Теперь определены новые цели — уже до 2030 года. И пришло понимание, что наше лекарственное производство не получит дальнейшего развития без выхода на мировые рынки. Где российские таблетки не особо ждут. Нам светит попасть лишь в том случае, если мы наконец начнем производить собственные субстанции, из которых «лепятся» таблетки, а также лекарства, аналогов которым в мире нет. Насколько реально этого достичь, «МК» рассказали эксперты.
Сегодня годовой объем экспорта лекарств из нашей страны достиг 700 млн долларов, но Минпромторг прогнозирует, что уже к 2030 году он увеличится в 5 раз (то есть до 3 миллиардов рублей). И все же пока наши основные рынки сбыта — страны ЕАЭС и некоторые государства третьего мира. Попасть на европейские рынки весьма сложно (хотя недавно один российский иммуномодулятор был зарегистрирован в Словакии).
Однако сегодня российский фармрынок скорее буксует, чем растет. В сравнении с июнем 2018 года в текущем году он показал падение реализации на 2,4%. Его рост, по мнению экспертов, возможен лишь при ряде условий: если государство начнет вкладывать в его развитие средства либо если на наши препараты вдруг резко повысится спрос населения. Что касается государственного инвестирования, то им можно считать, например, программу обеспечения льготников бесплатными лекарствами, которые закупаются за госсчет (например, в программу дополнительного лекарственного обеспечения было вложено 70 млрд рублей). А вот с ростом потребления все гораздо хуже — его в ближайшие годы никто не ждет. Он возможен лишь при росте реальных доходов населения, которого нет. По данным Минфина, 2019 год будет иметь отрицательный показатель реальных предполагаемых доходов. Средний долг российской семьи сегодня составляет 263 тысячи рублей. Поэтому люди экономят на лекарствах, даже самых необходимых. Сегодня среднестатистический россиянин тратит в среднем 6,7 тысячи рублей на лекарства. В год он в среднем употребляет 44 упаковки препаратов, из них 36 оплачивает за свой счет.
«К сожалению, у нас в стране глубина стратегического планирования не превышает трех лет. А в сфере образования и здравоохранения он должна составлять 10, 15 и даже 20 лет, потому что эффекты от инвестирования в данные области проявляются через 10–12 лет. Сейчас ВВП нашей страны растет на 1,5% в год, поэтому ждать инвестиций в сферу здравоохранения не приходится. Если наши производители не смогут освоить другие рынки, они не смогут развиваться, — считает глава исследовательского агентства DSM Group Сергей Шуляк. — Есть ряд российских компаний, которые ищут пути выхода на экспорт. Лично для меня экспорт — это дальше, чем границы СНГ. Пока наши препараты популярны в Белоруссии, Казахстане, Кыргызстане; некоторые представлены в Германии. Но рынок ЕС очень жесткий, никто особо не хочет видеть наших производителей в Европе. Тем временем без его освоения мы никуда не продвинемся».
Директор Союза профессиональных фармацевтических организаций Лилия Титова отмечает, что одна из стратегических задач разрабатываемой в настоящее время Стратегии «Фарма-2030» — увеличение экспорта лекарственных препаратов и субстанций: «У нашего фармпрома есть экспортный потенциал, но сегодня производители должны переориентироваться на создание субстанций, которые могли бы конкурировать с их главными поставщиками — Индией и Китаем, и инновационных препаратов, поскольку на международном рынке нет дефицита в выборе поставщиков и продуктов и мы можем выйти на этот рынок, только предложив уникальные разработки, которых в мире еще не было».
Что касается господдержки по выходу на международный рынок, то специально для этого в стране создали Российский экспортный центр. «Например, мы получили от этого центра субсидию в 3,1 млн рублей и потратили эти средства на регистрацию эксклюзивных прав на наши препараты в других странах», — рассказывает представитель одной компании Наталья Гордеева.
Вопрос с производством отечественных субстанций стоит по-прежнему остро. Еще лет десять назад их не было вообще — почти все научные центры, которые занимались их разработкой, разорились и закрылись; рынок буквально оккупировали китайцы. Сейчас все потихоньку начало восстанавливаться, но темпы пока оставляют желать лучшего. Хотя по планам того же Минпромторга экспорт российских субстанций к 2030 году должен вырасти с 0,7 млрд долларов до 4 млрд. На разработку субстанций и инновационных препаратов сегодня выделяются госсубсидии, так что есть шансы, что дело пойдет. На руку нам может сыграть и то, что китайские субстанции резко выросли в цене (идет борьба за экологию, что приводит к удорожанию производства).
Теоретически мы можем привлечь мирового покупателя дешевизной, но пока не выходит: в России не самая низкая в мире себестоимость производства лекарств. К тому же, даже если у нас препарат стоит сто рублей, при выходе на мировой рынок цена вырастает в разы, а другие государства нередко требуют продавать им лекарство по той же цене. Поэтому есть препараты, которые могут быть востребованы на мировом рынке, но из-за нашей системы ценообразования это невыгодно. Проблема и в том, что наши производители вынуждены закупать самое дешевое сырье, чтобы выиграть в государственных тендерах, — это тоже не повышает их рейтинга на мировом рынке. СССР всегда был силен в вакцинах — они поставлялись в 50 стран мира, и это был наш основной экспортный потенциал. Никто не сомневался в их качестве и не пытался их заместить. Но сейчас ситуация изменилась. В Европе есть свои качественные вакцины, наши там не особо интересны.
«И все же у нас уже есть субстанции, которые могут конкурировать на международном рынке, — считает Титова. — Есть несколько российских производителей, которые за последние 3–4 года вложили большие средства в оборудование для их производства. К тому же в стране много неиспользованных мощностей — если повысить производство, можно снизить цены. Но стране остро необходима инновационная продукция, в том числе препараты с новыми формами введения, более доступными для организма. Или условно инновационные, оригинальные лекарства, интересные на каких-то определенных рынках, — например, из российского растительного сырья. Не думаю, что мы справимся с поставленными задачами к 2030 году: нагрузка на фармпроизводство растет, растут налоги, расходы на маркировку. Мелким производителям не выжить, если у них не будет хорошего портфеля».
Так что перспективы российского рынка в целом пока не слишком ясны. Но если государство повернется к нему лицом, светлое будущее станет не такой уж фантастикой.
СПРАВКА «МК» По данным аналитического отчета DSM Group, в июне 2019 года удельный вес группы лекарственных препаратов до 50 руб. уменьшился на 0,3% относительно июня 2018 года и составил 4,5%. Доля сегмента лекарств со средней стоимостью упаковки 50–150 руб. составила 11% (-0,4%). Удельный вес группы лекарств с ценовым диапазоном 150–500 руб. сократился с 40,6% в июне 2018 г. до 39,9% в июне 2019 г. Доля дорогостоящих препаратов составила 44,6%, что на 1,4% выше веса группы в предыдущем году. По итогам июня 2019 г. 60,5% препаратов, реализованных на рынке, являлись отечественными (в натуральных единицах измерения).
