Нам еще повезло, что основная проблема России пока что только незаконные мигранты. И что толпы беженцев из воюющих восточных стран — Сирии, Египта, Ливии — не штурмуют наши границы.
В той же Сирии видят по телевизору, как вступается Москва за Дамаск, но, только попав сюда, понимают, что международная позиция России в мирном разрешении сирийского вопроса — это одно. А сама Россия-матушка с продажными, требующими временную регистрацию ментами, безумно дорогими гостиницами, приютами с клопами, бюрократической волынкой с документами — совсем-совсем другое.
Скажу сразу — эта единичная история закончилась хеппи-эндом. И сердобольным российским гражданам, читателям нашей газеты не придется отдавать последние рубли, чтобы спасти сирийскую семью беженцев от голодной смерти в Москве
Мама, молодая вдова, пять дочерей — мал-мала меньше, дядя-палестинец, который вообще не говорит по-русски.
Семеро из семи миллионов тех, кто покинул за два последних года воюющую Сирию. Они ломанули через полмира от войны... В никуда. То есть в Россию.
«Так решили мужчины, уезжать нам из Дамаска», — опускает глаза 30-летняя Фадия Муса. Ее пять девчонок стоят рядом. Им только-только помыли головы, укусы от блох на руках и ногах еще остались.
Как память о пребывании в России.
А огромная говорящая кукла Катя, которую держит на руках 7-летняя Лана, средняя дочь, — память о русских, которые все-таки не бросили в беде.
Вас тут не было!
...Разрываемую войной Сирию сегодня покидают миллионы. Многие надеются найти приют в соседних спокойных странах. Только где такие взять? Везде кризис и нестабильно. Некоторые отправляются через Турцию в Грецию, воспользовавшись сомнительными услугами мошенников. Те обещают всего за четыре-шесть тысяч евро с каждого отвезти куда пожелают. И даже без въездных документов.
Бывшие юристы и экономисты, даже те, кому повезет, за пределами своей страны влачат жалкую участь нахлебников. В той же христианской Греции из-за глобальных финансовых проблем нет места и для своих работников, а тут просятся чужие.
Бессмысленные сюжеты войны. Печальные ее истории. 23 сирийца пересекли турецкую границу в надувной лодке, рассчитанной на шестерых. Лодка развалилась по дороге и два раза тонула. Еще один мужчина в попытке перейти границу забрался в канализацию, заполненную отходами.
Чаще всего родину покидают сирийские христиане. Но и мусульмане тоже не хотят становиться жертвами бомбежек. Пуля — дура...
Граница со Стамбулом пока что контролируется оппозиционной Свободной сирийской армией, не позволяющей беженцам ее пересечь: «Вы за Асада. Вы останетесь здесь и будете убиты вместе с ним».
Массово в Россию сирийцы, слава богу, не бегут. Были только отдельные случаи, очень показательные. Христианский священник, чьи дети погибли во время обстрелов, этим летом вывез в Россию оставшуюся семью. Неприкаянные, они пробыли здесь несколько месяцев и несолоно хлебавши вернулись домой.
Чаще всего беженцы отправляются в Германию и Швецию, там действуют специальные благотворительные программы именно для вынужденных эмигрантов. В России ничего подобного нет. Вот только сами беженцы об этом, увы, не знают.
Семья Муса выехала из Сирии еще в начале марта. В районе, где жили прежде, Аль-Ярмук, что на окраине Дамаска, после бомбежки не осталось камня на камне. Впрочем, самой Фадии Муса и ее дочерям плакать было не по чему. Бедные, почти нищие, они и до этого-то ютились в съемном доме. Чем Аллах пошлет. Иной раз за весь день он посылал им только сухие лепешки да воду.
«Муж умер, нет, не на войне, от сердечного приступа, два года назад», — переводят мне слова Фадии. После смерти главы семьи жить стало совсем не на что. Младшим кудрявым двойняшкам всего около года.
Семейный совет постановил: уезжать Фадии с детьми в Россию. Пересидеть какое-то время. Почему именно в Россию? Россия большая, богатая, добрая...
В Карачаево-Черкесии жил дальний родственник, готовый временно принять вдову и детишек. Сопровождать Фадию постановили брату умершего мужа Марвану. Это был его священный долг. Его собственная семья осталась на родине.
