В понедельник, 20 июня, в 22 часа по московскому времени, одновременно состоятся две последние, решающие встречи группы B. Россия поборется с валлийцами, которые после обиднейшего проигрыша англичанам, настроены выместить всю свою злость на нас, а англичане, в свою очередь, немного расслабленно, в статусе лидеров группы посмотрят, способны ли середнячки словаки отобрать у них очки, как уже проделали это с нашей сборной.
Матчи, к счастью, пройдут на большом удалении друг от друга: из Тулузы, куда расписание чемпионата забросило дружину Слуцкого, до Сент-Этьена, куда оно же определило великолепного Гарета Бейла и его команду, 5 – 6 часов на поезде в один конец. То есть, к счастью, уже не будет такого, как во втором туре группового этапа, когда наши и англичане играли в соседних небольших Вильневе-д'Аске и Лансе и осели в Лилле, что между этими городами.
Англичане все дни и ночи накануне матча огромной шумной компанией беспробудно пили на привокзальной площади, а те немногие русские, что не остались в гостиницах, даже боялись к ним подойти.
Несмотря на то, что раны от "марсельского побоища" у большинства давно зажили и что троих россиян, зачинщиков драки, приговорили к реальным тюремным срокам от одного до двух лет, напряжение между англичанами и русскими не только не спадает, но и растет.
Репортер "МК" испытала его на себе. Так получилось, что в Лансе среди англичан и валлийцев, приехавших поддержать свои сборные, я оказалась единственной россиянкой. Несмотря на то, что еще каких-то полчаса назад они, срывая голос, болели друг против друга, после невероятного во всех отношениях матча опять пили все вместе. И тоже играли в футбол: раздобыли где-то мяч и давали пасы, не различая, кто откуда.
Мяч от избытка чувств обеих гоняющих его сторон взлетал очень высоко, и в конце концов угодил на второй этаж недостроенного дома. Забрать его можно было, только перепрыгнув через двухметровый забор, а затем вскарабкавшись по водосточной трубе наверх.
Добровольцев вызвалось сразу человек десять. Двоих парней тут же перекинули через забор, и они по очереди поползли по трубе. Ползли – и срывались, но не сдавались (прямо как англичане и россияне на последних минутах), а пробовали снова и снова. Спустя минут пять им обоим, одному в форме англичан, другому – в форме валлийцев, удалось взгромоздиться на этаж и выкинуть мяч обратно к радости толпы, сопровождавшей все их многочисленные попытки громким улюлюканьем и аплодисментами.
Как здорово, что после сложного матча, счет которого устраивал не обе стороны, они все вместе лупят по мячу и помогают друг другу, радовалась я, стоя в толпе, снимая на видео это покорение дома.
Но тут у меня предательски сел смартфон. В толпе все тоже снимали происходящее на свои телефоны. Я рискнула попросить фанатов скинуть мне свое видео. Зря я это сделала.
"Ой, да ты русская! Лучше уходи отсюда", – сердито сказал один англичанин, словно назначая штрафной. "Не дадим мы тебе ничего", – злобно посмотрел другой, будто показывая мне желтую карточку. После такого иной бы Варди совсем раскис, но у меня еще были дополнительные минуты в запасе, пока снимавшие, получив мяч, не принялись чеканить им вновь. В конце концов я нашла того, кто готов был сделать мне передачу: молодой англичанин, беззаботно обсуждавший особо опасные моменты игр его сборной с друзьями.
Он не очень понимал, каким образом может отправить со своего смартфона на мой видео, на котором происходящее было записано целиком, поэтому просто дал мне его в руке – мол, делай с ним, что хочешь, сама. Но только я нажала на нужные кнопочки, как его друг грубо вырвал устройство у меня из рук. "Ты чего, совсем что ли, это же журналист из России, не помогай ей!", – отругал он товарища, а на меня даже не взглянул. "Да ладно тебе, жалко, что ли", – виновато смотря на меня, ответил первый и вновь протянул мне телефон. "Сказал не давай, ну!" – взбесился после этого его приятель, опять выхватил мобильник.
Отошла от них на пару шагов и осознала, что теперь все стоявшие вокруг знают, откуда я. Отовсюду доносились обрывки самой отборной нецензурной брани про Россию.
