Впрочем, Светлана всегда умела вселить оптимизм в окружающих. Помнится, я забыла сумку в метро. Ее отдали служителю подземки, так что вы думаете: он в моей записной книжке умудрился вычитать фамилию Гладышевой и позвонил ей. То-то я удивилась, когда именно Света радостно сообщила, что моя сумка в целости и сохранности и находится у работника такой-то станции!
Словом, Света для меня — человек особый. И на самом деле было интересно узнать, чем она сейчас занимается…
Путин сказал — Уфа сделала
— Расскажи, как поживает твоя гора в Уфе, в которую, закончив карьеру, помнится, ты вложила столько сил и средств.
— Гора на самом деле не моя. Просто мне удалось восстановить ту горнолыжную школу, где я сама выросла. Сейчас, конечно, она выглядит совершенно не как раньше, когда была абсолютно в плачевном состоянии. Не было ни воды, ни отопления, ни туалета. Только пыль и мыши. Родители тогда своими силами построили какое-то кирпичное сооружение. Мы им помогали — тоже таскали кирпичи. Помнится, мой папа — по образованию инженер-электрик — в выходные дни снимал галстук, надевал рабочую одежду и делал там проводку. Но подъехать к этому домику на машине в то время было невозможно. Дороги никакой не было. Так что только в горку пешочком, и никак иначе…
— Как же тебе удалось найти средства, чтобы построить новый горнолыжный комплекс? Или собственными силами, на честно заработанные призовые?
— Финансирование в основном частное. Но главным образом помог Путин. Он проявил такое активное личное участие, что отношение местных властей к этой школе резко изменилось. Фактически сразу провели и воду, и канализацию, и газ.
— Наверное, сказалось то, что Владимир Владимирович сам очень любит горные лыжи и особенно ценит твои заслуги?
— И это тоже. Мы вообще очень хорошо общаемся, у нас прекрасные отношения. Но главное — Владимир Владимирович сам спортсмен, понимает наши проблемы.
— Насколько я знаю, ты работаешь в крупной строительной компании, которая в данный момент занимается строительством олимпийских объектов в Сочи. Злопыхатели говорят, что в Красной Поляне вообще ничего не строится, что Олимпиада в Сочи под угрозой срыва...
— Это какой-то бред! Эти люди считают, что, будучи президентом России, Путин просто так летал в Гватемалу и брал на себя такие обязательства? Могу вас заверить, что на самом деле, как это часто бывает, многие вещи просто будут делаться в последний момент. Как будто Ванкувер и Лондон не испытывают сейчас проблем! Как будто в Турине было не так... Господи, да там же невооруженным глазом видно, что многие объекты построены на скорую руку: не в обиду организаторам будет сказано, они прекрасно нас принимали. Но если уж говорить начистоту, одна только санно-бобслейная трасса чего стоила! Такое ощущение, что это был какой-то одноразовый проект — в смысле на один раз... Все эти накладки просто обусловлены масштабностью олимпийских объектов.
В Альбервилле должна была победить
— Я могу заверить всех, что Олимпийская деревня в Сочи будет одной из красивейших за всю историю. По крайней мере, из тех, что мне приходилось видеть.
— А если не секрет, какая больше всего запомнилась?
— Ну вот, к примеру, в 94-м в Лиллехаммере была и вправду деревня. Точнее, какие-то домики из ДСП. Когда можно было, не выходя из комнаты на втором этаже, спросить у хоккеистов, которые жили на первом: “Сколько времени?” — и ребята отвечали: “Полвторого!” А Виктор Васильевич Тихонов просил нас по возможности обходить домик поаккуратнее, чтобы снегом не хрустеть и ребят перед матчами не будить.
— А в Нагано в 98-м?
— В Нагано мы снимали домик недалеко от склона, где проходили соревнования. Отдельно от всех. Я, по-моему, и не была тогда в деревне ни разу за всю Олимпиаду. Понимаешь, если ты человек, на которого делается ставка, если тебе выступать в первые дни, то ты даже торжественное открытие Игр можешь пропустить. Особенно когда холодрыга, как в Норвегии, — на улице под 30 градусов мороза, а на нас пальтишки кашемировые и кожаные сапожки без подкладки... Помню, мне тогда пришлось всех девчонок в команде в три пары штанов одевать, чтобы не застудили себе ничего.
— Почему тебе?
— Ну я все-таки лидером была, какую-то ответственность за всех чувствовала. Хотя мне было тогда 23 года всего.
— Впрочем, ты, мне кажется, с детства была авторитетом — наверняка тебя всегда выбирали председателем совета отряда?
— И председателем совета отряда, и председателем совета дружины. Потом, правда, сместили карьеристы, — иронично заметила Света. — Потому как слишком часто я отсутствовала. Сама понимаешь, то сборы, то соревнования.
— Как считаешь, ты могла так же здорово, как в Лиллехаммере, выступить на Олимпиаде в Альбервилле в 1992 году?
— Не то что могла — у меня были все шансы! Представь, перед Олимпиадой в Альбервилле я выиграла три тренировочных спуска из четырех! Леонида Васильевича Тягачева все тогда уже заранее поздравляли с медалью. Однако перед стартом погода резко изменилась. Стало облачно, выпал свежий снег. Скольжение стало совершенно другим. Видимость практически пропала, а для меня это все: мне надо четко видеть трассу. А может быть, настроя где-то не хватило. В общем, пришла только восьмой. Потом наши чиновники мне ввернули, когда я на хоккее за наших болела: что же ты, Светлана, мы все так ждали твоей победы, а ты...