Фадия во всем положилась на деверя. Так принято у мусульманок — мужчина отвечает за женщину. А тут женщин — целых шесть...
Черкасский родственник кормил гостей почти шесть месяцев. Ну а потом купил им всем билеты до Краснодара. Оттуда можно было вылететь в Турцию и — на перекладных рейсах — добраться до ливанского Бейрута. А там до Дамаска всего ничего — километров двести по пустыне с детьми через сирийские блокпосты и отряды наемников-бандитов.
Правда, был еще один вариант — попроситься в гости к тете, которая жила в Швеции. Но для этого было необходимо получить статус политических беженцев. То есть граждан, недовольных политикой правительства Асада. Но Фадия отказалась — она не понимала, что за высокая политика за этим стоит, просто хотела вернуться домой. Разговаривая по телефону с родней, молодая женщина узнала, что их район уже зачистили от боевиков — значит, можно и назад.
— Мы прилетели в Турцию и хотели сесть на самолет до Бейрута, но нас остановили власти, — рассказывает брат мужа Марван. — Сказали, что у Турции плохие отношения с Сирией, и поэтому нас никуда не пустят. Поместили в комнату и закрыли ее на ключ. Покормили один раз — и это было уже хорошо. Девочки плакали. Больше суток мы провели там. Билеты наши в Бейрут тем временем пропали. Потом нам объяснили, что раз мы приехали из России, то и вернуться должны туда же, в Краснодар.
В Краснодаре их вообще никто не ждал. Мыкались в аэропорту, пока не подошла полиция. Даже полиции детей было жалко, поэтому поселили всех — временно, до выяснения обстоятельств — бесплатно в гостинице при аэропорте.
«Раз нельзя ехать через Ливан, то мы хотели долететь хотя бы до Египта, но из Краснодара это было невозможно, только из Москвы, — пытается объяснить мне Фадия. — На последние деньги мы купили билеты. И четвертого сентября оказались здесь».
Каким-то непонятным образом багаж семьи Муса потерялся в дороге. Из вещей — то, что на них. На дворе стояла промозглая московская осень — то есть, если судить по температуре воздуха, практически сирийская зима. И тут новый облом — в Египет сирийцев без виз тоже не пустили.
Приют последней надежды
Из аэропорта «Домодедово» скитальцев забирало наше УФМС. Привезли их в общественную организацию «Гражданское содействие», которая занимается помощью мигрантам и вынужденным беженцам.
— Нет, они точно не хотели оставаться в России, — рассказывает сотрудница организации Елена Буркина. — Но и получать официальный статус беженцев тоже не желали. Мы спрашивали их: куда планируете ехать дальше? Они отвечали, что хотят вернуться домой. Хотя истинные причины их возвращения в воюющую страну остаются загадочными. Та же тетя в Швеции, которая могла предоставить им кров... Швеция с радостью принимает беженцев. Почему бы не поехать туда? Нет — хотим в Дамаск.
Приходила канадская журналистка: сделать интервью с несчастными. «Мы не захотели с ней разговаривать, — патриотично заявляет Марван. — Она буквально заставляла, чтобы мы сказали, что муж Фадии был убит в результате химической атаки — но он умер давно и своей смертью. Она спрашивала: преследуют ли нас власти? На этот вопрос мы тоже ответили отрицательно. Нужна была сенсация, как сирийцы бегут в другие страны, как покидают родину. Но это не про нас!».
Пусть не беженцы, зато почти бомжи. Да еще и документы не в порядке...
Сирийцами заинтересовалось Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Медлить дальше было уже нельзя — дети заболели, кашляли, чихали.
Семью отправили в Московскую область, под Истру. Там находится христианский приют.
Здание в несколько этажей в деревне Бужарово. Здесь давно жили не христиане, а узбеки и таджики. Кто-то на законных основаниях, кто-то, вероятно, без документов и разрешения. Все вместе. Как придется. Сирийцев здесь увидели впервые.
— Пока мы еще считались беженцами, к нам относились хорошо, наверное, потому, что на нас были положены какие-то суммы от благотворителей, — вспоминает дядя. — А как только мы сказали, что не будем предавать Сирию, так сразу стали не нужны никому, нас просто бросили на произвол судьбы.
