23-летний Михаил Матвеев обвиняется в убийстве водителя такси Эдуарда Гоголева. Случилось это в подмосковном городе Электростали. 10 ноября 2006 года Матвеев пришел в бар отметить День милиции. Для него это профессиональный праздник. Как-никак внештатный сотрудник Госнаркоконтроля, а иначе говоря, осведомитель-профессионал — золотой фонд правоохранительных органов.
Праздник удался. Матвеев, озверев от выпитого, затеял драку в баре “7 ветров”. За это его выставили на улицу. Он остановил такси, за рулем которого на свою беду сидел 39-летний Эдуард Гоголев. Эта поездка стоила водителю жизни. Машину Гоголева обнаружили на одном из перекрестков. Матвеева с трудом оторвали от растерзанного Гоголева. У водителя такси были выдавлены глаза и переломана грудина. “Скорая помощь”, приехавшая на место преступления через 20 минут, констатировала смерть.
Приговором Электростальского городского суда Матвеев был признан виновным в убийстве Гоголева и приговорен к 10 годам лишения свободы. Однако Московский областной суд приговор отменил, дело направил на новое рассмотрение, а Матвеева освободил из-под стражи.
Произошло это потому, что областной суд усмотрел противоречия между двумя экспертными заключениями. В первом причиной смерти названо шоковое воздействие на глаза с разрывом белочных оболочек, во втором — наряду с этим еще и воздействие на грудную клетку.
Здесь необходимо сказать о том, что у Гоголева при вскрытии была обнаружена ишемическая болезнь сердца, о которой он не знал.
При новом рассмотрении дела суд назначил очередную экспертизу, которая была проведена в Российском центре судебно-медицинских экспертиз Минздрава. Ее заключение гласило: причиненные Гоголеву травмы никакого отношения к его смерти не имеют. Таким образом, выходило, что и не будь Матвеева, все равно Гоголев был обречен умереть в тот самый день и час.
Суд вызвал всех экспертов. В маленьком зале разыгралась баталия. Хорошо еще, что эксперты не вооружены, иначе не известно, чем бы все кончилось. А кончилось тем, что 6 августа 2009 года суд назначил четвертую экспертизу, поручив ее проведение Федеральному медико-биологическому агентству.
15 октября комиссия экспертов подписала заключение №54. Вот что в нем говорится: “Непосредственной причиной смерти Гоголева явилась острая коронарная недостаточность, осложнившая течение имевшейся у него хронической ишемической болезни сердца… Развитию острой коронарной недостаточности могла способствовать стрессовая ситуация, физическое перенапряжение, причинение ему повреждений, наличие у Гоголева целого комплекса соматических заболеваний. Учитывая полиэтилогичность (многопричинность. — О.Б.) факторов, которые могли оказать неблагоприятное воздействие на Гоголева и спровоцировать обострение у него ишемической болезни сердца в виде острой коронарной недостаточности, комиссия не усматривает прямой причинной связи между причиненными ему повреждениями и наступлением смерти от острой коронарной недостаточности.
Выходит, что Гоголев умер от острой коронарной недостаточности, однако его смерть напрямую не связана с нанесенными травмами.
* * *
С того момента, как в суд поступило это заключение, остались считаные дни до вынесения приговора. И мы узнаем, какая судьба ожидает Михаила Матвеева, три года назад оборвавшего жизнь Эдуарда Гоголева.
И три года ученые мужи состязаются в красноречии. Все это наконец стало напоминать теологический диспут средневековых богословов о том, сколько чертей сидит на конце иголки. Понятно, что черти есть. Но вот подробности не доступны. А без них никак. Что же делать?
Сейчас отец Гоголева находится в реанимации. Он уже не в силах сопротивляться водовороту лжи. Мать Эдуарда все это время держится за невидимую опору — надежду на то, что убийца сына будет наказан. Сына это не вернет, но восстановит дыхание.
Что же на самом деле произошло: убийство или несчастный случай? А если еще точнее: умер ли Гоголев от ударов Матвеева или стал жертвой болезни?
Да, болезнь была. Но знать о себе не давала. И в тот день, как и много дней до этого, Гоголев чувствовал себя прекрасно, на самочувствие не жаловался и был допущен к работе.
И тут ранним утром на него нападает пассажир.
Знаете, на водителей часто нападают пьяные пассажиры. Таксистов душат, режут, стреляют. Но мне не удалось найти ни одного следователя, который бы сталкивался с такими травмами. “Обычные” преступники не выдавливают глаза.
Вот что сказал 1-й вице-президент Международной федерации шаолиньского ушу, президент Федерации шаолиньских боевых искусств России, профессор, академик РАЕН, автор более 20 книг по боевым искусствам Алексей Маслов:
— При воздействии на глаза человек перестает ориентироваться в пространстве. Поэтому он не может адекватно себя защищать: он не понимает, откуда идет удар, насколько он силен. Достаточно вспомнить бои знаменитого Мохаммеда Али, который добивался побед методичными ударами в глаза. Человек, целенаправленно поражающий глаза пальцами, без сомнения, знаком с техникой ведения боя. Такая тактика просто не придет в голову обычному человеку, и реализовать ее сложно: попробуй в такой ситуации попасть точно в цель!
В известном труде А.А.Кадочникова “Специальный армейский рукопашный бой” приведен список зон и точек активного поражения, влекущего нарушение функций организма. В нем на первом месте — глаза.
И поэтому действия Матвеева нельзя объяснить пылом драки. Он знал, куда бить. И бил.
Теперь о нарушениях функций организма. Чем руководствовались эксперты, сделав вывод о смерти Гоголева исключительно от болезни сердца?
Прекращение сердечной деятельности сопровождается одним из двух состояний: асистолией (мгновенная остановка сердца) или фибрилляцией (беспорядочные сокращения сердечной мышцы).
Так вот, эксперты утверждают, что смерть Гоголева наступила в результате фибрилляции. И это, по их мнению, означает, что причина смерти — болезнь. Это и есть стержень, на котором зиждется экспертное заключение.
Но дело вот в чем.
Первое: то, как именно остановилось сердце, не говорит о причине смерти — нет такого в научной литературе.
Второе: определить механизм остановки сердца, исследуя только его фрагменты, невозможно — нет такой методики. А если за последнюю неделю она появилась, хотелось бы на нее взглянуть.
Часто заключения судебно-медицинских экспертов не более понятны, чем вавилонская клинопись. В иных случаях этому есть простое объяснение: чем мудренее заключение, тем легче утопить в нем суть дела. И человек без медицинского образования не в силах отличить обоснованный вывод от необоснованного. А ведь это для всех нас — самое главное.
И можно сколько угодно драть глотку в спорах о фибрилляциях и асистолиях, потому что на самом деле очень трудно поймать черного кота в темном чулане. Особенно если кот белый и сидит он у входа.
* * *
Гоголев уже никогда не вернется домой, и в этом смысле все остальное не имеет значения. Но, как писал А.Ф.Кони, “приговор завершает собою для подсудимого и для пострадавших житейскую драму, сглаживая чувства личной злобы и негодования и успокаивая смущенную общественную среду спокойным, хотя и суровым словом правосудия”.
