Вчера стало известно, что Дмитрий Медведев так и не приедет в Ванкувер. Сам он, кстати, ни разу официально такого намерения не выказывал. Зато еще 13 февраля Тягачев безапелляционно заявил: “Мы ждем Дмитрия Анатольевича в Ванкувере 25 февраля, Медведев успеет увидеть много интересного, в том числе финал мужского хоккейного турнира — как мы все верим, с участием сборной России”.
Понятно, что соблазн наших спортивных чиновников спрятаться за спиной президента и прикрыть его визитом свои провалы был велик. Впрочем, выдавать желаемое за действительное — их фирменный стиль. Жаль только, этим стилем олимпийские медали не выигрываются.
Кстати, вчера в Тюмени Владимир Путин заявил об итогах Игр для России: "Это не повод посыпать голову пеплом", но оргвыводы, по словам ВВП, возможно, последуют...
Надеяться нам никто на этих Играх не запрещает. Мы каждый раз и надеемся: вдруг? Вдруг выстрелим в оставшихся дисциплинах? Перед хоккеем была мужская лыжная эстафета. Мимо. Семь команд пронеслись через финиш раньше. Правда, которые уже Игры с этим видом программы нам сладить не удается. В призах были в далеком 88-м, а с тех пор царапаем лыжню — да ничего не выцарапывается. На прошлом чемпионате мира были одиннадцатыми.
Судьбу россиян в этот раз решил уже первый этап. Николай Панкратов не смог ничего сделать. “И дело даже не в том, что Коля проворонил рывок француза Гайяра, а в том, что с каждым шагом терял силу. Это было видно”. Главный тренер Юрий Чарковский на вопрос: “Почему?” — говорит, что пытался узнать у Николая, что случилось. “Ничего не объясняет. Сидит и молчит. Молчит и вздыхает”. Потом Максим Вылегжанин попытается ответить за всех: “На этапах Кубка мы не раз попадали в призы — что-то не получается здесь… У меня есть два варианта: первый — не повезло с погодой, второй — команда на данный момент не готова стоять выше”.
Максим честно сказал. Слова “функциональная подготовка” летают в Ванкувере от российских биатлонистов к лыжникам и обратно. Вернее, слова о просчетах. “Не готовы стоять выше” мы очень часто. Исключения есть, но редкость, на то они и исключения. Не надо быть специалистом (говорят специалисты, смотрящие за гонками без груза ответственности за результат), чтобы понять: просчеты в подготовке налицо.
Виктор Маматов, двукратный олимпийский чемпион, вице-президент СБР, в разговоре с нами не скрывал: увидеть в Ванкувере что-то положительное за оставшиеся гонки еще надеется, но и отрицательное уже высветилось вовсю.
— Знаете, можно сказать, что вся сборная России выглядит слабо подготовленной. Даже хоккей какой-то вялый — просто удивительно. (Разговор состоялся до матча Россия—Канада.) Многие говорят: не так съездили, не туда приехали… Надо смотреть подготовку за весь год. Ясно, что медико-восстановительные процессы у нас на нуле. Спортсмены не восстанавливаются. При переезде через океан ведь что происходит? Вот Оля Медведцева говорит: мы приехали и первую неделю себя чувствовали великолепно, на крыльях летали. И мне рассказывали коллеги: русские три дня носились как сумасшедшие. А это самая большая ошибка. Достигнут уровень, переезжаешь в другую временную зону или в горы — функции начинают падать. Яма вроде и незаметна, но уже началась. А тут в яму нагрузки еще подкидывают. Без нагрузки мы бы вылезли на одиннадцатый день, с нагрузкой — на пять-семь дней позже, а если и еще нагрузки добавить… Гликоген — такая штука, которая быстро не восстанавливается.
— То есть после приезда членам сборной надо было побыть туристами?
