Скажем, 24 марта 2021 года в России, по цифрам Роспотребнадзора, заразился 8861 человек, при этом умер - 401. Как так? Столько у нас не умирало даже на подъёме второй волны в октябре, когда больницы были переполнены. 16 521 заразившийся, 296 умерших было зарегистрировано 24 октября прошлого года.
Причём не падает не только количество смертей, не падает и число госпитализаций. В иных городах оно достигает 50% от заболевших.
Буквально вчера министр здравоохранения Михаил Мурашко впервые за месяц отчитался наконец о занятом коечном фонде. В больницах РФ сейчас лежит 130 тысяч человек с подтверждённым COVID-19. Общий же объём нашего больничного фонда составляет 156 тысяч коек.
Конечно, это гораздо меньше, чем было в октябре-ноябре-декабре, когда резервных коек в некоторых регионах оставалось менее 10%, а в Санкт-Петербурге, например, вообще были только «стоячие места». «Это значит, что и места в коридорах, на лестницах и около туалета закончились», - в отчаянии писал мне один из питерских медиков. Это мало в сравнении с пиком «второй волны», но это достаточно много, учитывая заверения, что пандемия в России практически преодолена и «третья волна» не накроет нас так, как накрыла Запад.
При том, что в Европе, в отличие от нашей страны, цифры заболевания со смертностью вполне коррелируются:
К примеру в сидящей на жестком локдауне Великобритании, где вследствие принятых мер зафиксировано падение заболеваемости, 23 марта 2021 заразились 5429 человек. Умерли: 113.
В Германии на 23 марта: 10122 заболевших (на 1000 с небольшим больше чем в России), 292 скончавшихся пациента (на 100 с лишним человек меньше).
Откуда эта цифра в РФ – 401 умерший за день? Кто ее объяснит?
Люди стали болеть тяжелее?
Лечить стали хуже?
Цифры обманывают?
Или есть какие-то обстоятельства, приводящие к печальным исходам, о которых мы не знаем?
