Первым с прессой встречался Александр Подрабинек. Он пожаловался, что ежедневно получает “колоссальное количество угроз, мата и ругани — в электронную почту, в блог. Обещают встретить у подъезда, проломить череп”. Тем не менее обращаться в правоохранительные органы он не намерен: “Я с большим недоверием отношусь к правоохранительным органам, к прокуратуре. Они так же подчиняются кремлевской администрации, как и движение “Наши”.
Журналист убежден, что вся кампания против него начата “с самого верха”: “Мне был звонок от человека из властных структур, сказали, что насчет меня уже принято решение” (о расправе. — “МК”). В связи с этим Подрабинек “принял меры безопасности”, которые, впрочем, отказался озвучивать.
На вопрос корреспондента “МК”, почему он до сих пор жив, Подрабинек ответил не очень внятно: мол, никто не знает, как именно его решат “убрать” — руками профессионала или дилетанта, но он предпочитает перестраховаться.
Разумеется, журналисты поинтересовались, чем же он так насолил власти, что его решили “убрать”. На этот вопрос Подрабинек ответил еще более таинственно. Одной из самых важных причин он считает тот факт, что он раскритиковал “советскость” в то время, когда государство уверенно идет к тоталитаризму, возвращает советскую символику и подводит под это идеологическую основу. “Я покусился на сакральное”, — убежден диссидент.
Короче говоря, налицо если не признаки мании величия, то уж точно звездная болезнь. И “Наши”, чья пресс-конференция прошла в том же месте, но немного позже, уже даже и не отрицают, что именно они в этом виноваты. Прославили, возвеличили...
— Не считаете ли вы, что достигли своей акцией обратного эффекта: Подрабинека теперь знает вся страна, а аудитория его статейки выросла с нескольких сотен кликов до миллиона прочтений?
На этот вопрос “МК” лидеру “Наших” Никите Боровикову пришлось ответить утвердительно:
— Вы сделали рациональный вывод. Так и получилось. Но когда мы начинали акцию — решение было не рациональным, а эмоциональным. У нас деды воевали, мы были возмущены нанесенным им оскорблением.
“Все последние две недели мы пытались встретиться с Подрабинеком возле его дома, но он там так и не появился, — заявил организатор пикета Глеб Крайник. — Поэтому я думаю о том, чтобы перенести пикет в другое место, где мы все-таки смогли бы встретиться. Я хочу передать ему письма ветеранов и предложение о своего рода “очной ставке”. Пусть он не из-за угла плюет в оппонентов, а поговорит с ними. Посмотрим, чья позиция окажется убедительней”.
Но если есть такое непреодолимое желание встретиться, то почему же “Наши” не пришли в Интерфакс немного пораньше, когда Подрабинек был здесь собственной персоной? Этот очевидный вопрос привел “нашистов” в такое замешательство, что они выдали сразу два парадоксальных ответа: “Не знали, что он здесь будет” (на пресс-конференции “нашистов” и Подрабинека, между прочим, был общий анонс) и “Опасались провокаций на виду у всех”. Видимо, улица Металлургов, которую они пикетировали две недели, менее на виду, чем Тверская.
