…Самая обычная суббота и самая обычная программа — не разыгрывается никаких крупных призов. Очереди в кассу нет и в помине. Билеты стоят 500 и 300 рублей, программки — 100 (цветная) и 50 (черно-белая). У мужчины, купившего программку передо мной, интересуюсь, можно ли сделать ставки.
— Между собой ставим, а так нет. Зайдешь — увидишь.
В большом зале под трибуной ипподрома пусто. Вдоль его длинной стены, как на вокзале, тянутся окошки касс, примерно два десятка окошек. Раньше в них принимали ставки тотализатора. Сейчас все они закрыты. Не работает и буфет у противоположной стены, торговавший пивом в разлив. Кругом пыль и ощущение упадка. 18 июля на ипподроме не без пафоса прошли скачки на приз Президента РФ. Сюда Дмитрия Медведева наверняка не водили.
— Тотализатор запретили в сентябре прошлого года, — объясняет мне один из завсегдатаев на трибуне. — Какие-то там лицензии были не в порядке. Или налоги не платили. А может, просто, пока за землю не заплатят кому надо, не разрешат. Земля-то здесь дорогая — сколько можно построить! Целый микрорайон.
Отсутствие официального тотализатора восполняют букмекеры — на местном сленге “буки”. Минут за 15 до начала заездов идет коллегиальное обсуждение коэффициентов (“кэфов”). Буков человек пять, они не пропускают ни одного бегового дня и, стало быть, знают всё о лошадях, их владельцах и жокеях. В итоге кэфы у всех оказываются одинаковыми или очень близкими. Типичный кэф на “фонаря” (явного фаворита, по мнению буков) — 1,4. Слышу, как один из зрителей оценивает шансы какой-то лошади:
— Слишком темная — трешник платят.
На еще более темных лошадок предлагают и ставку 1 к 12, но тут вероятность победы ниже, чем у бразильцев на чемпионате мира по хоккею. Между тем очень скоро становится понятно, что смотреть соревнования просто так не интересно. Особенно бега — это когда наездник сидит в коляске. Скачки (жокей сидит верхом) чуть динамичней, но без материального интереса тоже не то. Поэтому решаюсь сделать ставку.
— Мы вообще-то между собой играем, только для своих, — букмекер Валера выдает необходимую преамбулу, но потом берет деньги и объясняет, как играть “ординар”, “пару” и “экспресс” (соответственно, ставка на победителя, на двух первых и на комбинацию выигравших).
Ставлю на пару из “фонаря” Оптимиста и середнячка Гофры. Через пять минут выясняется, что мой полтинник уходит в призовой фонд — Оптимист финиширует третьим, а Гофра — только седьмой.
На следующую скачку ставку мне помогает сделать бывалый игрок по имени Михаил:
— Это лошадь крупной шишки бежит, — компетентно рассуждает Михаил, — он же не дурак деньги терять.
И в самом деле, после заезда мы оба оказываемся в двукратном выигрыше на “ординаре”. Чем не повод познакомиться поближе. Михаил Петрович ходит на ипподром с 1958 года.
— Выигрывал 19 тысяч, один раз чуть 250 тысяч на пятерном экспрессе не взял, но два фонаря в последний момент резко отстали. А мужик при мне выиграл 270 тысяч.
Еще один завсегдатай, которого все зовут Иваныч, подходит и прерывает Михал Петровича вопросом:
— Что с тотошкой?
— Не работает, никому, видно, не надо. Чтобы тотализатор работал, надо вход сделать бесплатный. В советские времена билет стоил 20 копеек, а на трибуне встать было негде, и весь пол был усеян квитками. А сейчас… — Михал Петрович досадливо машет рукой. — Ты сколько за билет отдал? — вдруг обращается он ко мне.
— Триста.
— Зря. Таких, кто по билетам, тут человек пять, остальные просто на входе охраннику дают полтинник.
Всего в разгар бегового дня я насчитал по головам 67 человек. Почти все делают ставки. В основном небольшие — по 10—20 рублей на заезд.
— Буки были и раньше, когда тотализатор еще работал, — делится со мной Иваныч. — Но я у них тогда не ставил. Потому что у них потолок на выигрыш — 3 тысячи. Я лучше в тотализаторе тридцать выиграю.
Но сейчас делать нечего, и Иваныч ставит у буков по десяточке — иначе скучно. Хотя и так нельзя сказать, что на трибуне кипят страсти. Наверное, потому что публика все больше степенная, в возрасте. Лишь изредка кто-то из пенсионеров в сердцах крикнет:
— Ну не хочет ехать, козел!
А наибольшее оживление возникло, когда в самом начале одного из заездов жеребец скинул с себя жокея и продолжил скачку самостоятельно. Почти все зрители независимо от сделанных ставок стали болеть за него. Любимец публики не подкачал — пришел вторым. А потом снова стало тихо и немного сонно. Завсегдатаи, впрочем, уверены: безвременье отступает.
— Сейчас казино закрыли, и народ пойдет на ипподром, — прогнозирует Михал Петрович. — Надо же людям куда-то девать свой азарт. Будет как раньше.
Как в его молодости.
