«Быть могущественной — это как быть настоящей леди. Если вам приходится напоминать, что вы ею являетесь, то вы ею точно не являетесь», — сказала некогда бывший британский премьер-министр Маргарет Тэтчер. Интересно, относится ли эта мудрая мысль не только к могуществу, но и к национальному суверенитету? Если да, то сложно удержаться от не очень приятного вывода: с суверенитетом у Российской Федерации по-прежнему есть проблемы — и не самые маленькие.
О чем можно говорить на заседании президентского Совета по культуре и искусству? О культуре? Да, главным образом о ней в Кремле и говорили. Но, как это водится у нас, в России, самый яркий момент действа касался не искусства, а политики.
Знаменитый кинорежиссер Карен Шахназаров вдруг объявил, что все жители страны «проспали» праздник. Да-да, самый настоящий праздник, который следовало бы отметить всеобщим ликованием на улицах и шествиями с транспарантами. Что подвигло создателя моего любимого фильма «Курьер» на такую мысль? Не поверите: российско-американские бодания из-за Сирии.
«На мой взгляд, произошло то, что Российская Федерация полностью вернула свой политический суверенитет, который был в значительной мере утерян зимним вечером 1991 года, когда флаг СССР был спущен здесь, в Кремле. На мой взгляд, сегодня Россия обладает таким же политическим суверенитетом, каким обладают только две страны в мире: США и Китайская Народная Республика. Это происходило непросто, в очень тяжелой политической, да и местами военной борьбе на международной арене и внутри страны. Мы понимаем, что и внутри страны сложилась некая общность людей, некая партия, которая вполне искренне полагает, что можно променять суверенитет на так называемое качество жизни».
Естественно, Владимир Путин не мог не отреагировать на такой крик души. В своем итоговом слове на заседании ВВП заявил: «Для России невозможно поменять суверенитет на лучшее качество жизни. Если мы утратим суверенитет, мы утратим страну».
Я не очень понимаю, кто именно в данный момент предлагает россиянам обменять их суверенитет на «колбасу более высокого качества». Но в целом я полностью согласен с этим президентским высказыванием. Я даже частично согласен с заявлением Карена Шахназарова — частично согласен, а частично абсолютно не согласен.
Когда в прошлом десятилетии Владислав Сурков бросил в массы лозунг «суверенной демократии», российская демократическая общественность подвергла его за это ехидному осмеиванию. Мол, что это получилось за «масло масляное»? Демократия — это власть народа. Она суверенна по определению!
Я не считаю себя большим знатоком в вопросах языкознания. И допускаю, что, возможно, с филологической точки зрения Сурков сформулировал свою мысль не очень корректно. Но вот с политической точки зрения нащупанная бывшим главным спецом по кремлевской публичной политике проблема, как мне кажется, была, есть и остается.
В середине ХХ века коммунистические партии зарубежных стран воспринимали Москву как единственный источник государственной мудрости, высшую инстанцию, третейского судью, к которому надо апеллировать для разрешения внутренних разногласий. И вот она, «кармическая месть»! Сегодня многие российские оппозиционеры относятся к Западу как к точно такой же высшей инстанции.
Свежий и, к сожалению, типичный в своей депрессивности пример. Экс-премьер-министр РФ Михаил Касьянов только что призвал западных политиков к бойкоту Олимпийских игр в Сочи: «Нам не хотелось бы видеть, как главы европейских правительств приезжают в Россию и поздравляют Путина с удачными Играми».
Уверен, что, сделав такое заявление, Касьянов продолжает считать себя истовым сторонником суверенитета России. А вот мне кажется, что нельзя совместить несовместимое. Мне никогда особенно не нравилась идея проведения в Сочи Олимпийских игр. Но раз такое решение принято, то мы должны их провести на достойном уровне. Именно мы, Россия, а не он, Путин.
Это то, в чем я согласен с Кареном Шахназаровым. А теперь о том, в чем я с ним не согласен. Я не считаю наше противостояние с Америкой из-за Сирии каким-то особенным рубежным моментом, позволяющим сделать вывод о возвращении РФ «полного политического суверенитета».
Мы и раньше не раз жестко не соглашались с Америкой. Так было еще при Ельцине, в 1999 году, из-за Сербии. Так было в 2003 году из-за Ирака. Так было в 2008 году — из-за Южной Осетии и Абхазии. Что особенного произошло сейчас? Да, с несомненным изяществом наша дипломатия убедила Барака Обаму не совершать дурацких поступков. Но он и сам искал возможность отказаться от своих опрометчивых обещаний о бомбежке Сирии.
Еще один — наверное, даже более важный — пункт моих разногласий с Кареном Шахназаровым. Прославленный режиссер сравнил суверенитет России с суверенитетами США и Китая. Но суверенитет этих стран не в последнюю очередь опирается на мощь их экономик.
Да, у современной России, в отличие от времен Ельцина, есть деньги. Но наша экономика не модернизируется, не становится более современной. В США и Китае создаются новые, экономически эффективные производства, основанные на высоких технологиях. А у нас этого нет. И меня это пугает.
То, что происходит, создает самые разные долговременные риски. И один из этих рисков как раз и заключается в угрозе потери реального суверенитета. Поэтому в заочной дискуссии Маргарет Тэтчер и Карена Шахназарова победила, как мне кажется, все-таки «железная леди». Это обидно, но это факт.