— В первую же ночь в приюте дочек искусали клопы и блохи, — ужасается Фадия. — Ночью было очень холодно, те, кто здесь жил, местные, принесли нам свои одеяла. Пусть и грязные, зато теплые. На следующее утро нам дали на завтрак две тарелки макарон и чай.
«Управляющий» приютом узбек Жора, возмущаясь, в разговоре со мной по телефону поправляет: «24 дня мне пришлось их кормить! Такую ораву! А на что? Мой хозяин в день дает мне 200 рублей на человека — тут и чай, и хлеб, и сгущенка. С голоду никто пока не умер».
Я задаю вполне резонный вопрос: а почему семья Муса за столько дней мытарств не обратилась в свое посольство? Раз такая ситуация.
— Мы не подумали об этом, — разводит руками Марван. Он обычный палестинец, неграмотный, без образования, и в такую форс-мажорную ситуацию раньше не попадал. — Но потом нам подсказали, что нужно заявить туда, и мы позвонили — обратились за помощью спустя почти месяц скитаний. А если бы им не подсказали, то как? Вечно на положении нелегалов?
— В тот момент, когда они позвонили в посольство, я как раз находилась у посла Сирии, — рассказывает Валентина Ланцева, глава православного Фонда духовного наследия святого апостола Павла. — Естественно, меня поразила эта история, и я посчитала своим долгом помочь несчастным сирийцам. Да, они мусульмане, ну и что?! Все люди равны и заслуживают нормальной жизни. А тут речь шла о помощи маленьким детям, которые уж точно не виноваты во взрослых проблемах.
Кукла Катя, не плачь!
...Знаменитая Марфо-Мариинская обитель, что в самом центре Москвы, встретила Фадию и Марвана с детьми в час ночи. Матушка Екатерина отдала им целый дом, куда обычно заселяют гостей. И у каждого впервые была своя кровать, и даже туалет с удобствами. «Мы созвонились с «управляющим» приютом Жорой, и он с радостью согласился отпустить сирийцев в Москву на нашей машине, чтобы их больше не кормить», — рассказывает Светлана Немчинова, работник социальной службы, выступившая в качестве волонтера фонда.
В православную обитель приехали и сирийцы из московской диаспоры, которых оповестили об этой ситуации. Только они смогли наконец перевести нехитрый рассказ Фадии про их беду. До этого речь сирийцев вообще никто не понимал. Посольство в это время договаривалось о том, чтобы посадить семью на самолет, летящий в Дамаск.
В последний день пребывания в России именины справляла 7-летняя Лана. К этому моменту православные волонтеры уже принесли два чемодана, набитых детскими вещами, джинсами, куртками, платьями, подарками. Говорящая кукла Катя и торт со свечками, и резинки для волос — после приюта и мучений дети смотрели на такое «богатство», не веря, что это все им.
Русский язык уже чуть-чуть понимала десятилетняя старшая девочка. За полгода жизни выучила несколько слов. «Чуть-чуть, спасибо», — повторяет она. Смотрю, заныкала подаренную уже мной барби от младшей сестры под кровать. Тоже ведь еще маленькая — хочется поиграть. А замученные вниманием взрослых близняшки наконец заснули под нормальным одеялом и с подушками.
Честно говоря, я не понимаю — осознает ли сама Фадия, как ей в итоге повезло? И что еще ждет ее семью после возвращения в Дамаск? Ведь война продолжается. И все так же убивают мирных жителей. И семье Муса по-прежнему негде жить. Но пока что здесь, в Москве, с накормленными впервые за месяц детьми и приготовленными уже на самолет билетами, эта женщина по-настоящему счастлива.
Позавчера на единственный рейс в Дамаск ее с детьми посадили и восвояси проводили монахини обители. Их невероятное путешествие по России, слава богу, закончилось благополучно. Сирийцам повезло, а нам?
Наша родина, которая пытается вершить мировую политику, оказалась совершенно неспособна принять даже одну сирийскую семью беженцев. Выручил, как всегда, сердобольный «советский» народ. Приютили, накормили, обогрели, одарили. И даже домой проводили. Опять на войну...
