Сергей Пашин — ведущий разработчик концепции судебной реформы в России. Его имя прочно связано с введением суда присяжных в девяти регионах России, и если в нашей стране появился судебный контроль за применением арестов — то тоже благодаря Пашину.
Сергей Пашин — заслуженный юрист РСФСР, кандидат юридических наук, член московской Хельсинкской группы, в 1999 году награжден премией “За права человека”.
11 октября его выгнали из Московского городского суда. Будет знать, что такое права человека в России. Он ушел, а меня разобрал смех.
Помните притчу о Тамерлане? Вошел он со своими воинами в деревню и приказал отобрать у жителей что у кого есть ценного. На другой день спрашивает: что делают люди? Ему отвечают: плачут. Тамерлан говорит: продолжайте. Назавтра все повторилось. А на третий день к Тамерлану пришли его воины и сказали: владыка, люди сошли с ума, они смеются. И тогда Тамерлан сказал: больше нам здесь делать нечего. Когда у них было что взять, они плакали. А теперь у них ничего нет, вот они и смеются.
Пашин опорочил свой сан такими злодеяниями, что рассказать о них трудно, но я попробую. А началось все с того, что в Калуге осудили отказника Неверовского. Дмитрий Неверовский закончил высшее учебное заведение, где отказался от военной кафедры. Отказался по убеждениям.
Неверовский — член радикальной антимилитаристской организации, занимался воспитанием подростков. После окончания вуза его призвали в армию. Неверовский вновь заявил, что военная служба противоречит его убеждениям, и просил дать ему возможность альтернативной службы.
В отношении Неверовского было возбуждено уголовное дело. Его арестовали в зале суда. Тогда его мать Татьяна Михайловна Котляр, обнинский депутат и известная правозащитница, обратилась к московским правозащитникам. А те, в свою очередь, обратились к Сергею Анатольевичу Пашину с просьбой дать заключение относительно приговора суда.
Пашин проанализировал приговор и в конце указал на то, что законность приговора вызывает сомнение. Может возникнуть вопрос: с какой стати судья Московского городского суда комментирует решение калужского областного суда? Ни с какой.
Но Пашин — кандидат юридических наук и член президиума экспертного совета при уполномоченном по правам человека, и именно в этом качестве он высказал свою точку зрения на приговор. Закон дает право на это, и Пашин своим правом воспользовался.
Мать Неверовского в кассационной инстанции предъявила заключение Пашина с просьбой приобщить его к делу.
Приговор отменили. А председатель Калужского областного суда Краснов прислал в Москву жалобу. И в мае Пашина вызвали на заседание квалификационной коллегии судей. Но тогда заседание не состоялось потому, что Пашин находился на приговоре.
Перенесли на август. Накануне к Пашину пришел исполняющий обязанности председателя Московского городского суда Алексей Борисович Коржиков и сказал, что заседания не будет, потому что ему надо быть в другом месте, но это все пустяки, и об этом даже думать незачем. Однако Пашин счел необходимым явиться на заседание.
А там огласили письмо Коржикова, в котором говорилось, что он, Коржиков, просит перенести заседание на другое время в связи с тем, что необходимо провести расследование обстоятельств выступления Пашина на радиостанции “Эхо Москвы”.
Выступление было в июле. Пашин отвечал на вопросы слушателей, и в конце передачи в студию позвонила женщина, которая сказала, что у нее трагическая ситуация, и попросила разрешения поговорить с Пашиным. Пашин сказал, что частных консультаций не дает, но, если ситуация безвыходная, отказать он не может. И дал в прямом эфире свой служебный телефон.
Между тем наступил октябрь, и заседание квалификационной коллегии судей наконец состоялось. На нем выступил Коржиков и сказал, что претензий к Сергею Анатольевичу Пашину ни по объему, ни по качеству работ у него нет, но выступления Пашина в печати и по радио и вообще все его поведение не дают оснований думать, что он исправится и сможет продолжать работать судьей.
Пашин, сказал Коржиков, не имел права давать заключение по делу Неверовского. Если ты судья, то суди, а правозащитой заниматься — не твое дело.
В законе ничего подобного нет и в помине, но есть кодекс чести судей, где говорится, что судья должен воздерживаться от публичного высказывания мнений по поводу дел.
Пашин поставил свою подпись под злополучным заключением не в качестве судьи. Но для высокого собрания такие мелочи не имеют значения. И Пашину было предъявлено обвинение из двух пунктов: первый — это заключение по делу Неверовского, второй — зачем дал свой телефон в прямом эфире.
С телефонами вообще комедия. В Московский областной суд — а там, к слову, рассматриваются дела не менее серьезные, чем в горсуде, — может позвонить любой желающий, потому что телефоны судей не засекречены. То же касается и районных судов.
По какой причине судьи Московского городского суда находятся на особом положении и совершенно недоступны для простых смертных, непонятно. Пашину в том числе. И вот ему наконец все растолковали.
Он еще и статьи пишет, кричали из зала заседания. Мол, докатился. Пишет, да. Вот недавно опубликовал одну, называется “Камень на дороге”, про российскую прокуратуру. И речь в ней шла о соблазне “парить над законом”. Но дело, боюсь, совсем не в Неверовском и даже не в выступлении на “Эхе Москвы”.
