Виктор Панов: «У меня есть успехи, но не заслуги…»

- Как говорила Фаина Георгиевна Раневская, это всё похоронные принадлежности. Это всё лишняя алая подушечка при похоронах. А поскольку я хочу, чтобы на моих похоронах было минимальное количество людей, то каждый лишний запинающийся за подушечку мне ни к чему.

 

Но учти, что я ко всему отношусь с юмором. Раньше я был оптимистом, теперь я весёлый пессимист. Сейчас мне близки слова Энгельса: «Всё подвергай сомнению». Поэтому меня смутила формулировка «За заслуги в развитии отечественной культуры и искусства. Многолетнюю плодотворную деятельность…»

 

Как я понимаю развитие культуры и искусства? Понятно, что у каждого театра своё имя, свой почерк, свой язык и т.д. Конечно, у меня есть театральный язык, который сильно отличается, извините за нескромность, от многих режиссёров Советского Союза. Мы пользуемся большим авторитетом за границей, потому что награда ЮНЕСКО «За всемирное развитие культуры» – это очень высокое звание. И Архангельск впервые зазвучал в Европе и Америке через театр Панова. Мы первые выехали на гастроли во Францию, в Англию, Германию, Америку, Тунис и т.д. Кстати, в этом году приглашены в Бразилию, Канаду, Польшу, Германию и т.д. Поездки нам, конечно, оплачивают.

 

 

- Приглашающая сторона. Государство нам ничего не оплачивает за эти поездки.

 

Министерство образования, науки и культуры Архангельской области в этом году нам выделяет 100 тысяч рублей на постановки четырёх новых спектаклей. Что такое сто тысяч? К примеру, в спектакле «Раненый зверь» один кусок декораций стоит более ста тысяч рублей. Сейчас приступаем к работе над Шекспиром «Ромео и Джульетта». Над ним работает Искандер Сакаев, который поставил «Заводной апельсин». Там одних костюмов 40 штук. Их будут шить в Питере. И что вы мне суёте эти сто тысяч?!

 

Я так кипел после этого! Ну кто может думать, что за сто тысяч я им поставлю четыре спектакля?!

Но вернёмся к награде. Понимаешь, я так думаю, что развитие отечественной культуры подразумевает некоторое обеспечение жизни подопечных мне людей. Людей, которые пошли со мной.

 

Но моих достижений в этом плане нет. Если у ведущего мастера сцены, Заслуженного артиста России (высочайшее звание!) официальная ставка пять тысяч пять рублей, то моих заслуг в развитии культуры нет. А зарплата выпускника Санкт-Петербургской академии – 3 600 рублей. И мне стыдно людям смотреть в глаза! Поэтому бегать перед ними с орденом я считаю хе*овеньким фактом.

У меня есть успехи. Но это немножечко другое. А если я не смог обеспечить жизнь людям, то заслуг у меня нет.

 

 

 

 

- Как?! Мне вот недавно сказали: «Виктор Петрович, мы ведь в связи с этим хотели зарплату Вам увеличить». Я говорю: «Почему в связи с этим? Зарплату вы мне можете увеличить в связи с моим талантом, в связи с моим опытом. А при чём тут железяка?»

 

 

- Да, местные чиновники! И вот, если бы я писал Президенту, то сказал бы: «Дмитрий Анатольевич, извините, что я встреваю в Ваши внутренние дела, но сократите Вашу администрацию процентов на 80». Потому что документ по администрации ходил 2,5 (!) года. А если учитывать, что мне 70 лет, я ведь мог и умереть за это время. Может быть, они специально этого ждут?

 

Плюс у нас из Советского Союза взята абсолютно дурацкая система. Сначала грамота, потом значок, потом ещё что-то и потом только орден. Я считаю, композитор может получить государственную премию за одну песню. Например, Тухманов за «День победы». Есть люди, которые делают один спектакль. Можно за одну роль получить.

