Пригласили участвовать в разговоре об Арктике на один из телеканалов. В студии два ведущих — известные, любезные, очень профессиональные.
Первый вопрос для обсуждения звучал так: «Акция «зеленых» против бурения на Арктическом шельфе — это действительно попытки предотвратить катастрофу или политика, передел зон влияния в регионе?»
В вопросе есть скрытая неправда. Никакого передела зон влияния в Арктике нет и быть не может. Двухсотмильная прибрежная зона поделена, закреплена, а это больше, чем половина Ледовитого океана. Другая его часть — ничейная, стало быть, и тут о переделе речи нет.
Вопрос второй: «Как вы относитесь к деятельности «Гринписа»? Каков КПД этой организации? Можно ли оправдать их так называемый экотерроризм?»
Снова я поразился. Что это за слово — «экотерроризм»?
Впрочем, оно иногда уместно. Например, воинская часть, уходя из Арктики, оставляет на земле (в земле) бочки и прочий металл, а в бочках всякая гадость, в том числе химические реактивы. Это экотерроризм». Еще — «паленая» водка. Еще — политики-лоббисты, которые отстаивают не интересы людей, а интересы табачных компаний...
Я сказал моим собеседникам: нашей Арктике сильно повезло, что Владимир Путин возглавил Попечительский совет Русского географического общества. И в прошлом году, и в нынешнем благодаря ему на кораблях с островов Земли Франца-Иосифа вывезли десятки тысяч тонн металла. Вот это акция! И дело не только в объеме и весе, дело в примере. Может быть, иной губернатор, глава районной администрации или мэр посмотрят на президента — и тоже найдут формы, как бороться с «экотерроризмом» и его последствиями.
О КПД «Гринписа» рассказал один из ведущих. У них, у ведущих, роли были разделены: один был за «Гринпис», другой — против. Оба ортодоксальны.
О большом КПД говорил ведущий «За». Он привел русские примеры. Я же про себя вспомнил другие. В Лондоне в 1993 году во многом благодаря «Гринпису» был подписан международный запрет на захоронение радиоактивных отходов в морях и океанах. Большую роль сыграл «Гринпис» в Антарктиде, где был введен мораторий на разработку минеральных ресурсов. Вспомнился и запрет на ввоз в страны ЕС меха белька — симпатичного жалобного детеныша тюленя, за судьбу которого вместе с «зелеными» боролись российские журналисты, общественные деятели, артисты.
Как я отношусь к «Гринпису»?
В 2000 году мы открыли свой детский оздоровительный лагерь в Карелии «Большое приключение» и хотели, чтобы дети во время отдыха делали нечто экологически полезное. Пришли в офис «Гринписа». Ребята отозвались мгновенно и бесплатно составили интересную программу. Суть ее состояла в том, что дети исследуют, причем совсем просто, лесопосадки, которые появляются на местах вырубленных лесных массивов. Правда, комитет по лесу (возможно, так называлось соответствующее ведомство республики) эту программу зарубил. Но я был искренне благодарен гринписовцам. А наши дети… Они стали просто собирать в карельских лесах мусор — свой и чужой.
В 2011 году мы проводили фестиваль «Дети Арктики». Дети из одиннадцати северных регионов России и четырех зарубежных стран провели вместе, весело и созидательно, две недели. Была конференция «Наша Арктика — наше будущее», и была защита детских экологических проектов. В жюри вошел координатор арктической программы «Гринписа» Роман Долгов. Мы не платили ему деньги, как и остальным членам жюри. И снова я был поражен отзывчивостью людей из «Гринписа», их бескорыстной готовностью помочь. (Замечу в скобках: Долгов — один из трех россиян, кто арестован в Мурманске.)
Третий вопрос: «Вы из поколения арктических романтиков. Сейчас в Арктику идет большой бизнес, большая политика, нефть вот-вот начнут качать. Насколько активное промышленное освоение Арктики способно нарушить экологический баланс?»
Я ответил: «Очень сильно способно». И привел пример, вычитанный из брошюрки «Гринписа» в 2000 году.