В производстве у Сергея Пашина было дело по обвинению двух людей, совершивших убийство. В Москве, как известно, суда присяжных нет, а обвиняемые просили суда присяжных. По запросу Пашина этот вопрос был представлен на рассмотрение Конституционного суда. Конституционный суд постановил: дело слушать в Мосгорсуде, но смертную казнь применять нельзя.
Но обвиняемые на этом не успокоились. Они знали, что председатель Верховного суда России Лебедев имеет право передать дело в другой судебный округ, где есть суд присяжных. Они и их адвокаты полгода писали Лебедеву, но ответов не получали. Тогда Пашин попросил первого заместителя председателя Мосгорсуда выяснить, как обстоит дело, и тот передал ему на словах, что ответа не будет.
Пашин рассмотрел дело, после чего направил в адрес Лебедева частное определение. В переводе с юридического на русский язык там говорилось о том, что хоть Лебедев и большой начальник, но отвечать на такие письма надо.
Было это в январе. А в октябре Пашина исключили из судейского корпуса.
— Вот из-за чего вас выгнали! — сказала я Пашину.
— Но это же законное действие, — ответил он.
Это и есть истинная причина его изгнания.
Слово “закон” он понимает буквально. А в нашей стране его надо понимать так, как его понимает председатель Верховного суда.
Сергей Пашин — по-настоящему образованный человек, интеллектуал в самом прямом значении слова. Это важно для тех, кого он судил, и непереносимо для тех, кто боится начальства. А начальство в российских судах боятся все — и в первую очередь судьи, потому что председатель суда в нашей стране — неограниченный владыка.
Почему провалилась судебная реформа? Ведь цели, которые так громогласно были обозначены, достигнуты не были. Среди прочих была заявлена, все помнят, и независимость суда. Суд стал независим от райкомов, потому что райкомов не стало, но он остался зависим от местных властей, а судьи как были, так и остались зависимы от председателя суда. Председатели подбирают квалификационные коллегии судей старым испытанным аппаратным способом.
А председатель суда у нас теперь — должность пожизненная. И для тех, кто работает в суде, это постоянное пугало. Ведь особенность российской ситуации состоит в том, что нарушения закона в суде обыкновенны, более того — они вынужденные. И если ты не нарушишь хоть что-нибудь — начиная со сроков, которые на нашей территории находятся исключительно в ведении небесной канцелярии, — если не нарушишь, не рассмотришь дело.
И вроде возникает проблема выбора: либо нужно нарушать закон, либо начнется волокита. И поскольку за волокиту можно выгнать любого судью — других нет просто по определению, так работает система, — все ходят под топором.
Но всех ведь не выгонишь, работать кому-то надо. И первый кандидат на вылет из коллегии судей — тот, кто не слушается.
Есть страны, в которых председатель суда — фигура церемониальная, появляется на три года, и судьи председательствуют по очереди. Во многих странах в квалификационных коллегиях участвуют не только судьи, но и представители парламента и президента, причем не чиновники, а профессора права, которых выбирает парламент и президент.
И они рассматривают все вопросы, в том числе и о прекращении судейских полномочий. И еще есть страны, где этот вопрос решается в том же порядке, что и отстранение президента — например, в США.
А у нас в судах зависимость судей от председателя тотальная. О какой же тогда независимости может идти речь?
Но истинно образованный человек, каким является Сергей Пашин, независим по определению. И потом, у него есть еще одно скверное качество: врожденное чувство справедливости. Я видела много хороших судей, видела даже прекрасных, но таких, как Пашин, встретить не довелось. На одном его процессе я сидела с первого до последнего дня и вышла из зала с чувством благодарности. Ведь приговор в суде — далеко не главное. Главное — чтобы все было по-честному.
У Пашина именно так и было. Ну кто, в самом деле, поверит в то, что судью московского городского суда лишили полномочий за то, что он публично произнес номер своего рабочего телефона? Разве он засекречен?
Кто не понимает, что кандидат юридических наук может давать заключение по любому приговору, поскольку это юридический документ? Ну нет такого запрета, хоть ты тресни. Выходит, такие люди, как судья Сергей Пашин, отторгаются отечественным судом, как донорское сердце.
Неуправляемый судья — инородный орган. Я убеждена в том, что произвол, учиненный в отношении Пашина, не останется незамеченным. Кроме Верховного суда России есть еще и суд в Страсбурге. Не сомневаюсь, что при необходимости Пашин обратится и туда и, может быть, создаст русский прецедент, потому что нельзя жить в постоянном унижении.
Свобода — это когда все правильно. А Сергей Пашин — человек свободный. По-настоящему.
P.S. Материал был уже подготовлен к печати, когда я получила копию решения квалификационной коллегии судей о прекращении полномочий Сергея Пашина. Оказалось, что в списке его преступлений появилось еще одно: “Голословные обвинения и оскорбительные высказывания в адрес судейского сообщества”.
Правда, сами “оскорбительные высказывания” привести забыли. Да и трудно процитировать то, чего никогда не было.