— Каково вообще под таким давлением оказаться — когда все будто требуют от тебя победы?
— Тяжело, конечно. Ну и обидно, разумеется. Такое разочарование на самом деле было…
— В чем все-таки секрет того вашего женского звездного поколения?
— Думаю, мы успели захватить старую советскую школу. Систему подготовки, финансирование. С раннего детства у нас была масса соревнований, был постоянный отбор. В детских школах бесплатно выдавали экипировку — худо-бедно, но выдавали. Но главное — была система. А сейчас ее нет. Кроме того, когда распался Союз, мы потеряли много хороших горнолыжных баз. А каких-то просто не стало. Вспоминаю, например, Сухуми. Как же там было здорово! А теперь остались одни развалины.
— Многие наши дети сейчас поступают в австрийские горнолыжные школы. Как думаешь, это поможет им подняться на такой же высокий мировой уровень?
— Трудно сказать...
Мужчины могут в Ванкувере попасть в десятку
— Насколько я знаю, ты сейчас вместе с Леонидом Мельниковым продвигаешь собственную молодежную горнолыжную команду?
— Да, 6 мальчиков и 6 девочек от 16 до 18 лет. С ними работают и русские, и австрийские тренеры. Сейчас они выступают в Европе. Прекрасные ребята!
— А с подругами по своей знаменитой сборной сейчас общаешься?
— Конечно. Вот Варя Зеленская недавно второго ребенка родила!
— Передавай поздравления! А вообще трудно в ваше время было удержаться в горнолыжной сборной — тем более под руководством такого мэтра-громовержца, как Виктор Иванович Тальянов?
— Трудно. Армейская дисциплина в команде была. Не все выдерживали. Но я вроде выдержала!
— А то, что сейчас нашу сборную тренирует австриец, — перспективно?
— Конечно. Можно сказать, свежая струя — ветер с Запада подул. Сейчас ведь все поменялось: и инвентарь, и техника. И нам просто нельзя отставать от времени!
— С твоей точки зрения, столь дорогостоящее удовольствие, как показательный этап Кубка мира на Воробьевых горах, оправдывает себя?
— На мой взгляд, да. Потому что к нам приезжают ведущие горнолыжники мира — для российских болельщиков это здорово!
— А как считаешь, у российских горнолыжников есть шанс завоевать медали в Ванкувере? В прошлом году Александр Хорошилов здорово выступил на чемпионате мира в комбинации, и у наших ребят, по их же словам, зародилась надежда…
— Ну, по крайней мере насколько я знаю, есть планы попасть в первую десятку.
— А что можешь сказать о женской сборной — я так понимаю, в основном наши девушки пока “обкатываются” на Кубке Европы?
— Ну да, и это нормальная практика. У нас тоже так было. Женская российская сборная на самом деле очень молодая — готовится к Играм в Сочи. Мне очень приятно, что в команде есть моя землячка из Уфы — Ляйсан Раянова. Думаю, ее ждет прекрасное горнолыжное будущее. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось...
Историческая справка: от Сидоровой до Гладышевой
В 1956 году Евгения Сидорова завоевала первую олимпийскую медаль в истории отечественных горных лыж — “бронзу” зимних Игр в Кортина-д’Ампеццо.
Лишь четверть века спустя наши горнолыжники вновь заявили о себе. Март 1981 года вошел в историю под названием “24 дня русского чуда”, когда за один месяц советские горнолыжники выиграли 5 этапов Кубка мира! Одна из этих побед на счету Валерия Цыганова и 4 (!) у легендарного Александра Жирова, который в сезоне-1980/1981 занял 3-е место в общем зачете, уступив лишь Филу Маре и Ингемару Стенмарку. А в зачете гигантского слалома Жиров стал вторым после Стенмарка, уступив лидеру всего 10 очков!
А 1994-м Светлана Гладышева завоевала вторую олимпийскую медаль за всю историю нашего горнолыжного спорта, став серебряным призером в Лиллехаммере. Затем в 1996 году Света выиграла этап Кубка мира в американском Вейле, а Варвара Зеленская в том сезоне четырежды побеждала на этапах Кубка в скоростном спуске. Она заняла 10-е место в общем зачете и 3-е место в зачете скоростного спуска.
Ну и, наконец, Олеся Алиева в 2000 году стала бронзовым призером этапа Кубка мира в скоростном спуске в Швейцарии. Пока — всё...
Российское горнолыжное ноу-хау
Несмотря на очередной затянувшийся период затишья, Россия заставила говорить о себе горнолыжный мир! В Москве на Воробьевых горах возвели самый высокий в мире склон-трансформер. И провели показательные соревнования, собравшие ведущих горнолыжников мира и толпы болельщиков.
Что касается наших, то Степан Зуев сенсационно пробился в четвертьфинал, победив в слаломной дуэли самого Жан-Батиста Гранжа! А лидер сборной Александр Хорошилов дошел до 1/8 финала и в достойной борьбе уступил Манфреду Прангеру.
Порадовала и представительница женской сборной Ляйсан Раянова, которая едва не обыграла сильнейшую слаломистку мира Марию Риш, уступив ей в итоге всего 9 сотых секунды!
