Но “колоссальный” по нашим временам выигрыш (500 тысяч рублей морального ущерба) кажется инвалиду II группы жалким. Мало того: деньги Нонна до сих пор не получила и судя по всему вряд ли получит в ближайшей перспективе. Но пострадавшая пациентка, за годы освоившая все круги судебного ада, уже подала жалобу в Страсбургский суд.
Очнулась — гипс
О Нонне Глазуновой “МК” писал уже не раз. 13 июля 2003 года 45-летняя женщина сломала ногу. Снимок, сделанный в больнице Одинцова, показал перелом верхней трети шейки бедра. В тот же день ее госпитализировали в больницу Звенигорода, но на рентген почему-то не направили. А 15 июля врач Василий Ковтун показал ее мужу и подруге, оказывается, чужой снимок (с жутко раздробленной костью) и предложил мужу оплатить 15 тыс. рублей — “иначе жена никогда не будет ходить”. Потом последовала череда операций, проведенных Ковтуном. После первой (от 16 июля) у нее дико заболела нога. Врач поднимал пациентку резким рывком на себя за руку, заставлял ходить. Лишь потом женщина узнала, что во время операции ей поставили “доисторический” протез Вирабова, который больше 20 лет не используется в хирургии. 29 июля Нонну вновь прооперировали в связи с вывихом этого протеза. Но и тогда пациентку не просветили, что именно ей вправляли. Только после второй операции врач сообщил Нонне, что в ее ноге стоит полукилограммовый протез.
Когда шов загноился и поднялась температура, пришлось делать третью операцию (21 августа), после которой Нонна еле пришла в себя. Когда она лежала в реанимации, ее подруга готова была организовать перевод в московскую клинику, но ей отказали, заявив, что Нонна попала в процент неудачных операций, а в Москве будут обсуждать этот врачебный случай, что никому не нужно. Нонна перенесла сепсис. А потом обнаружила, что больная нога стала короче и не двигается (как потом выяснилось, ей отрезали часть кости!), а колено левой ноги вывернуто вовнутрь. Снимок от 4 сентября показал, что протез висит на кончике кости — снова вывихнут.
Нонна принялась искать хороших врачей. Врач из больницы ЗиЛа Вадим Бери, увидев последний снимок, воскликнул: “Где же ваши кости?” Часть здоровой бедренной кости (около 8 см) отпилена в том месте, где крепятся ягодичные мышцы (они тоже были отрезаны), поэтому нога стала короче на 11 сантиметров (“мягкого места” у женщины фактически нет — сидит практически на голой кости).
Но самым большим ударом для Нонны стало то, что, как подтвердили ей несколько светил медицины, при ее переломе не нужно было ставить протез (и уж тем более — устаревшую модель). Ей нужен был обычный остеосинтез (метод сращивания отломков костей) или просто гипс. Еще выяснилось, что у нее был дефектный протез: в зазубринах и ямках, не крутился и защелкивался, из-за чего женщину мучили боли, а нога не двигалась. А головка протеза была больше впадины, в которую он должен вставляться. Поэтому держаться в ноге он не мог.
Четвертую операцию Нонне сделали уже в больнице ЗиЛа — протез удалили.
Протез второй свежести
Самочувствие Нонны продолжает ухудшаться. Сейчас она практически не ходит без посторонней помощи. У нее хронический остеомиелит (воспаление костей), который в России лечить никто не берется. Появился лишний вес, вылезла куча других болячек.
Но последние 6 лет Нонна упорно пыталась добиться справедливости в судах. Казалось бы — правда на ее стороне. Она нашла немало “вылеченных” Ковтуном пациентов. Некоторые больные, перенесшие эндопротезирование этим врачом, со слов следователя ГСУ, проводившего предварительное следствие, приказали долго жить. Но главное — выяснилось, что на момент пребывания Нонны в звенигородской больнице Ковтун “отбывал” условный срок за мошенничество. Ибо получил по случайно оказавшимся у него бланкам с гербовыми печатями воинских частей около 90 страховок в Военно-страховой компании на сумму 1 138 206 рублей. Условный срок Ковтун на суде не афишировал. А когда все открылось, суд счел это не относящимся к делу. Как проигнорировал и подтвержденный Минздравом области факт: на операции, что провели Нонне, у Звенигородской больницы нет лицензии. Хотя сам Ковтун на суде заявил, что провел в этой больнице около 30 таких операций.
К тому же расследование Нонны показало, что документы Ковтуна, свидетельствующие о его ученых степенях и врачебных достижениях, вызывают сомнение. В Центральной медицинской библиотеке, где хранятся все диссертации врачей, кандидатской диссертации Ковтуна не нашли. Как не нашли ее и в библиотеке Центрального института травматологии и ортопедии. А диплом о присуждении ему звания доктора меднаук подписан человеком, который не был председателем Высшей аттестационной комиссии, а был ее секретарем (секретари таких документов не подписывают).
С “доисторическим” протезом Вирабова история тоже темная. Где взял Ковтун протез, который давно не выпускается? Купил за те самые 15 тысяч рублей, что дал ему муж Нонны? Ковтун представил суду чеки, пытаясь доказать, что купил протез “в соответствии с выбранным пациенткой методом лечения”. Правда, при этом документы свидетельствовали, что протез он купил за две недели до того, как Нонна упала. Но эту вопиющую нестыковку ни один суд даже не принял во внимание! Как и то, что протез Нонны был определенно просроченным: такие не выпускаются с 1985 года, а срок их годности с момента изготовления — 5 лет.
