом обличье — в виде исполнительного листа от вымышленного персонажа.
Но и это, представьте себе, еще не все.
В августе 2006 года Молчановой был предъявлен иск об оплате векселя из Нижегородской области, якобы выданного ею фирме Ruscapital S.A.Victoria House, зарегистрированной на Сейшельских островах. Такой пустяковый иск — всего на полтора миллиона рублей. Молчанова направила в арбитражный суд объяснение о том, что никогда не подписывала никаких векселей, впервые слышит об этой фирме, а ее подпись на векселе подделана.
Сейшельские острова… Где они находятся? Уж, наверное, подальше, чем Марий Эл? А там-то откуда узнали о Молчановой? Представляете, море, рыбки, пламенеющий закат — и вдруг туземец видит, что волна выбрасывает на берег бутылку с письмом. А это вовсе не письмо, а вексель. Ну, он его изучает, бежит на почту и отправляет в Арбитражный суд Москвы. Не знаю, как вы, а я без ума от туземцев…
* * *
Но вернемся в зал суда, где 29 мая 2008 года мировой судья В.Х.Хрузина огласила приговор по делу Молчановой: один год и два месяца лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.
26 июня федеральный судья Преображенского районного суда Москвы А.В.Матюшенко, рассмотрев апелляционное представление на приговор судьи Хрузиной, постановила: приговор оставить без изменения. Прежде чем удалиться в совещательную комнату, по словам адвоката, Матюшенко сказала: нужно было являться к мировому судье, тогда, может быть, вы бы сейчас не рыдали.
* * *
Знаете, даже если бы Людмила Григорьевна Молчанова и в самом деле была виновата в том, что нарушила режим хранения 36 единиц вверенного ей чужого имущества, — и то не укладывается в голове, как можно приговорить женщину 61 года, инвалида II группы, перенесшую два крупноочаговых инфаркта, онкологическую операцию и страдающую тяжелыми заболеваниями, к длительному лишению свободы? Для нее 14 месяцев в колонии — пожизненное заключение, потому что там, как известно, хорошо лечат от всех болезней.
Но весь ужас состоит в том, что Молчанова, как следует из материалов дела, ни в чем не виновата. Чтобы доказать вину Молчановой, судье Хрузиной пришлось прибегнуть к “авторской” трактовке норм закона.
Начнем с того, что дознаватель Солодянкин не вынес постановления о том, что принял дело к производству. Это грубое нарушение части 2 статьи 156 УПК РФ. На каком, спрашивается, основании он расследовал дело?
Суд сослался на то, что потерпевшим причинен ущерб, установленный решением Останкинского районного суда по гражданскому делу. Да, в Останкинском суде слушалось дело по иску владельцев ресторана “Соловей” к Молчановой о взыскании с нее стоимости описанного приставом имущества. Однако это решение отменено судебной коллегией Московского городского суда, и судья Хрузина не имела права ссылаться на этот документ.
Комментарий к части I статьи 312 УК РФ гласит о том, что назначение лица, ответственного за хранение описанного и арестованного имущества, возложено на суд или следователя, мы об этом уже упоминали. В нашем случае этот труд взял на себя пристав-исполнитель Разгуляев. Это не шалость, а нарушение закона. Или судья об этом не знает?
В акте о выселении ресторана “Соловей” нет описания порядка хранения имущества и разъяснения Молчановой, как действовать в случае невозможности дальнейшего хранения имущества и что она вообще не имеет права делать. А ведь именно этот акт стал основой для обвинения Молчановой. Судья Хрузина не может не знать, что судебный пристав, составивший этот акт, не выполнил требование закона, а раз так, Л.Г.Молчанова ни при каких обстоятельствах не должна нести ответственность за нарушение режима хранения описанного имущества. Нельзя забыть то, чего не знал, так ведь?
Обвинение в сокрытии части имущества — того, что Зуйков вывез к себе в гараж, и которое Молчанова передала новому арендатору, — вообще не укладывается в голове. О телеграммах, которые отказались принимать владельцы ресторана “Соловей”, мы тоже уже упоминали.
Это лишь малая часть допущенных судьей нарушений закона.
Не могу не упомянуть еще одно: судья не имела права избрать меру пресечения для Молчановой в виде ареста в отсутствии Молчановой, как это случилось 24 апреля. Избрать такую меру пресечения в отсутствие обвиняемого можно лишь в том случае, если он объявлен в международный розыск (ст.108, п.5, УПК РФ).
Я уже не говорю о том, что если разобраться, Молчанова — потерпевшая по делу. Арендаторы ее обманули, подделали ее подпись, перестали вносить арендную плату — в какой же момент она превратилась в обвиняемую?
Я думаю, в тот момент, когда нежилое помещение, хозяйкой которого она является, приглянулось кому-то из сильных мира сего. Ничем другим все эти беззакония объяснить не представляется возможным. И векселек с Сейшельских островов, и долг по несуществующему исполнительному листу из Марий Эл — все это сцены из написанной кем-то пьесы, по ходу которой Молчановой предстоит исчезнуть; только так она может уцелеть.
* * *
Когда на голову беспечного пешехода падает кирпич — это судьба. Когда у совершенно здорового человека внезапно останавливается сердце — это тоже судьба.
Но как назвать пытку беззаконием? Ведь ее не остановить, потому что пытают именем закона. Выходит, и остановить невозможно, и вынести — тоже нет сил. Как же быть?
Мне кажеться, что действия мирового судьи судебного участка №112 района “Преображенское” Валентины Хайдаровны Хрузиной представляют жгучий интерес для Московского городского суда. Судья Хрузина прекрасно знала, что Молчанова не укрывается от суда. При чем же тут розыск? А при том что иначе ее нельзя было взять под стражу. А судя по действиям Хрузиной, это и было ее целью.
История Людмилы Григорьевны Молчановой наверняка выведет тех, кто захочет в ней разобраться, на след охотников за чужим добром.
И последнее. Тяжелобольная Людмила Молчанова как можно скорей должна выйти на свободу. Или придется честно признаться, что надеяться нам с вами больше не на что.