Я уже и не понимала, куда от нее деться, как кто-то потянул меня за руку. "Можно мы тебя пивом угостим? Ужас, как они тут с тобой", – сочувственно сказали двое французов. Один побежал за пивом в ближайший паб, а другой остался меня охранять. Он корпусом прикрыл меня от жестоких англичан, а я стояла, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Какой, должно быть, жалкий вид у меня был, если француз угощает меня пивом! За все время, что идет Евро, а я тут с самого начала, французы ни разу пивом не угощали! Чемодан до метро тащить помогали – было дело, домой провожали, даже завтраком кормили, но пивом у французов угощать совсем не принято. Даже, как признался позже один мой друг-француз, если идешь с девушкой на свидание – только если вы вместе уже много лет, и она тоже по очереди за тебя платит.
Еще никогда, даже после вялого проигрыша наших словакам, на этом Евро мне не было так грустно. Я сидела прямо на брусчатке посреди улицы и не заметила, как пропустила 8-часовую электричку в Лилль, из которого потом все добираются до Парижа, так как прямых поездов до столицы отсюда практически нет.
Следующая была аж в 10.30, поэтому пришлось остаться в городе до самого вечера. Многие болельщики победившей команды тоже не позаботились узнать расписание поездов заранее, а потому пили на ближайшей к вокзалу улице, заняв ее всю.
К началу улицы подтянулась полиция, которая днем дежурила только у стадиона. Экипирована она была по полной – шлемы, щиты, с дубинками и прочим оружием наготове, потому что даже спустя несколько часов после матча силы фанатов не угасали. Правда, веселились они мирно: обливали друг друга пивом, завешивали двери закрытых по случаю футбола магазинов флагами, прыгали, водили хороводы... "Your defence is terrified, Vardy is on fire!", – распевали они, что значило: защита соперника окончательна запугана их любимым нападающим.
Общение с "жуткой русской журналисткой" продолжалось.
"Ой, не бей нас, пожалуйста!", - кричал мне один. "Если мы поедем в Россию на мундиаль, нас там сдадут в КГБ! Не хотим в КГБ! Не поедем на чемпионат!", – делая страшное лицо, стращал другой.
"Меня так избили в Марселе, все лицо в шрамах, и они не пройдут никогда", – показывал мне свое лицо третий. Как ни вглядывалась, шрамов я не увидела. Ни одного.
"Кто же вас избил?" – спросила я. "Ты, – тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза. – Это ты была в Марселе и била меня. Табуреткой по голове". Более безумных слов от болельщика я не слышала никогда в жизни. (На всякий случай уточняем: Елена Мильчановска - миниатюрная интеллигентная девушка, в руках которой естественно смотрятся пирог с вишней, шерсть для вязания или компьютерная мышка, но никак не метательный предмет мебели - Редакция).
Обезумел не он один. Какой-то фанат, когда до отправления поезда оставалось всего полчаса, напоследок решил подразнить полицию и кинул в нее зажженную петарду...
Полиция сразу ринулась в наступление, погнав толпу англичан вверх по улице дубинками и слезоточивым газом. Англичане в драку лезть не стали – побежали как миленькие, бросая стаканы с пивом по пути. Кто-то, как я, бежать не стал, а сразу отскочил а стене, и в итоге оказался заблокирован полицией с обеих концов улицы.
Едкого распылили столько, что дышалось с большим трудом, а глаза потом сильно жгло целые сутки. Те, кого с улицы выдавили, уныло брели обходными путями на вокзал, а те, кто остался заблокирован, жестко спорил с полицией за право уйти, но им даже не отвечали – только грозили дубинками.
"Мы ничего не сделали, просто веселились и пили, за что так с нами?", – возмущался один фанат. "Да они нападают на нас просто от скуки", – уверял другой. Послушать англичан, да они и правда святоши, как заметил Дзюба.
Так заблокированных полиция на поезд и не пустила, им пришлось ночевать на улице, и поделом. Мне выйти из осады удалось только потому, что я делала это очень тихо и незаметно, да и не выглядела как безумный английский фанат. Хоть в что-то мне играло на руку в их стане!
В поезде англичане отыгрывались за унижение от полиции: вместо туалета облегчались прямо в тамбуре, раскачивали вагон... Контролеры еле успевали следить, чтобы они не поубивали друг друга. Возвратившись в Лилль, мы все вместе шли от вокзала на площадь. "If you hate the Russians, clap your hands!" ("Кто ненавидит русских - хлопайте в ладоши") вдруг, вновь приметив меня, дружно затянули они и захлопали. И нам вот с ними во Франции еще жить и жить, если сборные России и Англии выйдут из группы.
