А за два дня до слушаний было озвучено новое решение по дисквалификации российских биатлонистов. Тянулось дело тоже немало (пробы у Вероники Тимофеевой и Андрея Прокунина были взяты аж в марте во время чемпионата России — выявили все тот же эритропоэтин), а решение вынесено нашим Антидопинговым комитетом СБР.
Исполнительный директор СБР, председатель Антидопингового комитета СБР Сергей Кущенко подчеркнул: “Мы действуем по Кодексу ВАДА, согласно которому в первую очередь спортсмен отвечает за все происходящее с его организмом… Если Андрей и Вероника решат принять участие в антидопинговой пропаганде, СБР будет готов оказать им всяческую поддержку и предоставить всю необходимую помощь”.
Яснее ясного. Мы с допингом боремся. Эритропоэтин найден, оправдания не приняты, и какие бы обстоятельства допинг ни сопровождали (халатность, обратились не к спортивным врачам) — спортсмены стали его носителями. Спортсменов, по традиции, жалко, пусть большинству их фамилии неизвестны.
Екатерина Юрьева и Альбина Ахатова — мягко говоря, известны. Мы ими гордились и хотели, чтобы допинговые подозрения не оправдались. Но — дисквалификация последовала.
А они готовятся к Ванкуверу.
Я знаю, что думать, если их не оправдают. Во всем виновата — без ерничества — система, годами складывающаяся в нашем спорте. Только немногие спортсмены — из отчаянных, типа Анфисы Резцовой, заявившей на специализированном сайте, что “да, и допинг был”, готовы принародно раскрывать тайны спортивной кухни. И никто из официальных лиц, вполне естественно, в диктофон не скажет все, что знает. А другая информация — всего лишь из серии “анонимный источник”. Но про систему не сказал уже только ленивый. Про людей, которым “это выгодно”, про спортсменов, которые становятся жертвами. Значит, я так и буду продолжать думать: Юрьева и Ахатова — жертвы.
Но они готовятся к Ванкуверу.
И я не знаю, что думать, если их оправдают. Вот Кущенко, например, уже сказал, что если будет принято решение в пользу спортсменок, то будет пересмотрен и состав российской сборной. А Михаил Прохоров накануне слушаний говорит, что и наших, и западных экспертов не убедили анализы допинг-проб Ахатовой и Юрьевой.
И веришь, тем более что так хочется верить. Только логика событий мешает: где эти эксперты?
Российские представители подписывали все необходимые документы после вскрытия пробы Б. Значит, мы тогда признали, что это допинг? А крупные специалисты (не абстрактно рассуждающие на темы допинга, как большинство из нас), профессор Николай Дурманов или руководитель РусАДА Александр Деревоедов, не раз подчеркивали: сомнений в том, что в пробах россиянок обнаружен ЭПО, нет.
А за что тогда уволен врач сборной? О каких “черных докторах”, которым нет места в российском спорте, тогда говорят на совещаниях высокого уровня? За что спортсменам репутацию испортили и всю жизнь наизнанку вывернули?
Поскольку мы не знаем досконально в этой истории вообще ничего, как, впрочем, и в любой другой допинговой, то, возможно, на сей раз уже швейцарским адвокатам удастся доказать что-то спасительное. Ну, например, что злополучные анализы… вообще были не анализами Ахатовой и Юрьевой. Ведь пришел же допинг-офицер в неположенное время, да и в бумагах была какая-то типографская ошибка. Мало ли еще чего было…
