20 лет непрерывного “Эха”

Власть его ненавидит, но слушает, причем лично

Власть его ненавидит, но слушает, причем лично

Хотите попасть в сумасшедший дом?


Хотите в него попасть, но остаться счастливыми на долгие годы?


Нет проблем!


Постарайтесь найти знакомого, у которого есть другой знакомый, который знает кого-то из Кремля, кто может дать указание провести вас на “Эхо Москвы”. Но если у вас нет мохнатой лапы в Кремле, то вы можете прийти на “Эхо” и сами, вас пустят.


Вначале вы подниметесь на лифте на 14-й этаж и попадете в коридор, где обнаружите группу нервно курящей молодежи с истощенным видом, запавшими глазами и нервно бегающим взглядом.
Это молодые журналисты “Эха”, репортеры. Их истощенный вид — от питания всухомятку в “Новоарбатском гастрономе” и от сомнительной шаурмы из ларька напротив. Запавшие глаза — от ночной смены, а нервный взгляд — от постоянного ожидания ОМОНа, который бьет палками и волочит по асфальту во время очередной акции в защиту Конституции. Крикнув в телефон во время прямого включения “Меня уже несут!”, молодые репортеры “Эха” прикрывают аппаратурой детородные органы. Вот почему репортеры “Эха” ходят на мероприятия со старорежимными большими магнитофонами — им еще детей рожать!..


В коридоре радио вы наткнетесь на десятки фотографий гостей. Более важные висят у входа в редакционные комнаты, а гнусные, противные и отвратительные висят ближе к туалету.


В одной из комнат, где висят пять телевизоров, а на столике красуется вечно недоеденный торт, принесенный на день чьего-то рождения, вы обнаружите еще одну группу людей. Они постарше, чем репортеры, взгляд у них философский, а движения ленивы, как у пантеры. Это “монстры” службы новостей. Философский взгляд у них оттого, что все “новые” новости в России — это повторение новостей вчерашних, и так будет где-то до 2024 года. А повадки пантеры — от безукоризненного профессионального качества в полуспящем состоянии увидеть на ленте агентств, в телевизоре или за окном именно ту новость, которая станет сенсацией сегодняшнего дня. Вот почему, если вы увидите редактора дня, крепко спящего у редакционного компьютера, не делайте поспешных выводов, а проведите простой эксперимент. Неслышным шепотом, а можно даже мысленно, произнесите слово “Путин”. А можно “Медведев”. Дальнейшее вам напомнит сцену из блокбастера “Сумерки” про вампиров. По комнате мелькнет чья-то тень, а через секунду вы будете прижаты к стене, во рту у вас будет торчать кусок старого торта, а чьи-то горячие губы будут вам страстно шептать: “Что Медведев?! Что Путин?! Что ты знаешь про них?! Откуда?!! Подтверждающие документы есть?!!» И упаси Боже, если подтверждающих документов у вас не будет!..


Еще в одной комнате сидят продюсеры, они приглашают гостей в эфиры. У них в компьютере — телефоны и адреса всего человечества. У них есть телефоны даже тех, кто заявляет, что у них нет телефонов, потому что когда руководишь государством, то личный телефон не нужен. Так вот, личные номера мобильников двух товарищей, которым “они не нужны”, также есть в картотеке. И им можно позвонить, хотя этого никто не делает, потому что вряд ли они скажут что-то новое сверх того, что они сказали вчера в своем очередном обращении к народу.


Служба новостей — бесперебойно и отточенно действующая машина. Чтобы тебе разрешили вести новости, ты должен стать вначале обычным референтом, потом инфореферентом, потом долго быть репортером, потом начать делать крохотные сюжетики-расширения. И уж потом, после 3—4 лет беспорочной службы, ты ночью, когда никто не слышит, дрожащим голосом прочитаешь свой первый выпуск новостей. А потом, после “скорой”, искусственного дыхания и месячной реабилитации, возможно, ты их будешь читать и дальше.


Еще в одной из комнат вы обнаружите ведущих “Эха”. Их не так уж и много, вы их всех знаете по голосам. Вы их любите и ненавидите, равнодушия к их персонам нет. Вас не устраивают гости, которых они приглашают, мысли, которые они излагают, и позиции, которых они придерживаются. Но если их, как вы требуете, убрать из эфира и заменить другими, то через день вы заскучаете, а через неделю доплатите, чтобы их вернули. И все это потому, что они говорят то, что думают. А другие ведущие на других радиостанциях, за малым исключением, говорят исключительно то, что думают те двое, телефоны которых есть у продюсеров.


В следующей комнате сидит “Интернет” — еще одна группа молодых людей с вытаращенными, покрасневшими глазами. Они строят будущее “Эха” — не знаю, как там медведевское “Сколково”, но на “Эхе” оно уже давно построено. На “Эхе” — все на сайте, начиная от расписания программ, звука эфира и распечаток передач до вопросов радиослушателей к каждой передаче и проклятий в адрес радиостанции в разделе “комментарии”. Все свободно, без ограничений и с пользой: количество кликов на сайте — более миллиона в день, так что на пользу идут даже проклятия.


А еще в одном кабинете в центре коридора сидит злобный Венедиктов — нынешний главный редактор, бывший школьный учитель, который превратил радиостанцию в свой класс. Он орет в коридоре, женит сотрудников, дарит подарки и утешает плачущих, побитых репортеров. Параллельно он висит на трубке специального телефона, на котором почему-то написано “ЦРУ” и на который пару раз в день звонят из-за зубчатых стен и требуют принести на блюде отрубленную голову сегодняшнего ведущего либо завтра станцию будут точечно бомбить. В ответ Венедиктов терпеливо разъясняет собеседнику, что ведущий, видимо, был пьян, что у него восемь детей, что он будет через две минуты уволен, что станция отныне изменится, а по утрам будет играть старый новый гимн. Когда трубка вешается, в кабинет вводят ведущего. Строго глядя на него, Венедиктов холодным голосом объявляет, что жизнь его с этой минуты меняется: отныне он должен говорить в эфире еще более свободно, еще решительнее. И увольнение будет, но только в случае, если ведущий начнет выбирать слова.


Наверное, “Эхо Москвы” — это самая большая загадка России. Власть ненавидит “Эхо”, но слушает, причем лично. В машине с работы и на работу их радио настроено именно на волну “Эха”, а один из них, любитель Интернета, именно с сайта “Эха” начинает свой день.


Но их судьба незавидна — им все равно когда-то придется уйти. А “Эхо” останется. Потому что чем больше власть избегает говорить правду, тем больше правда возрастает в цене. За двадцать лет “Эха” выяснилось главное: в России правда — это товар, за который слушатели платят вниманием, а рекламодатели деньгами.


“Эху Москвы” — двадцать лет. Возраст юный, но ответственный.


Эховцы это понимают, поверьте. И они никогда не продадут и не предадут своих слушателей. Потому что уважают и любят их.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру