Капля в море
В девять часов вечера пятницы, 20 сентября, к воротам предприятия ООО «Союзпак», расположенного близ деревни Крёкшино в Новой Москве, подъехала фура, груженная несколькими тоннами винилакриловой дисперсии. Предприятие использует ее для изготовления скотч-ленты, такие поставки приходят сюда 2–3 раза в неделю.
Еще в дороге случилась неприятность: контейнер дал течь. Бдительный водитель сообщил об этом диспетчеру, но было принято решение: груз до Москвы везти как есть. У ворот «Союзпака» под присмотром сотрудника страховой компании контейнер открыли.
— Чтобы подобраться к крану, из которого откачивают дисперсию, необходимо открыть дверь контейнера, — рассказывает начальник производства ООО «Союзпак» Сергей Волков, — но оказалось, что многослойная полиэтиленовая тара, покрывающая контейнер изнутри, порвалась, и вся дисперсия из-за этого вылилась на землю.
По словам Волкова, из шести тонн вещества работникам удалось собрать не менее трех. Остальное они смыли в прорытую вдоль дороги канаву и работу свернули. Жителям близлежащих поселений решили ничего не сообщать.
Как ранее писал «МК», винилакриловая дисперсия, смешавшись с дождевой водой, пришла в деревню Крёкшино. По словам местных жителей, белая жидкость толщиной до 30 сантиметров полностью покрыла территорию двух домовладений и еще около двух десятков — частично. Были затоплены колодцы, крёкшинцы лишились питьевой воды.
— Мы как раз находимся в зоне подтопления, — говорит местный житель Михаил Несытов. — В субботу, когда мы все это увидели, мы пошли в «Союзпак». Стучались к ним, звонили по номеру 112. С наших звонков все тогда и началось.
Сотрудники МЧС прибыли на место происшествия лишь в воскресенье, привезли питьевую воду и приступили к устранению последствий утечки. В тот день они откачали с территорий более трехсот кубометров жидкости.
Сразу же возник вопрос о пригодности воды из затопленных колодцев.
— В Крёкшино мы приехали, как только узнали о том, что произошло, и сразу сделали заборы воды, — говорит директор «Гражданского корпуса» волонтеров ЧС Алена Попова. — У меня есть два заключения. Одно — российское, оно сделано в обычной лаборатории. По его результатам в каждом из колодцев в 3 раза превышена норма по кишечной палочке, а значит, водой из колодцев пользоваться нельзя! Вторая экспертиза была сделана в Институте имени Генриха Гейне (г. Дюссельдорф, Германия) и заверена доктором наук Вольфгангом Коттером.
В немецком экспертном заключении, в частности, говорится: «Винилакрилат является токсичным соединением для человека. При попадании в организм он откладывается в жировых клетках и впоследствии становится причиной раковых заболеваний. Следует не допускать попадания вещества в грунтовые воды, так как соединение токсично. Именно в разбавленном виде винилакрилат безвкусный, не имеет запаха, едва заметен, но очень опасен для здоровья людей».
— Я не люблю нагнетать обстановку, но это слова доктора наук по химии! — резюмирует Алена Попова, — поэтому мы настаиваем в том числе на скорейшем проведении диспансеризации и медицинского осмотра местных жителей.
Стоит, впрочем, отметить, что документ, любезно подготовленный доктором Коттером, формально является лишь отзывом на возможные последствия для здоровья людей. В своих выводах он не опирается на токсикологические исследования воды, взятой непосредственно из колодцев деревни Крёкшино. Кроме того, стоит иметь в виду, что МЧС, а чуть позже и Роспотребнадзор провели в своих ведомствах собственные экспертизы, которые подобных угроз здоровью населения не выявили.
— Заборы воды активисты делали из верхних слоев колодцев, — уточняет Сергей Волков. — Это не непосредственно колодезная вода, а лишь та ее часть, которая, смешавшись с дисперсией, просочилась в колодцы в результате затопления. В последующие дни мы провели откачку загрязненной воды из всех шестнадцати колодцев и после пригласили специалистов Главного контрольно-испытательного центра питьевой воды взять пробы. В воде имеется превышение уровня железа и нитратов, однако с утечкой клея эти показатели никак не связаны.
Опасность миновала? Но не все так просто.
Водное предложение
Еще в октябре жители Крёкшина и представители «Союзпака» встретились в стенах ОП России и попытались выработать стратегию дальнейших действий. Очевидно, что круг проблем, которые утечка подняла на поверхность, гораздо шире. И дело даже не в том, что авария происходит не впервые. По сути, основное недовольство местных жителей вызывает тот простой факт, что в Крёкшине нет центрального водоснабжения.
— Загрязненную воду из колодцев откачали, но проблема не снята, — говорит муниципальный депутат поселения Марушкинское Ольга Косец. — Пока устраняли последствия утечки, выяснилось, что на залитом участке есть только шахтные колодцы. То есть местные жители лишены питьевой воды не только из-за аварии, а в принципе.
Деревня Крёкшино наряду с еще четырнадцатью населенными пунктами входит в Марушкинское поселение Новомосковского административного округа. По словам Ольги Косец, на территории поселения только в двух деревнях есть какое-никакое водоснабжение. Пробуренные еще в советские годы скважины, из которых черпается вода для этих деревень, уходят на глубину 60–65 метров, чего по тем временам было достаточно. Сегодня же с заметным ухудшением экологической обстановки, для того чтобы получаемая вода действительно была чистой, скважину нужно углублять не менее чем на 120 метров. А значит, имеющиеся водозаборные мощности требуют модернизации.
В остальных местах Марушкинского поселения единственным источником питьевой воды являются колодцы, которые местные жители выкопали самостоятельно. Колодцы едва дотягивают до десяти метров в глубину — вода в них не артезианская и по-хорошему в питье не годится.
— С водой здесь всегда было сложно, — рассказывает председатель совета регионального отделения Социал-демократического союза женщин России в Москве Татьяна Кахидзе. — В девяностые годы сюда, постепенно скупив сельскохозяйственные угодья, пришел крупный бизнес. Это огромные логистические центры и заводы, которые с каждым годом только растут. Водонапорные башни, которые обеспечивали деревни водой, были приватизированы. Жителей фактически отрезали от воды.
По словам главы администрации поселения Марушкинское Александра Стиславского, годовой местный бюджет значительно меньше, нежели сумма, необходимая для организации водоснабжения, а значит, своими силами администрация решить этот вопрос не способна. Остается уповать на адресную инвестпрограмму Москвы и милость собственников логистических центров.
Инициативная группа не раз обращалась к местным предприятиям с предложением как-то выходить из положения, а представители администрации, дабы воззвать к их совести, периодически вызывают предпринимателей к себе. В качестве примера они приводят деревню Большое Свинорье, где частный собственник водонапорной башни добровольно обеспечивает жителей водой. И хотя старые водонапорные башни забирают воду с недостаточной на сегодня глубины, такой вариант мог бы облегчить участь крёкшинцев. А программа-максимум — уговорить бизнесменов пробурить для жителей новую артезианскую скважину.
По словам Сергея Волкова, когда в субботу, 21 сентября, ему позвонили жители и сообщили о затоплении деревни, они довольно прозрачно намекнули на то, что не будут поднимать шумиху, если до утра воскресенья «Союзпак» приступит к строительству новой артезианской скважины. И уже убедившись, что бурение не началось, крёкшинцы предали утечку огласке. Это, кстати, объясняет, почему службы МЧС получили сигнал к действию спустя 1,5 суток после разлива.
Крёкшинцев можно понять. Не имея возможности решить проблему при поддержке местной власти, они предсказуемо перекладывают ее на бизнес, у которого есть финансовые ресурсы. Но можно понять и предпринимателей, справедливо недоумевающих, с какой такой радости они должны за свой счет организовывать в деревне водопровод. А обязать их к этому невозможно.
— Не могу сказать, что они идут нам навстречу, — подытоживает Александр Стиславский результаты общения с крупным бизнесом. — Но будем надеяться, что нам удастся до них достучаться.
Все течет — все не меняется
— Я живу в пятиэтажном доме. У нас есть квартиры, которые почти всегда сидят без горячей воды просто потому, что она до них не доходит. Люди по 5–6 раз на дню, как сумасшедшие, бегают с ведрами — сливают батареи, — говорит Инга Гончарова, еще одна жительница Крёкшина. — Вода часто идет с каким-то непонятным запахом, будто кто-то где-то умер, и все это вместе с водичкой к нам пришло.
По словам собеседника «МК», несколько лет проработавшего в системе ЖКХ Крёкшина, для того чтобы из крана шла более или менее чистая вода, необходимо хотя бы раз в полгода проводить очистку труб, идущих к домам от насосной станции. Процедура эта нехитрая, для пятиэтажного дома с четырьмя подъездами занимает 2,5–3 часа. И хотя подобные манипуляции под силу любому сантехнику, команды на промывку за прошедшие годы не поступало ни разу. Здесь это просто не принято. В трубах поэтому скапливаются различные примеси. И если по какой-то причине водоснабжение на время прерывается, возобновленный поток воды срывает налет со стенок труб и несет в квартиры крёкшинцев ил, известь, песок и глину.
Этим круг «водных» проблем не ограничивается.
По словам местных жителей, на землях сельхозпоселений появляется все больше коттеджных поселков, у которых нет своих очистных сооружений. Существующие коммуникации не справляются с растущими день ото дня нагрузками. «Раньше была дренажная система, ливневка. Сейчас все завалено, кюветы засорены», — негодуют жители. Природные озера загрязняются, уровень воды в них падает, рыба дохнет, родники методично закатывают в асфальт, дабы не подтапливало многоэтажные новостройки. «Канализации тоже нет, с логистических центров сточные воды по каналам вытекают в речку Незнайку, а потом и в озера. Идет постоянное загрязнение окружающей среды», — добавляет Ольга Косец.
Надо сказать, похожие трудности с водными ресурсами есть не только в Крёкшине.
— Я живу в деревне Внуково. В 70–80-х годах здесь были сельскохозяйственные поля. Сейчас они застроены жилыми коттеджами, — рассказывает Михаил. — Люди часто выводят канализационные трубы прямо в местный пруд, сливая туда нечистоты. Раньше люди здесь купались и ловили рыбу, а сейчас от воды идет резкий запах, поверхность затянута ряской, если поднимается туман, то с отчетливым туалетным запахом.
По заверениям Михаила, жители порой не удосуживаются закопать трубу под землю, в открытую сливая отходы. Несколько лет назад Михаил пытался повлиять на ситуацию через местного участкового, но результата не последовало. Теперь Михаил подумывает привлечь для разбирательства гражданских активистов, которые, судя по всему, более склонны к решительным действиям.
По словам Татьяны Кахидзе, по всему ТиНАО аналогичные проблемы.
Надейся и жди
— В качестве первоочередных мероприятий по обеспечению жителей Троицкого и Новомосковского административных округов питьевой водой в 2013 году ОАО «Мосводоканал» определил двенадцать водозаборных узлов (ВЗУ), находящихся в наиболее критическом состоянии и требующих незамедлительного проведения восстановительных работ, — заявили «МК» в префектуре ТиНАО. — В настоящее время проводится их реконструкция за счет бюджетных средств Москвы. Также разработан и согласован с префектурой ТиНАО и управлением Роспотребнадзора по городу Москве план-график модернизации оставшихся двадцати восьми ВЗУ на 2014–2015 годы.
Плюс к этому до 2015 года на территории Новой Москвы запланировано строительство еще шестнадцати водозаборных станций. Это позволит с нуля оснастить некоторые населенные пункты центральным водоснабжением, однако даже это не решит проблемы в полном объеме и не исключит пока необходимость использовать колодцы.
— Надо понимать, что присоединенные земли почти в полтора раза превышают по площади старую Москву, а плотность населения здесь гораздо ниже, — говорит Ольга Косец. — Даже если планы по строительству этих шестнадцати башен осуществятся, для столь огромной территории это практически ничто!
По ее оценке, строительство одного ВЗУ обойдется минимум в 300 млн рублей. А чтобы построить 16 новых узлов, необходимо затратить почти 5 млрд рублей. Не считая озвученных планов по модернизации существующих мощностей.
— Это огромные деньги, и их, естественно, никто так сразу не даст, — продолжает Ольга Косец. — Подобные суммы могут быть выделены только под определенный инвестиционный план по развитию водоснабжения. Такой план, в свою очередь, может быть сформирован лишь на основании Генерального плана развития новых территорий, который до сих пор не принят. Как вообще можно говорить о каком-либо развитии, если нет Генплана?
Отсутствие ясного плана освоения и развития присоединенных в 2011–2012 годах территорий выливается в том числе в точечную, не подчиненную единой логике застройку земель. Сперва строится коттеджный поселок, затем решают здесь же проложить дорогу. Жители поселений возмущаются, выходят протестовать. Все заканчивается столкновениями и сносом «незаконных» построек. А все оттого, что изначально не было определено, чему быть на этих землях, а чему не быть.
Та же история — с логистическими центрами, которые неожиданно вырастают через дорогу от жилой застройки. Сложности есть и с созданием природоохранных зон. Так как нет генплана, чиновники просто не представляют, на каком основании эти зоны выделять.
Что касается предположительно незаконной застройки территорий, непосредственно прилегающих к естественным водоемам, то префектура ТиНАО собрала всю накопившуюся у нее информацию по объектам, вроде бы незаконно возведенным вблизи водоемов, и направила ее в адрес Управления Федеральной службы регистрации, кадастра и картографии по городу Москве, Государственной инспекции по контролю за использованием недвижимого имущества и других компетентных учреждений.
В общем, власть от ответственности ни в коем случае не бежит и намерена имеющиеся проблемы решать самым активным образом. Все нарушения будут устранены, виновников непорядка выведут на чистую воду, а жизнь в скором времени наладится. А раз так, местным жителям беспокоиться не стоит. Всего-то и нужно, что немного подождать. Им не привыкать в конце концов — не первый год терпят.
