Спасибо советской власти!
Спасский стал мастером в шестнадцать лет, для того времени - а это произошло в 1953-м - рекорд. «Спасибо советской власти!» - позднее объяснил он свое достижение. А дело в том, что на старте турнира в Бухаресте советские участники беспощадно молотили друг друга, и неожиданно вперед вышел венгр Ласло Сабо. И тут из Москвы поступила телеграмма-молния от властей: «Перестаньте безобразничать, начинайте делать ничьи между собой!» К этому моменту Спасский уже успел обыграть Смыслова, но ему предстояли встречи с Болеславским и Петросяном, и неопытный Борис волновался, что не устоит против них. Получив телеграмму, все подчинились кремлевскому приказу, и задача предельно упростилась.
Характеристика
Перед поездкой на очередной международный турнир Спасского, проживающего тогда в Подмосковье, как положено, пригласили для собеседования в Московский обком партии. Один из членов комиссии спросил, знает ли он, кто сейчас возглавляет обком. Борис ответил мгновенно, правда, вопросом на вопрос:
- А знаете ли вы, кто в этом году стал чемпионом Москвы по шахматам?
Члены обкома перепугались (а вдруг чемпионом объявлен Леонид Ильич?!) и тут же подписали Спасскому характеристику.
Сицилийская мафия
И снова о характеристике... Перед следующим выступлением Спасский прибыл на парткомиссию в ярко-красном костюме, вокруг его шеи был обмотан желтый шелковый шарф.
- Что за попугай к нам пришел? - спросила одна пожилая большевичка.
На это Спасский прочитал женщине небольшую лекцию о современной моде. Несмотря на такую дерзость, все могло завершиться миром. Но тут кто-то попросил Бориса осветить положение в Италии (тогда все газеты писали о сицилийской мафии), а он вдруг стал подробно рассказывать о ситуации... в Голландии.
- Это очень интересно, - перебил претендента на характеристику председатель комиссии, - но вы не поняли вопроса: вас спросили об Италии.
- Да нет, я прекрасно вас понял, но в последний раз я был в Голландии. А делиться впечатлениями я привык о том, что видел собственными глазами.
- Вы что же, газет не читаете?
- Простите, я журналист по образованию, и кому, как не мне, знать цену нашим газетам. К сожалению, чаще всего они врут.
- И «Правда»?
- «Правда» особенно!
Тут возмущенные коммунисты вскочили со своих мест и потребовали Спасского покинуть помещение. О том, чтобы подписать характеристику, не могло быть и речи. Более того, можно было считать, что на сей раз шахматная карьера гроссмейстера уж точно завершилась. А спасла его ответственный секретарь Шахматной федерации Вера Тихомирова, сопровождавшая Спасского на комиссию. Полчаса она убеждала старых большевиков, что это недоразумение, просила поверить в лояльность гроссмейстера. И в результате одержала одну из самых важных побед в истории отечественных шахмат!
Профессионал-любитель
Спасский постоянно обыгрывал Бента Ларсена, в то время одного из претендентов на корону. «Много амбиции, но мало амуниции», - шутил Борис, хотя и уважал Ларсена как человека и шахматиста. А когда в 1968-м их претендентский матч завершился очередным разгромом датчанина, Спасский тонко подметил:
- Ларсен играл как любитель, но получал как профессионал. Я же, наоборот, играл как профессионал, но получал как любитель...
Переписка с Никсоном
В семидесятые годы большой резонанс в СССР получило «дело Анджелы Дэвис». Хотя никто толком не знал, в чем она обвиняется, все гневно протестовали и требовали ее защиты. Было подготовлено специальное послание тогдашнему президенту США Ричарду Никсону, которое предложили подписать многим известным людям, в том числе двум шахматным королям - Ботвиннику и Спасскому.
Ботвинник заявил, что не имеет никакого желания вступать в переписку с Никсоном. Спасский согласился подписать письмо, но предварительно попросил показать ему материалы дела, чтобы лично убедиться в необоснованности предъявленных Анджеле Дэвис обвинений.
С тех пор с подобными просьбами к ним больше никто не обращался.
Доверие и доверенность
В Амстердаме решался вопрос, где проводить матч Спасский - Фишер. Тогдашний президент ФИДЕ Макс Эйве пригласил к себе представителей обоих гроссмейстеров. Интересы чемпиона мира должен был защищать начальник отдела шахмат Спорткомитета Виктор Батуринский. Но Спасский этого не хотел и поэтому пошел на хитрость: обратился к Батуринскому с просьбой заверить ему в Центральном шахматном клубе доверенность на вождение машины. Батуринский отказался, объяснив Спасскому, что это делается только в нотариальной конторе (Борис Васильевич прекрасно об этом знал!). А за два дня до отъезда в Голландию чемпион заявил: «Виктор Давыдович отказал мне в доверенности на машину, и поэтому я не доверяю ему быть моим представителем в Амстердаме». Руководство долго смеялось, но Спасский своего добился: Батуринский остался дома.
Дубободатель
После фиаско с Фишером в следующем цикле Спасский снова решил побороться за корону и хотел заручиться поддержкой своего бывшего тренера Бондаревского. Тот отказался помогать, и десятый чемпион мира остался совсем один: за его свободолюбие власти относились к нему весьма негативно. В этой борьбе, которую Спасский вел в гордом одиночестве, ему помог Александр Солженицын. В его книге «Бодался теленок с дубом» Спасский прочитал важные для себя слова: «Если вы никого не боитесь и приготовились к смерти, то вас никто не может победить. Может только убить, но убить - это не значит победить».
Когда гроссмейстер однажды встретил Солженицына, то подарил ему шахматную книгу, надпись на которой заканчивалась так: «От благодарного дубободателя. Борис Спасский».
Опасная стоянка
Приз более ста тысяч долларов, полученный Спасским за поединок с Фишером, спортивные чиновники не могли вынести, и он стал их кровным врагом. Особый гнев властей вызвала покупка Спасским шикарного автомобиля, который он демонстративно ставил рядом со стоянкой председателя Спорткомитета СССР Сергея Павлова, а то и вообще занимал его место.
Павлов пожаловался в ЦК, и, как следствие, шахматистов взяли под контроль. Для них разработали специальные правила, как поступать с гонораром. Приз до тысячи долларов оставался неприкосновенным, но из следующих девяти тысяч одну половину разрешалось положить себе в карман, а вторую требовалось поменять на рубли по грабительскому курсу: шестьдесят копеек за доллар. Что же касается крупных призов, более десяти тысяч долларов, по ним принималось особое решение правительства и Совмина. Собственно последний пункт, действовавший вплоть до перестройки, коснулся лишь двоих - Карпова и Каспарова в их матчах за королевский трон.
(продолжение следует)