Казалось бы, в отношении человека, отбывающего условный срок за мошенничество, уголовное дело должно было быть заведено моментально. А завели его лишь через два года (после нашей публикации и после того, как условный срок Ковтуна истек). Завели формально. Почти никаких следственных действий по делу не велось, а в 2007-м закрыли по истечении срока давности. Ковтун проходил по этому уголовному делу свидетелем! Так что Нонне не удалось доказать причининение тяжкого вреда ее здоровью и “истязание человека, находящегося в беспомощном положении” (ст. 117 УК РФ).
В 2008-м Глазуновой удалось возобновить уголовное дело. К ней домой даже приехал следователь, который под ее диктофон допрашивал ее 6 часов. А потом стал требовать у Нонны сдать диктофон как вещественное доказательство (о чем Нонна написала заявление в прокуратуру, а потом подала на действия следователя иск в суд). В итоге 16 декабря решением мирового судьи уголовное дело на врача Ковтуна закрыли — за истечением срока давности.
За время судебных тяжб Нонне пришлось пережить немало унижений. Ковтун дважды подавал против нее иски о защите чести и достоинства. То требовал взыскать с наглой пациентки миллион рублей (“для приобретения металлоконструкций и современных эндопротезов”), то извиниться в местной газете. А на последнем уголовном заседании подарил Нонне свой автореферат с подписью “На долгую и незабываемую память о днях, совместно проведенных в судах различных уровней”.
— Я буду помнить об этом всегда. Я без ноги. Каким надо быть циником, чтобы такое написать, — чуть не плачет Нонна.
Остается добавить, что врач Василий Ковтун продолжает работать врачом-травматологом в звенигородской больнице.
“Меня заставили копаться в собственных костях”
Однако Нонна все же победила. И в этом — исключительно ее заслуга. Адвокаты связываться со скандальным делом изуродованной пациентки перестали давно.
— Последняя адвокатша сказала, что мое дело невозможно читать, что у нее случился гипертонический криз, и она отказалась работать. А сколько их поисчезало, просто взяв деньги! — рассказывает Глазунова.
И она научилась сама писать жалобы, протоколы, буквально прыгать на одной ноге по многочисленным заседаниям судов. У Нонны — тома документов к ее судебным делам. Хотя победой решение суда о причитающихся ей 500 тысячах за моральный ущерб женщина считает условной. Во-первых, она требовала 30 миллионов. Хотя и эти деньги не смогут вернуть ей здоровье, помогут не чувствовать себя совсем уж беспомощной. Даже спуститься с четвертого этажа для Нонны — огромная проблема. Проблема ездить на старенькой “Оке” (ее искалеченная нога трясется на арке для колеса). Но без машины Нонне — вообще не жизнь. На общественном транспорте она передвигаться не может. Избавиться от остеомиелита Нонне может помочь только операция, но наши врачи за нее не берутся, а в необходимости оперироваться за границей суд Глазуновой отказал.
— Я пыталась увеличить сумму, оспорив решение суда. Что можно сделать на 500 тысяч? Только зубы поменять, да более удобную мебель купить. Но мою кассацию отклонили, — рассказывает Нонна.
Более того — деньги Нонна до сих пор не получила!
— И неизвестно, получу ли я их вообще. Мне их присудили еще в октябре, а выдать должна была больница, где работает Ковтун. А та заявляет, что у нее таких средств, чтобы расплатиться со мной, нет! Сейчас кризис, и эти 500 тысяч скоро могут превратиться в пшик!
Правда, Глазуновой наконец-то выписали инвалидную коляску (которую, правда, необходимо сначала купить самой), и тогда она сможет гулять. А вот надеть колготки без посторонней помощи, вынуть кастрюлю из холодильника для нее — проблема. Левая нога стала неопорной и держится лишь на мышцах. Фактически она высыхает. Нервы и сосуды пережаты, поэтому нога леденеет, пальцы скрючились. Правая — деформировалась и постоянно болит, развился сколиоз, женщина постоянно задыхается, мучается бессонницей. Если когда и удается уснуть, то только на спине, обложившись подушками. Постоянное употребление таблеток вылилось в медикаментозную язву желудка. Из-за перенесенных наркозов нарушилось зрение, отекает лицо, отнимаются руки. Как только муж понял, что шансов вылечиться у Нонны нет, он, после тридцати совместно прожитых лет, ее оставил.
— Я страдаю, что стала ненужной, обременяю всех просьбами и заботой о себе, — говорит Глазунова. — Я устала от боли. Но еще больнее, что государственные люди, которые должны оградить пациентов от таких врачей, их же и защищают. Меня изувечили, да еще и заставили копаться в собственных костях…
Каждая копейка у Глазуновой на счету. Размер утраченного заработка суд ей начислил исходя из прожиточного минимума (2 с копейками тысячи рублей). Ведь травму она получила, находясь не на рабочем месте. Да и как на грех за неделю до трагедии уволилась. Поэтому ей высчитывали процент утери общей, а не профессиональной трудоспособности — как безработной. В настоящее время звенигородский судья Шмелев, несмотря на уже признанную вину больницы, присудил оплатить экспертизу по утрате трудоспособности искалеченной пациентке, на которую у нее нет средств.
Разочаровавшись в нашем правосудии, Нонна настроена обратиться с жалобой в Европейский суд по правам человека. Возможно, заморская Фемида окажется не столь равнодушной.