Земле 4 миллиарда 600 миллионов лет. Давайте для наглядности уменьшим это число в 100 миллионов раз. Тогда получится, что Земле 46 лет. И только в прошлом году на ней вымерли динозавры. Человек появился четыре дня назад. А промышленная революция случилась всего минуту назад. За эту одну минуту человечество уничтожило более 1000 видов животных (например, в Беринговом море стеллерову корову — изумительное существо!), вырубило реликтовые леса, иссушило многие реки, озера и моря (например, Аральское море, которое я изучал на уроках географии в школе).
Промышленным компаниям невыгодно заниматься экологией. И государству в некотором смысле — тоже невыгодно. Когда-то давно в США я услышал от местных инвалидов: государство никогда не пойдет нам навстречу, если мы сами не заставим его. Так обстоит дело не только в США, но и везде. В вопросах экологии — тоже. Мы все зависим от окружающей среды, и все мы перед лицом опасности — потенциальные инвалиды. Наша обязанность — заставить государство думать о нас.
Очередной вопрос снова требовал оценки: «Сейчас в проблемах экологии принято в первую очередь винить человека и промышленный прогресс. Но есть исследования, где говорится, что «вклад» антропогенного фактора в то же глобальное потепление мизерный — всего 1–2%. Вы на чьей стороне?»
«Мизерный, мизерный», — я будто передразнил кого-то. А танкер, расколовшийся в Керченском проливе, из которого вылилось 2000 тонн мазута? Погибли птицы, погибли рыбы, российские и украинские берега залила липкая грязь — эту катастрофу как оценить? Вбить в какие проценты?
Владимир Иванович Вернадский, кажется, в 1943 году сказал, что человек стал геологической силой. Давайте поверим великому ученому. И потом вот еще что. Табачная кампания в два счета убедит вас, что вред здоровью от табака — всего лишь один процент от интегрального вреда всего остального. Но значит ли это, что не следует бороться с курением?
Последний вопрос был далек от разлившегося мазута и бочек с химическими реактивами в тундре. Его суть: «Раньше строились мосты между СССР и США, а теперь они сожжены?»
Я засмеялся и сказал: «Вы, наверное, шутите? Сочи-2014 — разве это не мост? Мостище! И наш фестиваль «Дети Арктики» — тоже мостик». И т.д., и т.д.
Затем ведущие обратились к телезрителям.
Ведущий «За» со счастливым видом сказал: за то, чтобы не сажать в тюрьму гринписовцев, арестованных в Арктике, проголосовали три четверти телезрителей.
Но ведущий «Против» с большим мастерством добавил ложку мазута: только 22% считают их невиновными!
Мне слова уже не дали, но возникли ассоциации.
Сын Матвей и я с третьей попытки первыми в истории пересекли на лыжах Берингов пролив — с Чукотки на Аляску. Пришли к американцам с оружием (белые медведи!), но и со всеми необходимыми разрешениями от властей — от аляскинских и от федеральных.
Прошло лет 10, и появились новые пересекатели пролива — два англичанина. Первые после нас. И первые, кто шел через с востока на запад. Разумеется, тоже с оружием (те же белые медведи!), но — без каких-либо разрешений. Наши пограничники арестовали смелых путешественников.
Я полагаю, что нельзя идти в чужой дом и нарушать законы этого дома. Англичан судили в Анадыре: конфисковали оружие, наложили небольшой штраф и отпустили. Они потом приезжали к нам в клуб.
...Когда запись программы закончилась, все расслабились. Этикет требовал некоего завершающего общения, и я начал:
— Лично я вхожу в число тех, кто хочет, чтобы гринписовцев отпустили. А вы?
Ответ лояльного ведущего был не совсем понятен. С одной стороны, вроде бы отпустить, с другой стороны — как сенсация была пересказана жесткая позиция Юлии Латыниной, которая заявила: коли они такие борцы за судьбы планеты, то за идею можно и посидеть три года.
Второй ведущий широко улыбался. В перерывах студийных баталий он рассказал мне, какие роскошные лыжи недавно купил сыну. Я завершил разговор словами:
— Ну если не вы, то, может быть, ваш сын поддержит «зеленых».
Важна оценка мотивов. Ребята, которые шли по льду с Аляски на Чукотку, хотели одного — установить рекорд. 30 активистов «Гринписа» из 16 стран, среди которых три россиянина, хотели обратить внимание на серьезные экологические проблемы в Арктике. Право, цели у всех были достойные.
