Понедельник. 9.00 утра.
Подъезжаю к овощной базе.
Здесь – тишина. Бесконечной вереницей на территорию заезжают фуры, груженые продуктами. Будто и не было накануне беспорядков.
Прохожу в здание администрации.
- Мы сегодня работаем в нормальном режиме, закрываться не собираемся, все торговцы на своих местах, - встречает меня один из сотрудников службы безопасности базы.
Проходим в кабинет.
- Вы знаете, опасное это дело – влезать в наше Бирюлево. Вот у нас два года назад один честный человек взялся разоблачать все эти беспорядки и поплатился. Нашли его с отрубленной головой, - ударяется в воспоминания собеседник. – Во многом виноваты сами местные жители, которые ради наживы готовы сдавать квартиры кому угодно – документов у квартирантов не проверяют, селят в комнату по 20 человек. Был я в такой квартире грязь, тараканы, спят друг на друге, но платят за жилье бешеные деньги.
- Кто были те люди, которые накануне пытались разгромить овощную базу?
- Днем возле ОМВД собрались нормальный народ, с адекватными требованиями к властям. Потом стали подъезжать люди из других районов. Вот кто-то из них что-то выкрикнул, кого-то ударил и понеслось. Явных провокаторов не было, собралась молодежь покуражиться. У нас здесь побили палатки с напитками, перевернули машины – а ведь это чье-то имущество.
- Правда, что такого количества мигрантов как в Бирюлево, нет больше нигде?
- Правда. По всей видимости, здесь легче обустроиться, найти квартиру и работу. У нас на базе работают таджики, узбеки, азербайджанцы… Но нельзя всех под одну гребенку равнять. Среди них есть достойные люди, которые приехали заработать на кусок хлеба. Они у нас все на контроле у нас гигантская база собрана на каждого из них. Вот смотрите…
На экране компьютера передо мной папки: «разбои», «грабежи» «кражи», «происшествия», «обратились в полицию». В каждой папке – файлы – досье на работника рынка. Здесь фотографии, анкетные данные, клички, место проживания, регистрации, откуда прибыл, как добирается до работы, есть ли машина, в каких правонарушениях был замечен, кем принят на работу. Так же здесь – подчерк каждого человека, подпись.
За три года здесь собрано досье на 4519 человек.
- Мимо нас не прошел ни один человек, который официально числиться на овощной базе. К нам постоянно с проверками ФМС и Госнаркоконтроль приезжает, участковый от нас не вылезает, - продолжает сотрудник предприятия. – Кстати, фотографии тех, кого мы неоднократно ловили на кражах, наркотиках – висят на стенде сразу около главных ворот. А для кавказца – худшего наказания нет, чем быть опозоренным. Так что мы тут в полный рост занимается сбором информации – боремся с этническими преступлениями. Вот некоторое время назад нагрянули с очередной проверкой – 200 человек забрали. Вроде как нелегалы. На следующий день все они вышли на работу. Как правило, никого не депортируют.
Опять бросаю взгляд на экран компьютера. С 2011 года за наркотики задержаны – 38 человек.
- Ходят слухи, что убийца Егора Щербакова тоже работал на базе?
- У нас есть лишь его размытая фотография – то что зафиксировала камера видеонаблюдения. Больше никаких данных. Я присматривался, но таких не припомню среди наших работников.
- Как вы думаете, где может скрываться преступник?
- Варианта два – либо отсиживается где-то в окрестностях нашей промзоны – затеряться здесь легко. Либо уже давно в пути – у нас тут ежедневно свои автобусы в регионы ездят.
Выхожу из административного здания.
Навстречу мне – мужчина лет 50. Дагестанец. Сотрудник администрации.
- Непросто нам теперь придется! – сокрушается мужчина. – Вот так одна овца все стадо испортила. Я очень хочу, чтобы нашли того убийцу. Мы все хотим. И будь моя воля, я бы устроил ему публичную казнь…
Прохожу внутрь базы.
Все тихо, спокойно. Люди распаковывают коробки с овощами фруктами.
И тут — как по взмаху волшебной палочки — все приходит в движение.
Главные ворота базы перегораживают автобусы с надписью «Полиция».
Я тем временем подхожу к молодому парню, который обещает за воротами овощной базы побеседовать со мной по поводу произошедших событий.
Садимся в его машину.
Пытаемся выехать через задние ворота. Здесь уже все оцеплено. У ворот – гигантская пробка. Порядка двадцати автомобилям не удалось покинуть площадь базы.
К машинам подходят сотрудники ОМОН с собаками. Проверяют у водителей документов.
Мой спутник заметно нервничает.
- Я вчера весь день дома просидел, сегодня нас не предупредили о такой облаве, сказали, что база будет работать в обычном режиме и вот тебе…
Около нашего автомобиля останавливаются люди в форме. Мой собеседник показывает документы. На меня никто не обращает внимания.
Через 5 минут водителя выволакивают из машины уводят в неизвестном направлении.
- Все, кончилась база, - улыбается мне омоновец. – Берите, девушка, любую коробку и уносите домой. Хотите - можете в кафе бесплатно покушать. Отсюда вы уже на авто не уедете. База закрыта навсегда.
Через полчаса ожидания я выхожу из машины. В ней так и осталась играть неизвестная мне песня на непонятном языке… Ключи, флешка, кошелек, сумка и куртка водителя тоже остались в машине. Прости, мой незнакомый попутчик, не сберегла добро...
И таких бесхозных машин здесь теперь десятки…
Иду к главному выходу.
Десятки людей в черных одеждах цепочкой, положа руки друг другу на плечи, бредут к автозакам.
Кого-то поставили на колени возле автобуса. Их обыскивают с собаками. Затем пинками загоняют в спецмащины.
База опустела мгновенно.
О том, что здесь еще недавно кипела жизнь, напоминают лишь помятые на асфальте фрукты. Теперь они уже никому не нужны.
…Такая же ситуация в тот день была и в гостинице, что через три дома от овощной базы.