— Да, мы же это все проходили. В Калгари в 1988-м приехали, обговорили все с учеными, тренерами, провели собрание: “Первые десять дней никто не тренируется, можно только кататься. Вы натренировались, а сейчас надо, чтобы ваше функциональное состояние изо дня в день приходило в норму”. Некоторые запаниковали: “А я потеряю чувство лыжни…” — “А вы выйдите на равнину, метров двести толкайтесь в полную мощь, чтобы почувствовать отталкивание, снег, — и опять покатились спокойненько”. На следующий день спускаюсь — смотрю, все тренеры стоят, а я что-то задержался. А мимо нас проскакивает Тамара Тихонова — и в подъем, на всю катушку. Я им говорю: “Вы что, не видите?” — “А что мы можем сделать?” — “Как что?! Встаньте по трассе и смотрите — вы что, анекдоты сюда приехали рассказывать?..” Я тогда еще бегал, на лыжи встал — и за Тихоновой. Она убегает и убегает, уже на открытом месте я резко крикнул — она остановилась. “Домой захотела?” — “Почему?” — “Почему несешься?” — “А я легко себя чувствую”. — “Легко себя чувствовать надо на Олимпиаде. Еще раз увижу — поедешь завтра же домой”. В общем, тренеры на трассе отслеживали потом, чтобы никто не переусердствовал. Начались Игры: Тамара Тихонова — два “золота”, одно “серебро”. И мы имели самое успешное выступление в лыжах за все годы, потому что правильно построили тренировочный процесс за последние две недели. От этого больше даже зависит, чем от того, что было раньше. Конечно, если базы нет в течение летнего подготовительного этапа, то нагрузки сказываются, утомление все равно наступает. А если там нормально и здесь нормально…
— А что, никто, кроме вас, об этом не знает?
— Почему? Я даже некоторым тренерам нарисовал графики загрузки и выхода из нее. Надо же на суперкомпенсации выступать, а не на плавающем функциональном состоянии. Но некоторые эти, видимо, считают, что они самые грамотные, сами читают что-то, где-то что-то услышали, где-то кто-то сказал… Вот на этом все у нас и зиждется. А ведь восстановительные процессы — это двадцать процентов всего тренировочного процесса. Но если у нас его нет? Что — в баню и на массаж сходили? Только лишь этим пятьдесят лет назад пользовались. Мне вообще кажется, никто сегодня ничего не хочет слышать. У некоторых тренеров даже планов нет. Приезжаю, спрашиваю: “Где у вас дневники, записи?” — “А у нас компьютеры”. — “Ну, доставайте”. — “Ой, нет принтера, ой, нет, он там…” Я у тренера по стрельбе спрашиваю: где у вас набор данных по спортсменам — как стреляет, куда идет средняя точка попадания, почему смещается и так далее? Смотрит, словно первый раз слышит. Я уже два года назад в Ханты-Мансийске заставил записать все — и, как вода в песок, ушло все…
— Биатлонная сборная была почти закрыта от журналистов. Получается, и для вас?
— Я в прошлом году был на сборе, а в этом году не сложилось. Спрашивал: можно? То кого-то нет, то чего-то нет, подписать некому…
— Как бы там ни было, складывалось впечатление, что уж где-где, а в биатлоне с восстановлением все в порядке.
— Был у них восстановительный сбор, но это в начале сезона. По отрывочным данным судить сложно. Вот сейчас меня назначили председателем экспертного совета. Соберемся, проанализируем, подготовим планы и начнем работать так, как положено.
— Кто входит в совет?
— Специалисты, ученые, медики, биологи, эндокринологи… Все с профессорскими званиями. Солидная компания — если она будет работать, если нам такую возможность дадут. И тогда будем начинать работать к Сочи не через многие месяцы после Игр, а сразу. И, конечно, ориентироваться надо на молодежь, я это не скрываю. Когда я как тренер получил команду , в ней были одни чемпионы — мира, Олимпийских игр. Мы хорошо отработали год, а выступили на чемпионате мира — два третьих места. Я задумался, пошел к шефу по науке. Мы подняли анализы всех спортсменов начиная с 37-го года — и оказалось, что в сборной спортсмены эффективно живут шесть, максимум семь лет. Дальше — все, организм износился. Дальше спортсмен за счет опыта собирается, проходит отбор, приезжает на чемпионат мира — а ближе четвертого места никого нет. Только великие спортсмены могут по десять-двенадцать лет быть в сборной. Но таких — единицы. И я честно сказал тогда “старикам”: ребята, претензий по тренировочному процессу нет, вы все выполняли, но отдача от нагрузок слабенькая, беру в команду молодежь. Организовал и “старикам” тренировочный процесс, но никто из них на чемпионат мира не отобрался, а молодые сразу же выиграли. Молодежи надо доверять.