 

И я не понимаю, почему Басков стал Заслуженным артистом в 22 года, хотя там стаж положен 10 лет? И кто сказал, что он народный артист? Да он такой же «золотой голос», как я китайский император. Поэтому система награждения у нас абсолютно дурацкая.

 

 

- Меня пригласили в жюри конкурса «Зластослов Поморья». Взял несколько работ на выходные – начал читать. И знаешь, я понял, что журналистика превратилась просто в информацию. В ней нет личной оценки. Да и факт порой подать не могут.

 

Далее я звоню организаторам конкурса в областную администрацию. Почему я должен читать 50-60 хреново написанных работ?!! Неужели нельзя было оставить пять-шесть лучших материалов? Это я вам говорю по опыту театральных школ.

 

Помню, в Щукинском училище нам, студентам второго курса, доверялось прослушивать абитуриентов. Из 900 претендентов на место мы оставляли 200. Затем их смотрела ещё одна комиссия, и до экзамена допускалось только 25 человек.

 

А здесь их работает 20 человек. Чем они занимаются?! Я думаю, что не развитием прессы, а её регламентацией.

 

 

- Нет. Ну, поскольку у меня не один орден, то там будет прибавка к пенсии около 1 200 рублей.

 

 

- Я очень долго отказывался, когда ещё губернатор Анатолий Антонович Ефремов, Царство ему небесное, заявлял меня на орден «За заслуги перед Отечеством». Меня заявляли дважды. Но сначала Москва дала орден «Дружбы», позже орден «Почёта».

 

А вот медаль «За вывод войск из Афганистана» – очень интересная история. У нас же официально не было войны в Афганистане. Мы якобы выполняли какой-то интернациональный долг. Можно подумать, что в качестве благотворительности наши танкисты развозили молоко. Но там гибли наши ребята, и никто толком не знал, что происходит. Об этом было запрещено говорить.

 

А в Обкоме комсомола был отдел патриотического воспитания, где работали два моих хороших знакомых. И вот однажды к ним прихожу. Выпили. Я им говорю: «Дайте мне списки погибших в Афганистане». Они зашикали – мол, тише, тише. Дальше уже записками переписывались. Короче, я поклялся, что никому не скажу, и они мне дали этот список.

 

На спектакль мы стырили на базаре плаху, на которой рубят мясо, и поставили около 20 свечей – ровно столько, сколько архангельских ребят погибло в Афгане. Пригласили всех матерей погибших, участников боёв и других близких людей.

 

И вот в конце спектакля начинаем поимённо зачитывать всех. Слёз было больше, чем на «Курске»! И каждая мать выходила и тушила свечу. С тех пор у нас просто вечная любовь.

 

И тут Саша Лелетко пригласил меня выступить на их юбилее. Дали мы пару номеров. А после он говорит мне: «Подождите, пока не уходите». И он начинает вручать медали «За вывод войск из Афганистана». И вдруг он говорит: «Панов Виктор Петрович». Я понять ничего не могу. Он повторил.

 

Выхожу на сцену и говорю: «Саша, я же из Афганистана никого не выводил». Они говорит: «Это заслуженно». Зал аплодировал стоя.

 

И это дороже. Потому что здесь всё глаза в глаза. А там ведь, когда подписывают, не знают, кому.

С другой стороны, я понимаю, что, отказавшись от ордена, могу здесь на местах подставить людей, которых я уважаю. Может возникнуть неприятная реакция, чего бы я не хотел.

 

Ведь у нас «Единая Россия» во многих местах ведёт себя ещё хуже, чем коммунисты. Но и в этой партии есть люди, которых я уважаю, – Львов, Чилингаров, Фортыгин. Но я так подозреваю, что они просто обязаны быть в этой партии.

 

Может быть, я напишу: «Извините, но я не достоин этого ордена». Не исключаю такой вариант, но точно сказать пока не могу.