— Два раза за сезон наши биатлонисты бегут, прижав винтовку к груди. Это чей прокол? Кто-то опять не вовремя анекдоты рассказывал?..
— Круглов упал, и во время падения у него вырвало крепление ремня. Винтовка немецкая, но ложе подгоняет финский мастер — под щеку, так, как нужно, и крепление ставит этот же мастер. Из алюминия. Мягкого, из которого делают ложки. Мне сказали — я даже засмеялся: что, наша страна не обладает титаном? Сделать из титана эту пластинку — легкую, прочную, и нет проблем. Некоторые у нас ставили ижевское крепление — и тоже без проблем. Оно у нас всю жизнь было, мы бегали, ничего не случалось. А здесь, на глазах у всего честного народа, второй раз позоримся — ну ладно, первый был на этапе Кубка мира, а на Играх — как это?.. Был бы Круглов в призерах, нет — трудно сказать, но он был бы близко. А так — никаким. Эти вещи должны отслеживаться и тренером, и ружейным мастером. Но вообще — лучше свое, конечно, иметь. У нас были раньше винтовка ижевская, а патрон климовский. Весь мир за нашими патронами гонялся. Как купить, обменять, достать? Сейчас пока такой возможности нет. Мы в декабре собирались в Ижевске, обсуждали эти вопросы, вроде договорились... Никогда ни одна зарубежная фирма свое лучшее оснащение, патроны, винтовки и даже последние наработанные варианты смазки не даст нам. Мы — конкуренты. Надо свое делать.
...Наташа Коростелева — совершенно очаровательная девушка. С такой чудо-улыбкой, что и ты невольно в ответ начинаешь улыбаться.
Кто-то из коллег даже в один момент не выдержал: “Наталья, чему вы радуетесь? Только 8-е место в эстафете!” Пришлось приходить на помощь олимпийскому призеру: “Так она только что заслуженного мастера спорта получила — за “бронзу” в командном спринте!”
Коростелева, одетая в костюм от официального экипировщика сборной — BoscoSport, улыбнулась, услышав это, еще солнечнее: не самое неприятное напоминание, правда? Хотя мы как раз хотим поговорить с ней о грустном. Точнее, о героически-грустном. О Петре Майдич, которая бежала спринт с четырьмя (кто-то говорит даже — с пятью) сломанными ребрами. И которую после финиша уносили без сознания...
— Это так, Наташ, насчет переломов?
— Да. Петра просто молодец! Героический поступок! Мне кажется, я бы в такой ситуации не вышла... Я вообще, кстати, думала, что она не побежит уже. И когда узнала, что Петра третьей стала, — я просто в шоке была!
...Напомним: упала словенка на тренировке. Не удержалась на лыжне при спуске — и сразу в обрыв. На скалы. И — переломы!
Многие сейчас обвиняют, конечно, во всем организаторов. И Коростелева тут не исключение:
— А кто еще виноват? Там же едешь и ничего не подозреваешь... что какой-то обрыв там... как вдруг — р-раз! — и улетаешь на скалы. Это хорошо, что я не знала про него, про этот обрыв. Иначе все мы скорость бы на том спуске резко снижали...
Князь Монако Альбер, супермодель Наталья Водянова, многократный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов, олигарх Владимир Потанин, президент Международной федерации хоккея Рене Фазель — что, по-вашему, могло собрать этих людей в пресс-центре “Сочи-2014 — Русского дома”? Оказалось — Российский международный олимпийский университет, который распахнет свои двери в столице зимних Игр-2014 и чья презентация прошла в Ванкувере.
Проект, несомненно, серьезный. Еще бы: попечительский совет возглавил не кто-нибудь, а российский премьер-министр Владимир Путин, а наблюдательный совет — Потанин. Призван же РМОУ, в частности, готовить кадры для Олимпиады-2014. А то, сказали нам на пресс-конференции, в России немало высококвалифицированных менеджеров, которые сейчас активно включились в процесс олимпийской подготовки, а вот опыта именно в организации Олимпиад у них нет...
АНЕКДОТ ДНЯ
Как объяснили российские лыжницы после неудачного выступления в эстафете, им неправильно подобрали смазку. Остается надеяться, что господа Тягачев и Мутко правильно подберут себе смазку для теплой встречи с соотечественниками на родине.